Отправлено: 03.10.13 18:48. Заголовок: История создания и организационно–технической деятельности

■
4–е Главное управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

История создания и организационно–технической деятельности

 Отправлено: 03.10.13 18:50. Заголовок: 4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Во главе научно—технической революции

4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Постановлением ЦК КПСС от 14.04.1955 № 720—435сс и постановлением Совета Министров (СМ) СССР от 07.05.1955 № 893—533сс на вооружение была принята зенитная ракетная система (ЗРС) С—25. Этим же постановлением СМ СССР и приказом Министра обороны СССР от 21.05.1955 № 00112 на базе 4 управления Министерства обороны СССР было создано 4 Главное управление Министерства обороны СССР — 4 ГУ МО (войсковая часть 77969).
В последующем 4 ГУ МО неоднократно переименовывалось, однако сущность его деятельности при этом практически не менялась.

1. Образование 4 Главного управления Министерства обороны СССР. Задачи. Структура

Образование 4 Главного управления Министерства обороны СССР (далее — 4 ГУ МО, главк) тесно связано с созданием в 1950—55 гг. первой в мире многоканальной ЗРС ПВО Москвы «Беркут»/С—25 (Приложение № 1).
Эти работы велись под руководством Третьего главного управления при Совете Министров СССР (ТГУ) до середины 1953 г. без непосредственного участия Министерства обороны СССР.
В создании средств системы «Беркут»/С—25 участвовал с июня 1951 г. 8 научно—исследовательский полигон (в/ч 29139) в районе города Капустин Яр, подчинявшийся до 1953 г. ТГУ, но находившийся на снабжении Министерства обороны СССР.
Командовали полигоном в те годы сначала Герой Советского Союза генерал—лейтенант С.Ф. Ниловский, затем — генерал—лейтенант П.Н. Кулешов (в последующем — маршал артиллерии, Герой Социалистического труда).
В составе ТГУ для формирования воинских частей, предназначенных для боевой эксплуатации системы «Беркут»/С—25, имелся специальный учебно—тренировочный центр (УТЦ—2). Руководил деятельностью Центра генерал—лейтенант С.Ф. Ниловский.
Сформированные Центром части до 1955 г. подчинялись ТГУ и его правопреемникам.
В 1953 г. функции ТГУ были переданы Главспецмашу и Главспецмонтажу, образованным на базе ТГУ для продолжения работ по системе «Беркут»/С—25.
В этом же году руководство Министерства обороны подключилось к работам по созданию этой системы, и в августе следующего года было образовано 4 Управление Министерства обороны СССР (войсковая часть 77969, приложение № 2).
Управлению была поставлена задача — своевременно подготовиться к приему в ведение Войск ПВО страны зенитной ракетной системы С—25.
Управление было оперативно подчинено Главнокомандующему Войсками ПВО страны, заместителю Министра обороны СССР, Маршалу Советского Союза Л.А. Говорову.
Начальником 4 Управления был назначен генерал—лейтенант П.Н. Кулешов, его заместителем — полковник Г.С. Легасов.
Укомплектование 4 Управления происходило офицерами полигона, а также специалистами из ГРАУ, ВВС и других Центральных управлений Минобороны, Главспецмаша и Главспецмонтажа.
Постановлением ЦК КПСС от 14.04.1955 № 720—435сс и постановлением СМ СССР от 07.05.1955 № 893—533сс ЗРС С-25 была принята на вооружение.
Этим же постановлением СМ СССР и приказом Министра обороны СССР от 21.05.1955 № 00112 на базе 4 Управления МО было создано 4 Главное управление Министерства обороны СССР (войсковая часть 77969).
В последующем главк неоднократно переименовывался и преобразовывался (Приложение № 3), сохраняя до 2002 г. номер войсковой части 77969.
Оперативно 4 ГУ МО было подчинено Главнокомандующему Войсками ПВО страны, заместителю Министра обороны СССР, генералу армии С.С. Бирюзову.
Непосредственное руководство текущей деятельностью 4 ГУ МО со стороны Войск ПВО страны осуществлял маршал артиллерии Н.Д. Яковлев.
Начальником вновь созданного 4 Главного управления стал генерал—лейтенант П.Н. Кулешов.
Его первым заместителем был назначен Герой Советского Союза генерал—лейтенант Георгий Филиппович Байдуков, а заместителями — подполковники Н.Ф. Червяков и Ф.И. Городилов. Позднее генерал Н.Ф. Червяков был назначен первым заместителем начальника главка.
Первоначально задачей 4 Главного управления являлось техническое обеспечение боевой эксплуатации и боевого дежурства ЗРС С—25, поступившей на вооружение 1 армии особого назначения (командующий — генерал—лейтенант артиллерии Казарцев).
В дальнейшем главк руководил развитием и совершенствованием системы С—25, а также выступал как генеральный заказчик разработки, серийного производства и технического обеспечения эксплуатации всех основных видов вооружения Войск ПВО страны (кроме истребителей—перехватчиков).
Создание ЗРС С—25, а в дальнейшем вся деятельность 4 ГУ МО, проходили в условиях «холодной войны», когда на Западе, сменяя друг друга, возникали и подготавливались все новые доктрины и концепции ядерной войны (Приложение № 4) против СССР и других стран социалистического лагеря.
Главк с самого начала своей деятельности фактически стал проводником научно—технической революции в Войсках ПВО страны, которая началась именно с создания системы противосамолетного зенитного ракетного управляемого оружия (ЗУРО) и затем распространилась на все средства поражающего оружия противовоздушной обороны, средства разведки и боевого управления войсками.
Эта научно—техническая революция уже в 60—х годах привела к возникновению в рамках Войск ПВО страны единой системы воздушно—космической обороны (ВКО) государства.
В более широком плане научно—техническая революция в Вооруженных Силах также развивалась высокими темпами под руководством Комиссии Президиума Совмина СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК), во взаимодействии с Госпланом СССР, Министерством обороны СССР и Министерствами по оборонным отраслям техники (Минсудпром, Минавиапром, Минрадиопром, Минпромсвязи и др.).
Общая численность 4 ГУ МО первоначально составляла 286 человек.
В составе главка было образовано четыре управления в соответствии с направлениями его деятельности, а также необходимые самостоятельные отделы и тематические группы:
• 1 управление — заказчик научно—исследовательских и опытно—конструкторских работ в области зенитного ракетного оружия.
Начальник — полковник Г.С. Легасов, заместители — полковники Б.С. Пуга, К.В. Лендзиан.
Состав управления — пять отделов, численность — примерно 60 человек.
• 2 управление — заказчик серийного производства зенитного ракетного оружия.
Начальник — полковник И.А. Фабриков, заместители — полковники В.Д. Бриль, П.Н. Талденко (позднее — Н.М. Воронов).
Состав управления — пять отделов, численность — около 70 человек.
• 3 управление — заказчик средств связи и монтажно—наладочных работ (в дальнейшем — и части серийно производимой боевой техники).
Начальник — полковник И.А. Павлюченко, заместитель — полковник П.Н. Чирков.
Состав управления — четыре отдела численностью около 50 человек.
Строительный отдел этого управления позднее был преобразован в самостоятельное Инженерное управление Войск ПВО страны, подчиненное Главнокомандующему Войсками ПВО страны.
• 4 управление — заказчик производства и поставщик боевого ЗИП для эксплуатации техники в войсках, организатор войскового ремонта.
Начальник — полковник Е.И. Михайлов, заместитель — полковник А.В. Мишин.
Состав управления — четыре отдела численностью примерно 50 человек.
Ремонтный отдел управления и подчиненные войсковые ремонтные органы в последующем выделились в самостоятельное Управление капитального и восстановительного ремонта Войск ПВО страны, которое было подчинено заместителю Главнокомандующего Войсками ПВО по вооружению генерал—лейтенанту (позднее — генерал—полковнику) Н.Д. Гребенникову.
• Самостоятельные отделы, службы и группы общей численностью 56 человек, в том числе:
• секретариат командования 4 ГУ МО;
• организационно—плановый отдел, начальник — полковник К.С. Виноградов;
• редакционно—издательский отдел, занимавшийся в основном выпуском учебных пособий и эксплуатационной документации для войск, начальник — полковник Г.М. Колесников;
• полигонный отдел и специальных измерений, начальник — полковник А.Б. Масленников;
• группа режима (начальник — полковник В.И. Панфилов) и секретный отдел;
• финансовый отдел, начальник — полковник В.Е. Гнатенко;
• партком, секретарь — полковник Г.М. Шнырев;
• другие подразделения обеспечения жизнедеятельности главка.
Списки личного состава подразделений главка — Приложения №№ 6—14.

2. Развитие главка

Задачи 4 ГУ МО с течением времени усложнялись и расширялись в связи с необходимостью повышать боевые возможности Войск ПВО страны в борьбе с новыми средствами воздушного, а затем и ракетно-космического нападения потенциальных противников.
Масштаб выполняемых работ нарастал по мере развития научно—технической революции в Войсках ПВО страны.
Основные направления организационно—технической деятельности Главка приведены в Приложении № 5.
В связи с расширением задач и объема работ в 4 ГУ МО были дополнительно созданы новые управления и самостоятельные отделы:
• 5 управление (с 1956 г.) — заказчик создания средств противоракетной обороны (ПРО), а в последующем — и систем предупреждения о ракетном нападении (СПРН), контроля космического пространства (СККП) и противокосмической обороны (ПКО).
Состав — пять отделов, численностью около 60 человек. Начальник управления — полковник М.Г. Мымрин, заместители — полковники В.Д. Бриль, Р.А. Волиев (в последующем — М.И. Ненашев, Е.В. Гаврилин, В.Н. Анютин, Н.И. Петров, И.Д. Аркадьев).
• 6 управление (с 1960 г., сформировано на базе радиолокационного отдела 1 управления) — заказчик опытно—конструкторских и научно—исследовательских работ по созданию новых радиолокационных станций обнаружения и сопровождения воздушных целей, систем автоматизированного боевого управления для всех родов войск и всех звеньев Войск ПВО страны.
Начальник — полковник Б.С. Пуга, заместитель — полковник А.С. Омельченко.
Состав — четыре отдела, численностью около 60 человек.
В это же время работы по созданию и серийному производству РЛС для Войск ПВО страны переданы из ГРАУ в 4 ГУ МО.
• 7 управление (с 1971 г.) — заказчик поставок вооружения ПВО в страны Варшавского Договора и другие дружественные государства. Перед отправкой техники за рубеж в нее вносились по заказу Главка необходимые конструктивные изменения с учетом специфики стран—потребителей.
Состав — четыре отдела, численностью — около 50 человек.
Начальник — полковник В.Н. Канин, заместитель — полковник Н.И. Малков.
В 1958 г. была введена новая должность — заместитель начальника главка по научно—исследовательским и опытно—конструкторским работам. Им стал полковник К.А. Трусов, работавший до этого начальником отдела в 3 управлении.
Образованы 9 отдел для руководства работами по изысканию путей создания поражающего оружия и техники на новых физических
принципах и 6 отдел по руководству работами в области спецбоеприпасов для зенитных управляемых ракет. Впоследствии отделы были
объединены в 96 отдел под руководством полковника Ю.В. Рубаненко.
Для обоснования научно—технической политики при создании вооружения ПВО и улучшения координации взаимодействия между подразделениями главка в 1967 г. создан научно—технический отдел. Отделом последовательно руководили полковники Д.А. Ряховский, М.В. Аверин, С.Н. Остапенко.
В 1962 г. образована служба радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которую последовательно возглавляли полковники Г.И. Загустин, В.И. Цвеленев, Ю.В. Кравченко.
В 1970 г. сформирован отдел по контролю деятельности и кадров военных представительств (начальник — полковник С.А. Белозеров) и бюро по рационализации и изобретательству (руководитель бюро — подполковник В.В. Дуров).
В 60—х годах была введена должность юрисконсульта (полковники В.В. Чуваков, А.Ф. Смилянец, Б.Ф. Ткачев).
Кроме образования новых подразделений, происходило также частичное перераспределение обязанностей управлений и отделов и их перенумерация (Приложение № 3).
В связи с огромной номенклатурой поставляемой в войска техники для учета ее движения образован вычислительный центр № 297 (начальником назначен полковник Н.Е. Степура), которым руководило 4 управление главка.

3. Кадры

На работу в главке офицеры и служащие всегда назначались по строгому отбору из войск, подчиненных организаций, из числа выпускников военных академий, реже — из взаимодействующих военных организаций.
Стабильность кадров была высокой. Многие сотрудники проработали в главке более 20—ти лет (более 60—ти человек). Свыше 30—ти лет в главке проработали: полковник А.В. Сомов (41 год), полковник Е.Н. Трунов (37 лет), генерал—лейтенант М.И. Ненашев (32 года), по 31 году прослужили — генералы И.А. Альбанов, В.Н. Канин, В.П. Королев, полковники А.Б. Масленников, П.А. Свистов, И.А. Павлов. Среди служащих P.M. Булгакова проработала в главке 47 лет, В.И. Белова — 43 года, И.М. Алешина — 37 лет, В.Г. Зубрицкая и Н.В. Слотина — по 36 лет, З.С. Гордеева — 34 года. Более 30—ти лет проработали в главке Т.А. Аккуратнова и С.А. Лавренкова, свыше 25 лет — Л.Г. Еранцева и многие другие.
Работа в главке всегда была интересной, поскольку происходила на острие современной науки и техники. Офицеры и генералы трудились с энтузиазмом. Все были патриотами своей страны и своего дела, сознавали большую государственную значимость решаемых задач. Четкая организованность и налаженное взаимодействие позволяли проявлять творческую инициативу, повышать квалификацию, создавали условия для роста по службе. Строилась работа на принципах профессиональной товарищеской взаимопомощи всех сотрудников.
Сотрудники главка, как правило, пользовались заслуженным авторитетом и у товарищей по работе, и во взаимодействующих организациях. Нередко поступали просьбы о переводе офицеров главка с повышением в другие ведомства, но удовлетворялись они далеко не всегда, а лишь в случае обоснованной мотивации. «Выдвиженцы» главка всегда сохраняли верность «alma mater» на новом месте службы, оправдывали оказанное им доверие, продолжали содействовать научно—технической революции в Войсках ПВО страны. Примеры тому приведены в Приложении № 15.
Генерал—полковник П.Н. Кулешов в апреле 1957 г. был назначен заместителем Главнокомандующего Войсками ПВО страны по вооружению. Уже при нем за первые три года в основном сформировался стиль работы главка, сложились взаимоотношения между коллективами и людьми, а также с взаимодействующими ведомствами и организациями. Позже П.Н. Кулешов стал начальников ГРАУ, маршалом артиллерии, ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Руководство главком после П.Н. Кулешова принял генерал-полковник авиации Георгий Филиппович Байдуков, прославленный летчик, Герой Советского Союза.
В дальнейшем главк возглавляли Герой Социалистического Труда генерал—полковник артиллерии Е.С. Юрасов; генерал—полковник Л.М. Леонов; генерал—лейтенант (ныне генерал—полковник) С.С. Сапегин; генерал—лейтенант A.M. Московский (в настоящее время — генерал армии, заместитель Министра обороны по вооружению), генерал—лейтенант С.Н. Остапенко, генерал—майор С.К. Колганов, полковник А.И. Лаговиер.
На должности первого заместителя начальника главка после Николая Федоровича Червякова, работали генерал—лейтенант авиации И.Л. Селезнев, генерал—лейтенант Л.М. Леонов, генерал—лейтенант О.А. Лосев (впоследствии — заместитель Министра радиопромышленности СССР), генерал—лейтенант Г.И. Хлынин, генерал—лейтенант О.П. Сидоров.
Заместителями начальника главка по политической части служили генерал—майор И.А. Шарыпкин, генерал—лейтенант А.В. Кулаков, генерал—лейтенант В.А. Хохлов.
В 4 ГУ МО и в главках — его правопреемниках проходила смена начальников ряда управлений и самостоятельных отделов. Ими последовательно после офицеров, названных выше, командовали:
1 управлением — генерал-лейтенанты Г.С. Легасов и М.И. Воробьев, генерал-майоры Е.В. Шашков и С.Н. Остапенко, полковник В.А. Вищук.
2 управлением — генерал—майоры Н.П. Воронов, И.А. Альбанов, A.M. Рябов.
3 управлением — генерал—майоры П.Н. Чирков, А.В. Прохоров.
4 управлением — генерал—майоры А.В. Мишин, В.П. Королев, В.А. Бакурский, A.M. Рябов, Н.Г. Боровков.
5 управлением — Герой Социалистического Труда генерал—лейтенант М.И. Ненашев, генерал—майор Е.В. Гаврилин, полковник В.Г. Баистов.
6 управлением — генерал—лейтенант Г.И. Хлынин, генерал-майор А.И. Демин, полковники А.Е. Караманов, Ю.С. Кордюков и Ю.С. Кучеров.
7 управлением — генерал—майор Юрьев A.M., полковник В.В. Передереев.
Секретарями парткома главка избирались Н.Ф. Панин, В.И. Бондарчук, В.И. Костиков, И.Т. Солдатов, A.M. Зольников, Н.Н. Гончаров, Н.Н. Золотарев, С.В. Корольков.
Смена других руководителей управлений и самостоятельных отделов Главка указана в приложениях №№ 7—14. Списки личного состава (в приложениях № 2—14) могут быть не полными.
Здесь и далее по тексту управления и самостоятельные отделы называются и нумеруются по их первоначальным наименованиям и номерам, существовавшим до 1986 г. В 1986—88 гг. были произведены перенумерация подразделений Главного управления вооружений Войск ПВО, частичное их переименование и некоторое уточнение функций. Для деятельности главка в целом это не имело принципиального значения. Сущность изменений наименований и номеров приведены в Приложении № 3.
С 1994 г. главк преобразован в 83 Управление заказов, поставок и ремонта вооружения Войск ПВО. Управлением руководили генерал—майор С.Н. Остапенко, генерал—майор С.К. Колганов. Около года временно исполнял должность начальника управления полковник В.Г. Баистов.
В 83 Управлении заказов, поставок и ремонта вооружения Войск ПВО первыми заместителями начальника управления работали полковники В.Г. Баистов, В.А. Вищук, А.И. Лаговиер.
В 1998 г. в связи с переформированием Войск ПВО и ВВС в единый вид Вооруженных Сил управление было переименовано в управление заказов и поставок вооружения и военной техники ПВО Военно—воздушных сил. Его возглавил полковник А.И. Лаговиер.

 Отправлено: 03.10.13 18:55. Заголовок: 4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Во главе научно—технической революции

4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

4. Результаты деятельности главка

В 4 ГУ МО (в 1978 г. переименовано в Главное управление вооружения Войск ПВО — ГУВ Войск ПВО) было налажено четкое взаимодействие управлений, самостоятельных отделов и служб: каждое подразделение и сотрудник вносил свой вклад в решение задач, возложенных на главк. Существенная роль в этой сложной работе, конечно, принадлежала руководству Главного управления и всем названным выше руководителям среднего и младшего звеньев, ветеранам главка.
Итог общей работы — новые системы вооружения и боевая техника, поступающие в войска, техническое обеспечение их эксплуатации силами воинских частей (ремонт, обслуживание техники, хранение и консервация, продление сроков боевой эксплуатации, технический контроль), высокая, постоянная боеготовность при несении боевого дежурства при охране воздушных рубежей страны.
По видам боевой техники и направлениям организационно—технической деятельности Главка итоги этой совместной работы характеризуются следующими результатами.

4.1. Создание зенитного ракетного вооружения (1 управление)

Система С—25 (Приложение № 1). В 1955 г. система С—25 была принята на вооружение 1 армии особого назначения, боевая задача которой состояла в надежной противовоздушной обороне Москвы и центрального промышленного района. В течение года средства системы находились в опытной эксплуатации, после чего в июле 1956 г. армия заступила на боевое дежурство.
Именно в этот период США впервые начали запускать в небо СССР свой уникальный сверхвысотный самолет—шпион U—2, предельная высота его полета превышала 20 км. В мире тогда не было средств (кроме системы С—25) ПВО, способных достигать такой высоты.
Передовые РЛС А—100 системы С—25 располагались на рубеже, вынесенном на 150—200 км от Москвы. 04 июня 1956 г. Смоленская РЛС обнаружила самолет—нарушитель. Была объявлена боевая тревога. Но цель вскоре свернула со своего курса на Москву и ушла в сторону Прибалтики. На ее маршруте в то время не было других высотных средств ПВО. Позже, 01 мая 1960 г., такой самолет U—2 был сбил под Свердловском зенитным ракетным комплексом С—75, а в 1962 г. другой U—2 был сбит в небе Кубы.
В составе Московской системы ПВО 56 зенитных ракетных комплексов С—25 располагались двумя кольцами на расстоянии соответственно 45 км и 90 км от центра. Каждый ЗРК мог одновременно наводить 20 ракет на 20 воздушных целей. В последующем они дополнялись вновь созданными средствами систем С—125 и С—200, оставаясь костяком этой обороны.
Система—25 несла боевое дежурство до середины 90—х годов, пройдя 4 этапа модернизации боевых средств. Затем постепенно она была заменена на новую систему зенитного управляемого ракетного оружия (ЗУРО) С—300П. По огневой мощи и боевым возможностям С—25 не имела себе равных в мире. Кроме самолетов, она была способна поражать и самолеты—снаряды, и крылатые ракеты, например, типа SRAM. Но вести боевые действия системе С—25 не довелось.
Проведение модернизаций на всех основных системах вооружения для поддержания их боевых характеристик на требуемом уровне по мере совершенствования средств воздушно—космического нападения явилось в дальнейшем одним из принципов технической политики главка и в целом научно—технической революции в Войсках ПВО страны. Способность к модернизации закладывалась тактико—техническими заданиями на разработку каждой новой системы оружия и реализовывалась в дальнейшем по мере необходимости.
Опыт создания системы С—25 заложил на многие годы и ряд других традиций в области развития вооружения Войск ПВО. Одна из них — начало серийного производства нового оружия на заводах промышленности крупными партиями, не ожидая полного завершения полигонных испытаний опытных образцов. При этом иногда приходилось в уже изготовленную заводами аппаратуру вносить изменения, кое-что переделывать по результатам испытаний. Но зато такой метод позволял приблизить сроки получения войсками новой техники.
Еще одна важная черта научно—технической революции в Войсках ПВО страны — это тесное сотрудничество специалистов заказчика и разработчиков вооружения на всех этапах создания, испытаний и эксплуатации новой техники.
Выдаваемые заказчиком тактико—технические требования на создание новых образцов вооружения ПВО всегда были рассчитаны на борьбу с перспективными средствами нападения, появление которых можно ожидать в период предстоящего боевого дежурства Войск ПВО. Такой подход требует от заказчика глубокого анализа тенденций и перспектив развития средств воздушно—космического нападения. Именно в этом и состоит главная государственная ответственность заказчика.
Все эти основополагающие принципы технической политики в области вооружения ПВО впервые проявились в ходе создания системы «Беркут»/С—25.
Не случайно на одном из совещаний с командованием Войск ПВО и руководителями промышленных министерств в конце 1970—х гг. Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов сказал: «Мы все вышли из двадцать пятой системы».
ЗРС С—75. Массовая подвижная зенитная ракетная система. Она имела несколько модификаций: «Двина» (1957 г.), «Десна» (1958 г.), «Волхов» (1963 г.).
С—75 составляла основу зенитно—ракетной обороны городов всех важнейших военных и других стратегически важных объектов страны. Она выпускалась также в экспортных вариантах и широко поставлялась многим дружественным странам.
Примерами успешного боевого применения системы С—75 могут служить сбитие 01 мая 1960 г. под Свердловском американского высотного самолета—шпиона U—2, а до этого разведчика RB—47 в Китае, разгром во Вьетнаме американской воздушной агрессии силами национальной ПВО страны в период 1964 — январь 1973 гг. (только в 1972 г. был сбит 421 американский самолет), уничтожение американского самолета—разведчика U—2 над Кубой в 1962 г., успешное решение задач ПВО в ходе ряда других военных конфликтов: в Сирии 1972—73 гг., во время войны в Персидском заливе 1991 г., в построении противовоздушной обороны Египта 1969—1970 гг.
Модификация комплекса С—75 была установлена на крейсере «Киров». Факт наличия на борту ракетного вооружения фактически спас корабль от сдачи на слом в 1960—е гг.
ЗРС С—125. «Слабым местом» первых зенитных ракетных комплексов С—25 и С—75 было сравнительно высокое расположение нижней кромки их боевой зоны — 1—2 км. Этот пробел был ликвидирован в 1961 г. созданием зенитной ракетной системы С—125. Нижнюю границу ее зоны поражения удалось снизить до 20—25 метров. Максимальная дальность стрельбы — 17 км. В боевых порядках ПВО ЗРК С—125 применялся совместно с другими системами С—25, С—75, С—200, образуя надежный всевысотный заслон на высотах от 20—25 м до 25—27 км. ЗРК С—125 позже также поставлялся за рубеж. Особо успешно система С—125 действовала во время арабо—израильского кризиса в 1970 г.
ЗРС «дальней руки» с дальностью стрельбы свыше 200 километров. Такая зенитная ракетная система разрабатывалась по заказу главка в двух вариантах двумя конкурирующими кооперациями конструкторских организаций.
Первая их них, под руководством Генерального конструктора С.А. Лавочкина, использовала в качестве стрельбового радиолокатора РЛС кругового обзора П—90 «Памир», предназначавшегося также и для построения общего единого радиолокационного поля РТВ, решавших задачу обнаружения и сопровождения воздушных целей. Система получила название «Даль». Зенитный ракетный комплекс мог одновременно поражать 10 целей, наводя на каждую из них по 1—2 ракеты. Цели для стрельбы он был способен выбирать самостоятельно (без внешнего целеуказания).
Другая кооперация под руководством генерального конструктора А.А. Расплетина в своей системе С—200 «Ангара» ориентировалась на применение специальных узколучевых стрельбовых радиолокаторов, каждый из которых, получив внешнее целеуказание, непрерывно сопровождал одну свою цель, на которую могли одновременно наводиться до 6 ракет. Целеуказание должны были обеспечивать РЛС единого радиолокационного поля РТВ.
Ракеты в обеих ЗРС имели радиолокационные головки самонаведения на цель, что обеспечивало высокие точности стрельбы на столь большие дальности.
Разработка системы «Даль» была прекращена в 1962 г., когда многие технические трудности столь сложной системы в основном были уже преодолены. Главная причина прекращения работ — скоропостижная смерть Семена Алексеевича Лавочкина. Достаточно авторитетного преемника—продолжателя не нашлось.
Разработка системы С—200 была успешно завершена, и она поступила на вооружение Войск ПВО страны в 1967 г. А в следующем году была создана ее модификация под шифром С—200В («Вега»). Система С—200В получила широкое распространение в нашей стране.
Ограниченно она использовалась и за рубежом.
С—50. Комплексная зенитная ракетная система противовоздушной обороны Ленинграда первоначально проектировалась на принципах стационарной многоканальной системы С—25, что обеспечивало высокую плотность ракетного огня, что тактически крайне важно для приграничного Ленинградского района. Кроме 26 стрельбовых комплексов средней дальности стрельбы (до 30—35 км), в состав С—50 по проекту включались также три комплекса дальнего действия «Даль».
Но затем по навязанному сверху волевому решению стационарные комплексы были заменены на одноканальные ЗРК С—75. В их мобильности усматривалось оперативно—тактическое преимущество. Тот факт, что при этом в десять раз снижалась плотность ракетного огня, высшие инстанции почему—то во внимание не принимали. Парадоксально также, что инженерное оборудование огневых позиций командных пунктов, а также подземные кабельные линии связи и подъездные бетонные дороги оставались сугубо стационарными, что лишало ЗРК С—75 способности маневрировать.
В систему С—50, в связи с прекращением работ по системе «Даль», были включены три полка, оснащенными ЗРК С—200. В таком виде система ПВО Ленинграда под шифром С—100 была принята на вооружение.
Аббревиатура С—50 позже была присвоена московской системе зенитной ракетной обороны после замены в ней ЗРК С—25 на зенитные ракетные комплексы системы С—300П.
ЗРС С—300. В декабре 1966 г. по инициативе 4 ГУ МО и генерального конструктора А.А. Расплетина вышло решение Комиссии Президиума Совмина СССР по военно-промышленным вопросам о начале работ по созданию унифицированной зенитной ракетной системы С—300, единой для Войск ПВО, Сухопутных войск и Военно—морского флота. Она должна была поражать все ожидавшиеся в перспективе воздушные цели, включая крылатые и аэробаллистические ракеты (типа СРЭМ), а в интересах Сухопутных войск — также и оперативно—тактические баллистические ракеты. Технический замысел разработки состоял в том, чтобы, используя в аппаратуре перспективную элементную базу, добиться многоканальности — способности поражать каждым зенитно-ракетным комплексом одновременно до шести целей, сопровождаемых одним стрельбовым секторным радиолокатором. Новая элементная база позволяла создать систему и в мобильном варианте.
В состав системы С—300 включались: до шести стрельбовых ЗРК, командный пункт и радиолокатор для поиска и сопровождения воздушных целей.
К сожалению, максимальную унификацию удалось обеспечить только между вариантами ЗРС С—300 для Войск ПВО и ВМФ (С—З00П и С—З00Ф). Сухопутный вариант С—З00В в связи со специфическими требованиями поражения оперативно—тактических баллистических целей имел существенные конструктивные отличия. Эти отличия вызывались также различиями эргономических требований. Для Войск ПВО и для ВМФ необходимо обеспечивать длительное круглосуточное дежурство боевого расчета на рабочих местах, что требовало больших объемов и габаритов боевых кабин. Для Сухопутных войск важным было требование малогабаритности, компактности и высокой маршевой проходимости, что вызывало необходимость гусеничного хода, в отличие от колесных кабин в варианте С—З00П.
Первой была принята на вооружение С—300П. Она начала поступать в войска, прежде всего на замену С—75, частично С—125, а затем и заменила С—25 под Москвой. Позже боевые характеристики С—300П были существенно повышены.
В работах 1 управления были и незавершенные опытно—конструкторские работы: упоминавшаяся «Даль», а также С—175, С—225 (система ПРО), «Сатурн».
Работа 1 управления начиналась с обоснованием и выдачи тактико—технических заданий на разработку ЗРК и ЗРС и завершалась передачей 2 управлению технической документации для серийного производства.
Для решения важной государственной задачи перехода в противовоздушной обороне от ствольной зенитной артиллерии к системам ЗУРО стране потребовалось создать новую научно—техническую отрасль (НИИ, КБ), а так же новые отрасли промышленного производства (заводы и их объединения). В Вооруженных Силах потребовалось сформировать зенитные ракетные войска, а при 4 ГУ МО — институты, полигоны, арсеналы и ремонтные базы.
В создании новых зенитных ракетных систем, их производстве и внедрении в войска отличились многие офицеры и генералы различных управлений и самостоятельных отделов главка.
В 1—м уравлении (кроме руководителей, названных выше) существенный вклад в работу внесли А.А. Александров, А.Д. Авдюнин, В.Ф. Андреев, Б.Н. Анциферов, Н.А. Бармин, М.Л. Бородулин, П.П. Бутылкин, Ю.Х. Вермишев, Р.В. Васильев, Б.А. Громов, Л.Н. Дембицкий, М.Р. Елистратов, Г.И. Загусин, A.M. Зольников, А.Е. Ипполитов, П.Е. Капустин, Ю.В. Кирко, А.И. Кирсанкин, И.С. Кошевой, Н.А. Косицин, И.М. Лисовский, В.В. Лоскутников, Н.С. Лушпак, Н.И. Малков, Н.Г. Малюков, В.М. Мельник, Б.А. Николаев, В.В. Нижегородцев, К.В. Охрименко, М.Ф. Палатов, Б.Н. Перовский, Поплетеев, Д.А. Ряховский, A.M. Рябов, М.С. Романов, Серов, Е.Т. Соскин, И.А. Солнцев, В.Б. Суслов, Н.И. Суслов, Ф.Ф. Федоров, В.И. Цвеленев, Ю.В. Чистяков, В.Т. Юрков.
Среди военных представительств необходимо отметить работу полковников Н.Е. Ярлыкова, Л.К. Виноградова, Н.С. Некрасова, Р.Б. Ванникова, Н.А. Моряхинина, Ю.Т. Пудовкина и многих других.

 Отправлено: 14.10.13 10:12. Заголовок: 4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Во главе научно—технической революции

4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

4. Результаты деятельности главка

4.2. Системы автоматизированного управления и информационного обеспечения Войск ПВО страны (6 управление)

Важнейшей особенностью в создании средств управления и информационного обеспечения для Войск ПВО страны является системный подход, требующий постоянной увязки систем автоматизации различных уровней управления, как внутри этих уровней, так и между собой, обеспечения взаимодействия боевых действий Войск ПВО с действием сил и средств ПВО других видов Вооруженных Сил, организации взаимодействия боевых действий зенитных ракетных войск (ЗРВ) и истребительной авиации (ИА) и обеспечения управления боевыми действиями войск в реальном масштабе времени.
Учитывая постоянное возрастание сложности и скоротечности противовоздушных операций в связи с качественным и количественным изменением средств воздушного нападения вероятного противника, Войска ПВО первыми из всех видов Вооруженных Сил СССР перешли к комплексной автоматизации командных пунктов (КП) и пунктов управления (ПУ) всех родов войск и всех звеньев управления.
Так как наиболее остро дефицит времени при ведении боевых действий ощущается в тактическом и оперативно-тактическом звеньях управления, первой комплексной системой управления для Войск ПВО страны, созданной 4 ГУ МО, была система автоматизации боевого управления в корпусе (дивизии) ПВО — система «Луч». Система «Луч» была создана для автоматизации управления в корпусах и дивизиях первого эшелона и имела высокие возможности по обработке информации и управлению оружием родов войск.
В составе средств автоматизации системы «Луч» были созданы комплекс средств автоматизации (КСА) КП корпуса (дивизии) ПВО «Протон», автоматизированные средства управления ЗРК для бригад ЗРВ «Дирижер», КСА пунктов наведения (пн) истребительной авиации ПВО «Каштан», КСА КП радиотехнических батальонов (ртб) «Межа», КСА ПУ радиолокационных рот (рлр) «Низина». Кроме того, в системе «Луч» предусматривалось использование ранее созданных для автоматизации КП полков и бригад ЗРВ средств автоматизации АСУРК—1 и «Вектор—2».
В целях информационного обеспечения боевых действий в условиях применения противником сильных радиопомех в рамках системы «Луч» были созданы специальные РЛС «Шпага», «Памир», РЛК П—80 с пеленгационными каналами. Были разработаны специальная помехозащищенная радиолиния передачи команд на борт истребителей—перехватчиков «Радуга», включающая бортовую аппаратуру «Радуга—борт» и станцию передачи команд СПК—68, а также система активного запроса — ответа САЗО. Позднее две последние объединили в едином комплексе САЗО—СПК.
Для организации наземной связи были созданы цифровые системы передачи данных «Аракс» и «Арагва» с высокой для того времени скоростью передачи информации (до 4800 бит в сек), а также система телефонной связи «Ключ—1». При разработке АСУ ЗРВ была создана радиолиния «Радиан».
Система «Луч» была реализована и принята в 1975 г. на вооружение в составе системы РТЦ—94. Последующее оснащение тактических соединений комплексными системами автоматизации «Луч» с учетом их особенностей проводилось серийными техническими средствами, но по своим специально разработанным проектам с доработкой программного обеспечения. Система «Луч» претерпела ряд модернизаций, получивших название «Луч—2», «Луч—3», «Луч—4». Они отличались вводом в систему новых типов комплексов средств автоматизации для различных звеньев управления, существенным расширением возможностей программного обеспечения. Всего средствами системы «Луч» было оснащено 7 дивизий и корпусов ПВО, а также ряд локальных группировок войск.
Учитывая изменения средств воздушного нападения вероятного противника и тактики их применения, в начале 1970—х гг. была задана новая, более совершенная система автоматизации корпусов и дивизий ПВО «Пирамида», которая относилась уже к новому поколению техники ПВО. В составе технических средств этой системы были созданы КСА корпуса (дивизии) ПВО «Универсал», КСА бригады ЗРВ «Байкал», КСА бригады РТВ «Нива», КСА ртб «Основа», КСА ПУ рлр «Поле», аппаратура автоматизации диспетчерского контроля «Заявка». Также в системе «Пирамида» предусматривалось использование ранее созданных КСА полков и бригад ЗРВ «Сенеж», «Сенеж—М», а также КСА истребительного авиационного полка «Рубеж». Одновременно получили дальнейшее развитие системы связи. Были созданы аппаратура передачи данных «Аккорд» и радиолиния «Интеграл».
С появлением дальних истребителей-перехватчиков и созданием самолета радиолокационного дозора появилась возможность организации боевых действий авиации на дальних подступах к границам страны, до входа в зону обнаружения системы ПВО. Такая возможность была реализована в системе автоматизированного управления «Щит».
Автоматизация процессов боевого управления КП объединений ПВО и ЦКП Войск ПВО осуществлялась на базе комплексов «Алмаз». Комплексы «Алмаз» обеспечивали сбор и обработку информации о воздушной обстановке, ее отображение на экранах КП и рабочих местах операторов, а также проведение предварительных расчетов для принятия решения по использованию сил и средств ПВО.
В рамках работ по созданию аппаратуры автоматизации управления в стратегическом звене ВС СССР 4 ГУ МО контролировало создание соответствующей аппаратуры автоматизации для ЦКП Войск ПВО страны (аппаратура КСБУ), которая обеспечивала управление Верховным Главным Командованием Войсками ПВО страны в едином автоматизированном процесс управления Вооруженными Силами СССР. Для этих же целей была создана АСУ «Дозор—П».
С развитием вычислительной техники появилась возможность автоматизации важнейшего для Войск ПВО страны процесса проведения заблаговременной подготовки войск к ведению боевых действий в различных условиях воздушной и наземной обстановки и подготовки вариантов этих действий на основе математического моделирования. Эти возможности были реализованы в информационно—расчетной системе Войск ПВО страны (ИРС «Брусок») на базе мощнейших для того времени вычислительных комплексов. ИРС создавалась для всех уровней управления от КП и штабов частей до ЦКП и Главного штаба Войск ПВО страны.
К сожалению, хотя все необходимые КСА, элементы связи и сопряжения для полной комплексной автоматизации войск ПВО страны были созданы, по экономическим причинам обеспечить ее проведение во всех объединения ПВО на всей территории страны не удалось. Уже по опыту создания системы «Луч» все средства автоматизации, радиолокации и связи стали создаваться по критерию «эффективность-стоимость» с учетом прогнозируемой боевой обстановки и эшелонирования войск на территории страны. Такой подход, инициатором которого выступило 4 ГУ МО, позволил разграничить технические средства боевого и дежурного режима, значительно облегчить требования к последним, что без снижения эффективности обороны страны давало большой экономический эффект.
Тщательный учет экономической составляющей позволил создать и внедрить в войска АСУ меньшей производительности «Байкал—1», «Сенеж—М», «Основа—1», РЛС дежурного режима «Каста—2», СТ—68У, «Небо-У» и другие виды техники. Однако опыт разработки показал, что нельзя создавать дежурные средства путем упрощения боевых, они должны разрабатываться по своим специфическим требованиям. Созданная в конце 1980—х гг. по этому принципу РЛС «Каста—2» и сегодня не имеет мировых аналогов.
Идеология информационного обеспечения боевых действий Войск ПВО страны предусматривала создание единого радиолокационного поля на основе автоматизированных группировок РТВ, ЗРВ, привлечения радиолокационных средств других видов ВС СССР и средств обеспечения воздушным движением Министерства гражданской авиации. При этом только Войсками ПВО обеспечивалось постоянное наблюдение за воздушными границами страны. Учитывая огромную протяженность и различные природные особенности границы СССР, эта задача была особенно сложной. Выполнение этих задач обеспечивалось созданием целого ряда дежурных и специализированных РЛС. Только в СССР основу дежурного поля на средних и больших высотах создавали РЛС метрового диапазона, что давало стране огромные экономические, а Войскам ПВО тактические преимущества по сравнению системами ПВО других стран.
Под руководством 4 ГУМО были созданы РЛС метрового диапазона «Лена», П—70, «Фургон», «Оборона—14», «Небо», «Небо—У». В процессе создания этих РЛС были решены сложнейшие технические и технологические задачи, начиная от создания специальных СВЧ—генераторов метрового диапазона и кончая решением проблемы измерения высоты в РЛС метрового диапазона волн. Впервые в мировой практике в этом диапазоне были созданы устройства измерения высоты с точностью, необходимой для целеуказания ЗРВ и наведения ИА.
Для обеспечения непрерывного наблюдения за воздушной обстановкой в районах Крайнего Севера были созданы необслуживаемые автоматические радиолокационные станции «Буг», «Оскол» и «Дельта», для работы в условиях высокогорья — специализированная РЛС «Перископ—В». Для расширения возможности обнаружения воздушных целей на малых высотах, особенно крылатых ракет, в равнинных и приморских районах страны создавался аэростатный вариант РЛС «Телескоп», опытный образец которого был развернут на полигоне, но создание РЛС не было завершено по экономическим причинам.
Непрерывно совершенствовались РЛС боевого режима П—80, «Кабина—64», «Кабина—66», «Десна», СТ—67. Была создана и РЛС повышенной мощности излучения с законченным циклом обработки информации «Машук», но из—за высокой стоимости и сложности в обслуживании она не была запущена в серийное производство.
В конце 1970—х гг. были начаты теоретические проработки и экспериментальные исследования по созданию радиолокационной станции загоризонтного обнаружения воздушных целей. К началу 1990—х гг. была показана возможность и целесообразность создания такой техники и отработаны технические решения и программное обеспечение, необходимые для практической реализации загоризонтной РЛС.
С целью снижения стоимости при серийном производстве РЛС, улучшению условий эксплуатации, сокращению номенклатуры ЗИП большое внимание уделялось вопросам унификации радиолокационной техники. Был проведен ряд НИР и экспериментальных работ, в результате которых были выработаны требования к унификации и стандартизации и задан ряд РЛС боевого режима «Гамма». Из этого ряда РЛС «Гамма—Д» и «Гамма—С» были созданы и приняты на вооружение.
При заказе унифицированных РЛС, учитывая новые возможности вычислительной техники, специалисты 4 ГУ МО выступили с инициативой создания законченных циклов обработки информации непосредственно на РЛС, а не в АСУ, как это было ранее. Но это требовало не только использования в этих локаторах специальных вычислительных средств, но и серьезной переподготовки большого числа инженеров—разработчиков. Такой подход первоначально встретил недопонимание как со стороны разработчиков, так и некоторых военных специалистов, однако результаты, полученные уже на первых РЛС, доказали большие экономические преимущества и обеспечили резкое повышение эффективности боевого применения такой техники.
Наряду с использование различных РЛС активной локации, с целью расширения информационных возможностей обеспечения войск, парирования перспективных тактик вероятного противника проводились большие работы по средствам и способам пассивной локации. Был создан опытный образец комплекса пассивной локации «База» и проведены его испытания на полигоне. На РЛС СТ—68 были успешно испытано сочетание каналов активной и пассивной локации. Хорошие результаты показали системы, работающие «на просвет». В макетном исполнении была создана пассивная РЛС, работающая в поле телевидения. Аналогичную РЛС американцы начали выпускать только в 1999 г. К сожалению, по ряду объективных и субъективных причин пассивные системы не внедрялись, что, как показал опыт боевых действий в Югославии, было ошибочным.
Нельзя не отметить, что создание автоматизированных систем управления и средств информационного обеспечения потребовало не только разработки в стране целого ряда новых технологий, но и создания новых производств, существенной модернизации предприятий и научно—исследовательских учреждений, внедрения в практику достижений научно-технической революции.
Под контролем специалистов 4 ГУ МО создавались новая электронная техника, в том числе высокочастотная, средства вычислительной техники, системы программирования, различные средства отображения информации, средства связи и передачи данных. Наши специалисты занимались созданием специальных транспортных средств перевозки аппаратуры, системами воздухоподготовки и кондиционирования и даже специальными металлическими конструкциями. Огромная работа была проделана по организации и проведению всех видов испытаний создаваемой техники.
Для обеспечения работы РЛС в сложных погодных условиях, особенно при больших ветрах, был создан ряд радиопрозрачных укрытий.
Следует сказать и о том, что в процессе создания РЛС и АСУ создавались и автономные источники энергоснабжения этой техники. Среди них особо следует отметить, что благодаря только настойчивости и упорства офицеров 6 управления 4 ГУ МО впервые в СССР была создана ветроэнергостанция, которая прошла все виды испытаний и предназначалась для использования на Крайнем Севере как средство энергоснабжения АРЛК «Дельта». К сожалению, это важная для страны работа, положившая начало развитию в СССР практической ветроэнергетики, по ряду субъективных и объективных причин была прекращена.
Таким образом, создание и развитие систем и средств автоматизации управления и информационного обеспечения в Войсках ПВО страны позволило не только обеспечить высокую эффективность боевого применения всех родов войск ПВО, создать систему для управления Войсками ПВО в едином автоматизированном процессе, но и способствовало общему подъему технического и технологического уровня промышленного производства в СССР, соответствующего мировым стандартам (уровня, достойного великой державы).

Перечень технических средств для автоматизации командных пунктов Войск ПВО страны и радиолокационной техники, разработанных 4 ГУ МО за период 1961—1992 гг.

Автоматизированные системы управления
Для различных звеньев управления Войск ПВО страны было разработано более 25 образцов технических средств для автоматизированных систем управления, в том числе:
□ Для ЦКП Войск ПВО страны:
• 1981 г. — КСА ЦКП «Алмаз—Ц»;
• 1988 г. — КСБУ ЦКП ПВО страны;
• 1990 г. — «Дозор—П»;
• 1995 г. — ИРС ЦКП и Главного Штаба Войск ПВО страны «Брусок—М».
□ Для автоматизации КП объединений Войск ПВО страны:
• 1971 г. — КСА КП «Алмаз—2» и «Алмаз—4»;
• 1981 г. — КСА КП «Алмаз—МО»;
ИРС объединения ПВО «Брусок—О» (предъявлен в 1990 г.)
□ Для автоматизации управления КП тактических соединений:
• 1969 г. — КСА КП ТС «Протон»;
• 1999 г. — КСА КП ТС «Универсал» (предъявлен в 1990 г.),
• ИРС тактического соединения «Брусок—Т» (предъявлен в 1990 г.)
□ Для автоматизации КП ЗРВ:
• 1960 г. — КСА КП зрп АСУРК—1;
• 1971 г. — КСА КП зрбр «Вектор—2»;
• 1975 г. — КСА КП зрбр «Сенеж»;
• 1982 г. — КСА КП зрбр «Байкал»;
• 1986 г. — КСА КП зрбр «Байкал—1»;
• 1988 г. — КСА КП зрбр «Сенеж—М».
□ Для автоматизации КП и пунктов наведения ИА:
• 1971 г. — КСА пн ИА «Каштан»;
• 1971 г. — КСА КП зрбр, совмещенный с пн ИА «Вектор—2»;
• 1989 г. — КСА КП иап «Рубеж»;
• 1992 г. — КСА для АСУ системы дальнего перехвата.
□ Для автоматизации КП и ПУ РТВ:
• 1961 г. — КСА ПУ рлр «Низина»;
• 1960 г. — КСА КП ртб «Межа»;
• 1982 г. — КСА ПУ рлр «Поле»;
• 1982 г. — КСА КП ртб «Основа»;
• 1984 г. — КСА КП ртбр «Нива»;
• 1984 г. — КСА «Заявка».
Радиолокационная техника
Создано более 20 образцов:
• 1961 г. — РЛС «Памир», РЛК П—80;
• 1962 г. — АРЛСК «Буг»;
• 1966 г. — РЛС «Лена—M», РЛС «Фургон»;
• 1968 г. — АР ЛСК «Оскол»;
• 1973 г. — РЛС «Оборона—14»;
• 1975г. — РЛС СТ—67;
• 1977 г. — РЛС «Машук»;
• 1978 г. — КПЛ «База», РЛС 44Ж6;
• 1980 г. — РЛС СТ—68;
• 1981 г. — РЛС СТ—68У, РЛК «Кабина—66»;
• 1982 г. — РЛС «Небо»;
• 1983 г. — АР ЛСК «Дельта»;
• 1985 г. — РЛК «Перископ—ВМ»;
• 1987 г. — РЛС «Десна—М»;
• 1989 г. — РЛС «Каста—2»;
• 1990 г. — РЛС «Каста—2.2», РЛС СТ—68УМ;
• 1991 г. — АРЛК «Телескоп»;
• 1992 г. — РЛС «Гамма—Д», РЛС «Небо—У».

 Отправлено: 21.10.13 21:11. Заголовок: 4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Во главе научно—технической революции

4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)


4. Результаты деятельности главка

4.3. Создание ракетно—космической обороны (5 управление)

В состав ракетно—космической обороны входят: система противоракетной обороны (ПРО), система предупреждения о ракетном нападении (СПРН), система контроля космического пространства (СККП) и система противокосмической обороны (ПКО).
Система ПРО. В середине 1950—х гг. в США, как известно, были созданы баллистические ракеты (БР) межконтинентальной дальности. Тогда же в нашей стране были начаты работы по изысканию возможных путей создания противоракетной обороны. Одновременно, с началом работ в конструкторских организациях в районе озера Балхаш в Казахстане началось строительство полигона ПРО, подчиненного 4 ГУ МО. Заказчиком работ по ПРО, а позже и по системам ПРН, ККП и ПКО, было назначено 4 ГУ МО.
4 марта 1961 г., впервые в мире, экспериментальный комплекс ПРО на полигоне Сары—Шаган (в/ч 03080) уничтожил боевой блок баллистической ракеты противоракетной с неядерной боевой частью. В США подобного результата смогли добиться лишь через 23 года.
Первая в мире система противоракетной обороны (А—35) была построена, проверена на соответствие тактико—техническому заданию и принята в эксплуатацию войсками в две очереди в 1972 и 1974 гг. (генеральный конструктор — Г.В. Кисунько, разработчик противоракеты — П.Д. Грушин, станции целеуказания огневым комплексам — А.Л. Минц) была способна поразить до 8—ми «парных» целей, каждая из которых включала головную часть баллистической ракеты, отделившуюся в полете от корпуса последней ступени ракеты—носителя, и сам корпус, продолжающий полет по прежней траектории. Решение задачи радиолокационного распознавания (селекции) головной части и корпуса явилось серьезным научно-техническим достижением. Весьма нетрадиционно была сконструирована и боевая часть противоракеты.
В ходе создания системы ПРО А—35 была решена сложная научно—методическая задача определения реальных боевых характеристик боевой системы путем сочетания информации, полученной на экспериментальном комплексе ПРО с пусками противоракет по реальным баллистическим целям и информации, которая получалась в ходе проверок боевой аппаратуры боевых комплексов под Москвой, в том числе при работе ее радиолокационных средств по искусственным спутникам Земли. Опытная эксплуатация боевых объектов системы А—35 расчетами войсковых частей продолжалась до 1978 г.
Уже в середине 60—х гг. баллистические цели существенно усложнились. Межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) и баллистические ракеты морского базирования несли не по одному, а по несколько боевых блоков с ядерными зарядами. После их отделения от корпуса БР боевые блоки в полете сопровождались легкими и тяжелыми ложными целями, а так же устройствами постановки активных и пассивных радиопомех для РЛС ПРО. В этих условиях алгоритмы радиолокационной селекции, работоспособные для распознавания одиночного боевого блока БР в составе «парной» цели (корпус ракеты — боевой блок), оказывались уже неработоспособными.
Проблема селекции боевых блоков в составе сложной многоэлементной баллистической цели стала принципиальной и главной для достижения необходимой высокой эффективности противоракетной обороны.
В мае 1977 г. начались госиспытания модернизированной системы А—35М, а в 1978 г. она была принята на вооружение и поставлена на боевое дежурство. Система А—35М была способна поражать ядерными противоракетами многозарядные баллистические сложные цели, но эти ее возможности были весьма ограниченными. Поэтому началась разработка новой системы ПРО А—135, предназначенной для эффективной борьбы с перспективными баллистическими ракетами.
В системе А—135 учитывалась нерешенность проблемы селекции истинных боевых блоков среди ложных целей в составе сложной баллистической цели в условиях радиопомех. Поэтому противоракеты оснащались ядерными зарядами, с целью поражения всех элементов сложной баллистической цели, независимо от результатов селекции.
В 1984 г. система ПРО Москвы А—135 была принята на вооружение. Частично в ее состав входили и технические средства предыдущих разработок по ПРО, например, секторные РЛС дальнего обнаружения БР — «Дунай—ЗМ» и «Дунай—ЗУ», но ее стрельбовый многофункциональный радиолокатор «Дон—2Н» и противоракета были принципиально новыми.
Еще в 1967 г. особой Правительственной комиссией были рассмотрены два проекта территориальной системы ПРО, которая согласно ТТЗ должна была быть работоспособна в условиях массированного ракетно—ядерного нападения. Но оба этих проекта («Аврора» и «Таран») не были приняты как технически недостаточно обоснованные.
Головной организацией по системе ПРО в начале было ОКБ—30 в составе КБ—1 Минрадиопрома (генеральный конструктор по ПРО Г.В. Кисунько). Затем это ОКБ выделилось в самостоятельное ОКБ (впоследствии — НИИРП). Им и созданы системы А—35 и А—35М. Генеральным конструктором системы А—35М был А.Г. Басистов. Противоракеты создавало КБ генерального конструктора П.Д. Грушина.
Успехи СССР в области противоракетной обороны позволили заключить в 1972 г. Договор «Об ограничении систем ПРО». Он в течение 30 лет, вместе с договорами об ограничении числа баллистических ракет у СССР и у США (СНВ—1 и СНВ—2), являлся одним из основополагающих международных документов, обеспечивавших стратегическую стабильность в мире. Принятое недавно США решение прекратить действие Договора по ПРО 1972 г. требуют от России принципиального пересмотра путей обеспечения своей стратегической безопасности и мер по поддержанию ракетно-ядерного паритета и стратегической стабильности.
Система ПРН. В 1964 г. в районе города Мурманска и в Латвии были развернуты созданные по заказу 4 ГУ МО первые радиолокационные станции «Днестр» системы предупреждения о ракетном нападении, разработанные радиотехническим институтом Академии наук СССР. Главный конструктор РЛС СПРН — академик А.Л. Минц.
К 1985 г. в ряде периферийных районов СССР поэтапно были созданы и поставлены на боевое дежурство 8 радиолокационных узлов СПРН со станциями «Днепр», «Даугава» и «Дарьял». От них информация об обнаруженных в полете баллистических ракетах поступала на два командных пункта СПРН (основной и запасной). Здесь она обрабатывалась на электронно—вычислительных машинах (ЭВМ) и в реальном масштабе времени, без каких—либо задержек выдавалась Верховному Главному командованию и в Генеральный штаб ВС. На эти же КП СПРН поступала и информация от входящей в состав СПРН системы обнаружения стартов БР космическими аппаратами (системы УС—К и УС—КМО).
С 1970 по 1987 гг. велись также разработка и строительство радиолокационных станций загоризонтного обнаружения баллистических ракет в момент их старта — две РЛС «Дуга» в районах Чернобыля и в Сибири. Но эти работы не увенчались успехом и были прекращены. Главной причиной неудачи были сильные искажения радиолокационного сигнала под воздействием полярной и ионизированной нестабильной ионосферы, которая играла как бы роль преграды на северном направлении в сторону США.
Группировка космических аппаратов СПРН УС—К, УС—КМО, способных обнаруживать стартующие ракеты в любом ракетоопасном районе планеты, была развернута в 1978—1983 гг. Аппараты этих систем и сегодня находятся на боевом дежурстве, как и вся система ПРН. Головной разработчик систем УС—К и УС—КМО — ЦНИИ «Комета», генеральный конструктор академик А.И. Савин.
Система ККП. Идею создания системы контроля космического пространства (СККП) выдвинул в 1962 г. 45 СНИИ МО, подчиненный 4 ГУ МО. Начальник института генерал—лейтенант И.М. Пенчуков, его заместитель по научно—исследовательской работе в те годы — полковник Н.П. Бусленко, затем полковник М.Д. Кислик.
В системе контроля космического пространства использовалась информация как от собственных двух радиолокационных узлов, оснащенных РЛС «Днестр», так и данные, поступавшие в Центр контроля космического пространства от радиотехнических станций систем ПРО и ПРН. Центр контроля космического пространства был поставлен на боевое дежурство в 1970 г. Основополагающие технические решения для Центра контроля космического пространства были разработаны 45 СНИИ МО при активном участии инженеров 4 ГУ МО.
Система ПКО. Комплекс перехвата и поражения военно—опасных искусственных спутников Земли вероятного противника (система ИС) поставлен на боевое дежурство в 1979 г. Он функционировал до 1983 г., когда был законсервирован, а затем и демонтирован во исполнение соглашения между СССР и США об отказе от противокосмической обороны. Система ИС была создана ЦНИИ «Комета» (генеральный конструктор А.И. Савин) и НПО Машиностроения (генеральный конструктор В.Н. Челомей) с участием кооперации соисполнителей. Космический аппарат-перехватчик системы ИС был способен поражать космические цели на высотах до 4 000 км.
Работа 5 управления по каждому новому виду техники начиналась с обоснования и выдачи тактико-технических заданий на разработку систем ПРО, ПКО, СПРН и СККП в целом и их составных частей (средств) и завершалась организацией совместных испытаний головных объектов указанных систем.
Создание ракетно—космической обороны потребовало реализации самых масштабных проектов за все времена существования отечественного военно-промышленного комплекса.
В процессе этих работ был сделан ряд крупных открытий не только в области прикладных наук, но и имеющих фундаментальное значение, разработаны передовые технологии в области радиолокации, ракетостроения, вычислительной техники. Тесно взаимодействуя с конструкторскими организациями, в создание средств военно—космической обороны внесли важный вклад генерал—полковники К.А. Трусов и Е.И. Ошанин, генерал—лейтенанты М.Г. Мымрин и М.И. Ненашев, генерал—майоры Р.А. Валиев, Н.И. Петров, Е.В. Гаврилин, И.Д. Аркадьев, полковники В.Н. Анютин, Б.Е. Белоцерковский, В.П. Куликов, В.Н. Селиверстов, Г.И. Щеголев, К.Н. Попов, А.А. Гордеев, Ю.Т. Савицкий, Г.А. Косин, Ю.В. Рубаненко, Д.С. Волосатов, В.Н. Кулагин, B.C. Соболев, Г.С. Марченко, В.П. Поливода, И.А. Кораблев, И.К. Андреев, В.В. Иванов, Е.В. Стелецкий, Б.Ф. Гроссман.

4.4. Серийное производство вооружения и средств для его технического обслуживания (2 управление)

Вооружение и боевая техника, серийно изготовлявшиеся по заказам 4 ГУ МО, отличались чрезвычайным разнообразием и большой сложностью. Реальная боевая эффективность вооружения определяется не только ее номинально определенными в ходе полигонных и иных испытаний характеристиками, но и надежностью работы в различных климатических условиях.
В свою очередь, надежность поставляемой заводами—изготовителями боевой техники в значительной степени определяется уровнем технологии, заложенной в технических условиях на изготовлении продукции и технологической дисциплиной.
Контроль за тем и другим осуществляют военные представительства на предприятиях промышленности, которыми главк руководил через аппарат своего 2 управления (в дальнейшем также и 3 управления).
Масштабы и объемы серийного производства вооружения характеризуются, например, тем, что его изготовление велось более чем на трехстах заводах страны. Среди них организующая роль принадлежала головным заводам по группам соисполнителей (например, Московский машиностроительный завод «Авангард» — изготовитель ракет, Кунцевский электромеханический завод — кабины ЗРК и РЛС, Ленинградский завод «Большевик» — производство пусковых ракетных установок и др.).
В войсках на боевом дежурстве находились тысячи зенитно—ракетных комплексов различных модификаций, десятки тысяч зенитных ракет и многие сотни радиолокационных станций и комплексов автоматизированного управления на командных пунктах всех уровней до ЦКП Войск ПВО включительно.
Все аппаратурные кабины, пусковые ракетные установки ЗРК, комплекты соединительных кабелей между ними и источниками энергоснабжения поставлялись с заводов, можно сказать, «россыпью» на стыковочные базы главка. Здесь они комплектовались, настраивались и проверялись облетами самолетов, а при необходимости — и пусками ракет. Только после этого боевая техника поставлялась в войска.
Боевые подразделения перед первым заступлением на боевое дежурство проходили инструктаж и сдавали на полигонах зачеты инструкторским группам, также подчиненным главку. Там же передаваемые войскам дивизионы проходили зачеты и стрельбы по воздушным и имитированным целям.
Воинские подразделения в дальнейшем периодически подтверждали свою боевую выучку и боеготовность на войсковых учебных полигонах.
Серийно изготовлявшаяся боевая техника для стационарных объектов ракетно—космической обороны (ПРО, ПКО, СПРН и СККП) поступало на боевые объекты с различных заводов также по частям, поблочно, пошкафно и т.д. Здесь все устройства сопрягались, настраивались и проверялись в комплексе методами, в принципе аналогичными методам проверок на стыковочных базах. Но на местах дислокации, естественно, нельзя было проводить контрольные стрельбы противоракетами. Поэтому пришлось силами военных НИИ разработать формализованные на электронно—вычислительных цифровых машинах специальные математические модели для проверки испытаний объекта после настроечных работ. Эти модели для достижения требуемой высокой достоверности калибровались с использованием результатов реальных полигонных стрельб. Такой порядок проверок серийной боевой аппаратуры получил наименование опытно—теоретического метода.
Второе управление главка, а в дальнейшем, частично, и третье управление, в своей деятельности опирались на многочисленные военные представительства на заводах. Эти представительства не только осуществляли проверку, приемку и паспортизацию готовой заводской продукции, но и следили за соблюдением установленных технологических процессов, а также контролировали экономическую деятельность предприятий в части финансирования заказов главка.
Военные представительства, подчиненные управлениям главка, существовали и в конструкторских бюро и НИИ промышленности. Они контролировали изготовление опытных образцов разрабатываемого вооружения, создание технической документации для будущего серийного производства: чертежи, технические условия для массового изготовления на заводах.
При доработках вооружения и военной техники, находящейся в войсках (в связи с модернизацией) широко использовался метод работы заводскими выездными бригадами.

4.5. Строительство стационарных боевых объектов, монтажно—наладочные работы на них и ввод в эксплуатацию (3 управление)

Строительными работами на объектах системы С—25 главк занимался только на первом этапе ее модернизации. В дальнейшем эти работы были переданы Инженерному управлению Войск ПВО страны. Новые, построенные Инженерным управлением, объекты принимались главком под монтаж, а по завершении монтажно—наладочных работ передавались войскам.
Заказ производства технологического оборудования для стационарных боевых объектов ПВО (преимущественно РКО, частично РЛС и системы АСУ на командных пунктах ) осуществлял главк.
В приграничных и основных внутренних работах страны было создано сплошное радиолокационное поле с использованием РЛС П—70, «Кабина—66», «Десна», «Памир», СТ—67, «Перископ», «Оскол», «Дельта», П—14, П—14Ф, «Оборона—14», СТ—68У, «Небо», «Каста», «Шпага», а также РЛС внешнетраекторных измерений «Кама» и «Кама—ИК».
При этом в районах со сложными метеорологическими условиями даже подвижные РЛС размещались в закрытых радиопрозрачных укрытиях типа РС—11, РС—18 , «Шалаш», Д—25, Д—35.
Среди стационарных боевых объектов, переданных главком войскам, необходимо отметить следующее:
Объекты системы ПРО: А—35, А—35М, РЛС «Дон—2Н», системы А—135.
Объекты СПРН: РЛС «Днепр», ПРЛС «Даугава», РЛОС «Дарьял», «Дуга».
Командный пункт системы УС—К с ЭВМ «Эльбрус».
Центр контроля космического пространства с ЭВМ «Эльбрус».
КП системы УСК—МО с ЭВМ «Эльбрус».
Оснащенные средствами АСУ командные пункты бригад, дивизий, корпусов и ЦКП войск ПВО.
3 управление обеспечивало также серийное изготовление по договорам с Главком ряда радиолокационных станций и средств АСУ.

4.6. Укомплектование войск вооружением и ЗИПом, обеспечение ремонта и хранения (4 управление)

Все части, соединения и объединения, а также ремонтные предприятия войск ПВО своевременно и полностью укомплектовывались по табельным предписаниям (ведомостям) Генерального штаба ВС следующими типами вооружений:
• зенитное ракетное вооружение (ЗРК, ЗРС, зенитные управляемые ракеты);
• радиолокационные станции;
• системы автоматизированного боевого управления (АСУ) во всех звеньях войск;
• боевые объекты систем ПРО, ПКО, СПРН, СККП;
• специальные линии связи;
• войсковой ЗИП для проведения войскового, среднего и капитально—восстановительного ремонта.
Всего в войска ежегодно поступало свыше 200 тыс. различных наименований техники и их элементов более чем с 200 предприятий промышленности, относящихся к 15—ти министерствам, курируемым Комиссией Президиума Совмина СССР по военно—промышленным вопросам.
Вооружение и техника поставлялись главком не только в Войска ПВО, но и в другие виды Вооруженных Сил, а по заказам ГИУ ГКЭС – также и за рубеж.
Во всех звеньях снабжения войск и ремонтных предприятий техникой был введён и отлажен прогрессивный по тому времени метод учёта данных о наличии и состоянии вооружения и комплектов ЗИП с помощью ЭВМ с использованием существующих линий связи. Это позволило:
• резко повысить производительность труда во всех довольствующих органах;
• перейти от снабжения ЗИП, изделиями электронной техники и приборами по заявкам к нормативно—плановому снабжению;
• сэкономить значительные денежные и материальные ресурсы;
• повысить уровень боеготовности воинских частей за счет более быстрого восстановления неисправной техники;
• упростить табельную отчетность за материальные средства перед Генеральным штабом.
Все воинские части получили необходимые руководящие документы для ведения учета техники и отчетности по новой системе снабжения.
Для изучения опыта боевой эксплуатации вооружения в частях сотрудники главка систематически участвовали в проведении военных учений, в комиссиях, проверявших состояние вооружения и боеготовности частей, в том числе учений по планам Министерства обороны и Главнокомандующего Войсками ПВО. В ходе этой работы рекомендации специалистов главка были полезны для войск.
Войска регулярно получали методическую и конкретную техническую помощь силами заводских бригад, особенно в период постановки на боевое дежурство новых видов вооружения по заказам главка. Объём этой помощи составлял 9—10 млн руб. в год.
В конце 1980—х и начале 1990—х гг. особое внимание уделялось оснащению войск средствами ЗРС С—300П и техникой РКО, новыми АСУ и РЛС в крайне сжатые сроки.
В войсках были внедрены вновь разработанные военными и промышленными НИИ методики длительной консервации техники, что позволило в несколько раз сократить затраты на эти работы.

 Отправлено: 25.10.13 17:04. Заголовок: 4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Во главе научно—технической революции

4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

4. Результаты деятельности главка

4.7. Поставки вооружения армиям стран Варшавского договора и армиям других дружественным странам (7 управление)

Поставки вооружения главком для армий иностранных государств осуществлялись по директивам Генерального штаба ВС, согласованным с Госкомитетом СССР по внешнеэкономическим связям.
Главк обеспечивал подготовку техники, доставку, передачу, ввод в эксплуатацию и постановку поставляемого вооружения на боевое дежурство.
Зенитное управляемое ракетное оружие, радиолокационные станции, системы АСУ поставлялись более чем сорока дружественным армиям. Была организованна в последующем модернизация этого вооружения и военной техники до уровня непрерывно возрастающих требований.
В ряде случаев поставка и доработка вооружения проводилась в условиях ведения боевых действий в локальных военных конфликтах.
Во всех странах была обеспечена организация гарантийного обслуживания вооружения силами отечественных военных специалистов, а также своевременное пополнение запаса ракет и другой техники, выбывающей за счёт боевых потерь.
Кроме этого, была разработана документация, организовано производство и поставка подвижных ремонтных баз (ПРБ) как в соединения Войск ПВО, так и на экспорт.
Была также разработана документация по продлению сроков эксплуатации вооружения в климатических условиях инозаказчиков и организован выпуск наставлений и информационно—технических бюллетеней по эксплуатации техники и вооружения ПВО на иностранных языках.

4.8. Вклад самостоятельных отделов и служб в решение задач главка

Во всех работах по созданию вооружения для Войск ПВО страны активно участвовали сотрудники всех самостоятельных отделов и служб главка. Среди них необходимо отметить И.А. Теплова, Ю.В. Фёдорова, Е.Г. Шабаева, А.С. Парова, Г.Е. Модова, Е.Н. Грунова, В.И. Снязева, И.П. Фоменко, И.С. Фомина, А.К. Елисеева, В.М. Соколова, Г. Орлова, В. Фёдорова, внесших большой вклад в решение организационно—плановых и кадровых вопросов.
Финансовые и экономические вопросы успешно решали В.А. Калмыков, В.В. Лазарев, Д.Я. Андреев, Г.А. Борзоло, Ю.А. Слотин, А.А. Чиликов, Г.А. Алексеев.
Оперативное руководство полигонами, их оснащение и планирование деятельности осуществляли А.С. Циганенко, Е.Г. Шабаев, А.В. Брягиня, Н.Н. Хлыстов, В.В. Грабовский, Н.С. Котляров, Б.И. Староверов, В.П. Читованов.
Офицеры научно—технического отдела Ю.В. Кононов, С.Н. Остапенко, В.М. Алдошин, В.З. Шамовка, В.А. Швырев внесли большой вклад в формирование Программ вооружения, планирование и организацию научно—исследовательских работ в обеспечение деятельности главка.
Партийно—политическое обеспечение работы главка обеспечивали Шнырёв, Панин, В.И. Бондарчук, В.И. Костюков, И.Г. Солдатов, A.M. Зольников, Н.Н. Гончаров, С.П. Золотарёв.
В службе режима трудились А.И. Костин, Н.Д. Отмахов, С.Я. Хренкин, П.Д. Герасимов, В.Ф. Бобр, П.А. Свистов, В.А. Голубцов, В. Вахрушев, В. Исаков.
Внесли большой вклад в работу службы измерений Б.Ф. Гросман, Ю.И. Тарасов.
Активно разрабатывали вопросы радиоэлектронной борьбы и радиоэлектронной защиты офицеры Г.И. Загустин, В.И. Цвеленёв, Ю.В. Кравченко.
Успешно осуществляли разработку и издание учебно-боевой документации для войск И.Н. Саксонов, П.И. Филлипов, Ю.Г. Платожонов.
Особо необходимо отметить плодотворную работу и помощь офицерам главка со стороны женщин-служащих Т.А. Аккуратновой, P.M. Булгаковой, Л.Г. Еранцевой, Евдокимовой и многих других.

5. Подчиненные главку воинские части и организации

В подчинении главку находились следующие воинские части и организации:
■ 8 научно—исследовательский полигон (войсковая часть 29139), дислоцированный в г. Капустин Яр. Полигон осуществлял испытания зенитных ракетных систем (первоначальный вариант и последующие модификации) С—25, С—75, С—125, а также всех РЛС и систем автоматизированного управления Войск ПВО.
Полигоном последовательно командовали генерал—лейтенанты С.Ф. Ниловский, П.Н. Кулешов, А.П. Яровой, И.А. Шушков, генерал—майоры Е.К. Спиридонов, А.А. Дороненко, Б.Е. Бондарчук, А.В. Маклаков, С.Э. Курчевский, полковники А. В. Силенко, В. И. Лобанов.
Главными инженерами — заместителями начальников полигонов по НИИР последовательно были полковники М.И. Трегуб, И.М. Пенчуков, В.А. Едемский, Г.И. Хлынин, генерал—майоры Е.П. Петров, В. А. Курицин, полковники В.М. Королёв, А.И. Лаговиер, Н.Н. Кузьмин, А.А. Раев.
Особая роль в формировании традиций и методологии полигонных испытаний Войск ПВО принадлежит С.Ф. Ниловскому, П.Н. Кулешову, М.И. Трегубу и И.А. Шушкову.
■ Государственный научно—исследовательский испытательный полигон ПВО № 10 (войсковая часть 03080), на Балхаше испытывал средства систем ПРО, СПРН, СККП, системы ЗУРО С—200 и С—300.
Полигоном последовательно командовали генералы С.Д. Дорохов, М.И. Трофимчук, В.И. Марков, В.И. Кузиков, Н.Г. Боровков, Е.К. Спиридонов.
Главными инженерами полигона работали полковник М.И. Трофимчук, генерал—майоры Д.А. Ряховский, Грицак, Е.В. Тарасов.
■ 45 Специальный научно—исследовательский институт МО (45 СНИИ МО) был создан по инициативе 4 ГУ МО в 1960 г. для разработки методов испытаний и ввода в эксплуатацию системы ПРО, а в дальнейшем СПРН и ПКО. Выдвинув идею создания системы контроля космического пространства, институт фактически приступил к её проектированию и созданию. Эта задача, а также разработка опытно—теоретического метода испытаний и ввода в строй объектов ПРО, СПРН и ПКО были успешно решены. Первым начальником института стал генерал—лейтенант И.М. Пенчуков. Его сменил генерал—лейтенант Ю.Г. Ерохин. Первыми заместителями начальника института по научно—исследовательской работе были полковники Н.П. Бусленко и М.Д. Кислик.
■ Управление начальника войск ПРО (войсковая часть 75555). Начальник управления генерал—лейтенант артиллерии И.Е. Борышполец. Позже это управление было реорганизовано в 9 отдельный корпус ПРО, командиром которого был назначен генерал—майор Н.И. Родионов.
■ Управление по вводу объектов СПРН, ПКО, ККП (войсковая часть 73570). Первым начальником управления был генерал—лейтенант артиллерии М.М. Коломиец, возглавлявший это управление более 20 лет. За выдающиеся заслуги по вводу специальной техники М.М. Коломийцу было присвоено высокое звание Героя Социалистического труда. Впоследствии управление было переформировано в Управление по вводу объектов РКО.
■ Стыковочные базы (на территории полигона в г. Капустин Яр и в Ковылкино, Мордовия). На этих базах разрозненные элементы вооружения и военной техники комплектовались до полного состава, необходимого для автономной боевой деятельности воинских подразделений и частей. Затем они юстировались и комплексно проверялись в сборе для передачи войскам.
Деятельность 4 ГУ МО высоко оценена Командованием Войск ПВО, Министерства обороны и Правительством. Более 150 человек награждены орденами и медалями, а генерал-полковник Юрасов Е.С. и генерал—лейтенант М.И. Ненашев стали Героями Социалистического Труда. Звания лауреата Ленинской и Государственной премий удостоено 35 сотрудников главка (Приложение № 15).
В работе главк постоянно контактировал с рядом правительственных организаций и ведомств: военный отдел ЦК КПСС, Коллегия Президиума Совета министров СССР по военно—промышленным вопросам, Госпланом СССР, Министерства радиопромышленности, электронной промышленности, авиационной и оборонной промышленности, общего, среднего и транспортного машиностроения и другими, с администрацией республик и областей, где располагались подчиненные главку части.
На главк замыкались около 250 научно—исследовательских и конструкторских организаций, более 1000 заводов, производящих системы и комплекты вооружения для Войск ПВО, их составные части, агрегаты, детали и материалы.
В ходе научно—технической революции в Войсках ПВО 4 ГУ МО и его правопреемники обеспечили создание новых систем вооружения — ЗРК и ЗРС, РЛС, АСУ боевого управления, систем ПРО, ПКО, ПРН и ККП их серийное производство, оснащение ими войск, а также снабжение техническими средствами для эксплуатации и ремонта этого вооружения.
Переоснащение войск на новые виды вооружения и военной техники стало ведущим фактором научно-технической революции. Оно потребовало структурной перестройки частей и соединений ПВО. Новые и переформированные бригады, дивизии, корпуса и армии ПВО стали включать в себя части всех родов войск РТВ, ЗРВ, ИА. Потребовалось создание нового рода войск РКО. Преобразован был и центральный аппарат войск ПВО и части центрального подчинения.
В результате Войска ПВО уже в 1970—х гг. фактически стали войсками воздушно—космической обороны государства.

6. Взаимодействие с конструкторскими и научно—исследовательскими организациями

В своей работе главк тесно взаимодействовал со многими научно исследовательскими и конструкторскими организациями (Приложение № 18). В создании вооружения войск ПВО активно участвовали крупнейшие ученые государства, руководившие этими организациями-разработчиками или уже работавшие в них: академики А.А. Расплетин, А.Л. Минц, С.А. Лавочкин, Б.В. Бункин, П.Д. Грушин, B.C. Семенихин, М.А. Садовский, А.И. Савин, С.А. Лебедев, Ю.Б. Харитон, члены—корреспонденты АН Г.В. Кисунько, А.Г. Басистов, известные учёные—конструкторы И.Д. Омельченко, В.К. Слока, А.А. Кузьмин, М.Г. Миносян, В.Н. Сосульников, А.Н. Мусатов, Ю.В. Поляк, Ф.А. Кузьминский, Ф.Ф. Евстратов, А.В. Меньшиков, В.Г. Репин, М.А. Карцев, В.М. Иванцов.

 Отправлено: 29.11.13 18:08. Заголовок: 4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Во главе научно—технической революции

4 Главное Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)

Приложение № 1

Система «Беркут»/С—25

Система противовоздушной зенитной ракетной обороны г. Москвы создана в период 1950—1955 гг. во исполнение постановления Правительства СССР, принятого в августе 1950 г.
Необходимость создания такой системы определялась наращиванием США и их союзниками по НАТО своего ядерного потенциала и бомбардировочной авиации дальнего действия, размещаемых на военных базах по периферии с западными, южными и восточными границами СССР.
Одним из основных инициаторов и в дальнейшем главным конструктором системы «Беркут» был опытный конструктор П.Н. Куксенко. К нему на выучку был прикреплен молодой специалист С.Л. Берия (сын Л.П. Берия, ведомство которого и осуществляло до 1953 г. координацию всех работ по проектированию, разработке, испытаниям и параллельному строительству боевых средств системы «Беркут», а также формировало воинские части для последующей боевой эксплуатации системы).
Для создания зенитной ракетной обороны г. Москвы в приоритетном порядке выделялись необходимые финансовые и материальные ресурсы, производственные мощности и подбирались высококвалифицированные кадры. Для технического руководства проектом было сформировано специальное Конструкторское бюро № 1, которому предоставили широкие полномочия по техническому руководству всеми работами.
В кооперацию соисполнителей были включены:
• авиационное конструкторское бюро С.А. Лавочкина;
• радиотехническая лаборатория АН СССР, руководимая академиком А.Л. Минцем;
• НИИ—244;
• КБ наземного оборудования, руководимое В.П. Барминым;
• головные заводы и конструкторские бюро: Кунцевский механический, Загорский электромеханический, 82—й авиационный и другие.
При Совете Министров СССР было организованно Третье Главное управление (ТГУ) под руководством В.М. Рябикова (заместители С.И. Ветошкин, А.Н. Щукин, В.Д. Калмыков) для руководства всеми ведомствами и предприятиями, работающими в масштабе страны по системе «Беркут».
Был создан специальный зенитный ракетный полигон — в/ч 29139 в г. Капустин Яр, где 25 июля 1951 г. под руководством ТГУ начались испытания опытных образцов зенитных ракет, а затем всех других средств системы.
На этапе автономных испытаний ракеты техническим руководителем от ТГУ был С.И. Ветошкин. С конца 1951 г. его сменил В.Д. Калмыков.
Заместителем главных конструкторов системы «Беркут» был назначен опытный радиоинженер—конструктор Александр Андреевич Расплетин, который вскоре стал сердцем и душой всех работ будущей системы обороны г. Москвы, которая в 1955 г. при приеме ее на вооружение получила шифр С—25.
По оперативно—тактическому замыслу в составе системы «Беркут» вокруг г. Москвы располагались двумя кольцами 56 стационарных зенитных ракетных стрельбовых комплексов (ЗРК). Радиус ближнего кольца 45 км, дальнего — 90 км.
Каждый из ЗРК имел в своем составе радиолокационную станцию Б—200 (СНР), способную в своём боевом 60—ти градусном секторе одновременно наводить 20 зенитных ракет В—300 на 20 воздушных целей. По высоте боевая зона ЗРК охватывала пространство от 1 до 25 километров, дальность стрельбы зенитных ракет — 35 км, на стартовой позиции размещались 60 зенитных ракет (из расчёта обеспечить три залпа по 20 ракет в каждом).
Аппаратура станции Б—200 размещалась (кроме антенн СНР) в заглубленном укрытии, защищенном от прямого попадания 500 килограммовой бомбы.
На ближнем к г. Москве кольце располагались 22 зенитных ракетных комплекса, на дальнем — 34. Боевые секторы соседних комплексов взаимно перекрывались.
Таким образом, система «Беркут»/С—25 по проекту могла в случае одновременного звездного равномерно распределенного налета на Москву уничтожить в течение 5—6 минут тремя ракетными залпами в общей сложности свыше 10 тыс. бомбардировщиков противника, а в случае налета, сконцентрированного в полосе 100 км по фронту — до 1800 самолетов.
Кроме 56—ти зенитных ракетных стационарных комплексов, в состав системы входили:
• центральный командный пункт системы;
• четыре корпусных командных пункта расположенных на кольце радиусом около 30 км;
• 26 радиолокационных стационарных станций кругового обзора А—100 (четыре на каждом из корпусных командных пунктов, размещенных чуть позади ближнего огневого кольца) и 22 вынесенных вперед рубежах (200 км от Москвы);
• шесть ракетных баз, где хранились, периодически проверялись, заправлялись топливом и снаряжались боевыми частями для вывоза на стартовые позиции огневых комплексов.
Все боевые объекты соединялись линиями кабельной подземной связи, а огневые комплексы — сетью подъездных бетонных дорог.
Государственная комиссия, принимавшая систему С—25 на вооружение, проверяла состояние техники и обученность воинских частей как на месте дислокации под Москвой, так и на полигоне Капустин Яр стрельбой ракетами по реальным самолетам—мишеням и имитируемым целям — уголковым радиоотражателям на парашюте и электронно—имитируемыми сверхскоростными целями.
В оценке высоких боевых характеристик системы С—25 комиссия была единодушна. Но в рекомендациях о подготовке системы к боевому дежурству мнения разделились. Промышленная часть комиссии (В.М. Рябиков, В.Д. Калмыков, А.А. Расплетин, С.А. Лавочкин) предложили принять систему на вооружение и в сжатые сроки заступить на боевое дежурство. Военная часть комиссии полагала необходимым установить годичный срок доучивания личного состава частей, в течение которого промышленность должна оказывать техническую помощь частям в эксплуатации системы. (Н.Д. Яковлев, П.Н. Кулешов, Я.И. Трегуб, Казарцев и другие).
Решение было принято на заседании Совета обороны под председательством Н.С. Хрущёва:
систему С—25 принять на вооружение;
установить 2—х годичный срок опытной эксплуатации системы силами воинских частей с гарантийным техническим обслуживанием со стороны промышленных организаций в этот период.
Все части и соединения Московской зенитной ракетной системы обороны входили в состав 1—й армии особого назначения, которой командовал генерал—полковник Казарцев. Он находился в подчинении ТГУ. Его сменил генерал—полковник К.П. Казаков (в последующем маршал артиллерии).
Зенитная ракетная система С—25, после принятия в 1955 г. на вооружение и передачи ее в состав Минобороны, в течение более 30 лет стояла на боевом дежурстве, не имея себе равных по огневой мощности и эффективности стрельбы по воздушным целям.
В течение этого времени Министерством обороны и промышленностью на системе проведено 4 этапа модернизации ее средств для поддержания их на уровне возрастающих со временем оперативно тактических требований.
Вести боевые действия системе с момента заступления на боевое дежурство в 1956 и до конца ее существования (начало 1990—х гг.) не пришлось.
В Министерстве обороны к техническому обеспечению боевой эксплуатации системы С—25 первоначально в 1954 г. подключилось 4 Управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969), оперативно подчиненное Главнокомандующему Войсками ПВО страны.

 Отправлено: 29.12.13 16:46. Заголовок: Заместители начальника 4—го Главного управления МО

Командование Главного управления

■ Заместитель начальника 4—го Главного управления МО генерал—майор Евгений Кириллович Спиридонов и заместитель начальника 4—го Главного управления МО по политической части генерал—майор Алексей Васильевич Кулаков, 1971 год.
□

□
■ В 1973 году уже генерал—лейтенант Е.К. Спиридонов был назначен командиром в/ч 03080, и возглавил Государственный научно—исследовательский испытательный полигон ПВО № 10 МО СССР, переехав с семьей в город Приозерск.
■ За значительный вклад в создание и испытания средств и систем противовоздушной обороны, в развитие и оснащение Войск ПВО страны новейшими образцами вооружения и военной техники генерал—лейтенант Е.К. Спиридонов был награжден многими орденами и медалями СССР, ему было присвоено звание Лауреата Государственной премии СССР и ученая степень кандидата технических наук.
■ В 1980 году Е.К. Спиридонов был уволен из Вооруженных Сил СССР по выслуге лет, после чего в течение семи лет продолжал трудиться на предприятиях оборонных отраслей промышленности.

■ Фотография © Сайт РОО «Ветераны полигона ПРО»

 Отправлено: 03.03.14 11:09. Заголовок: ВКО — Библиотека: Н. Косицын. 4—е ГУ МО — взгляд изнутри

■ Библиотека

Николай Косицын

4—е ГУ МО — взгляд изнутри

Мое увольнение из армии совпало с принятием решения о преобразовании 4—го ГУ МО в Главное управление вооружения ПВО.
— Очень жаль, двадцатипятилетний срок жизни для Главного управления Министерства обороны — очень малый срок, Главк как раз находился на подъеме, — сожалел генерал Мымрин М.Г., пригласивший меня на заключительную беседу.
К августу 1956 г. 4 ГУ МО уже имело десятилетний опыт разработки и поставки в войска зенитных ракетных комплексов С—75, С—125, модернизации системы С—25, заканчивало разработку системы С—200.
Я попал в опытный, сложившийся коллектив, в незнакомую обстановку решения сложных научно—технических и организационных задач. Не менее сложны были взаимоотношения как внутри главка, так и с Военно—промышленной комиссией, министерствами, конструкторскими и научно—исследовательскими организациями, полигонами и войсками.
Поначалу я был несколько смущен шуткой полковника Лендзиана К.В., высказанной в первый день моего появления в главке. Он сослался на откровение генерала Воробьева М.И (тоже шутливое), что последний в сложности взаимоотношений в 4—м ГУ МО разобрался только через год.
Взаимоотношения были действительно сложными, не всегда четко очерченными, взаимозависимыми. Я не имел опыта работы ни в войсковых штабах, ни в центральном аппарате. Помимо всего прочего, офицеры главка в низовом звене ревниво относились к вопросу сохранения накопленных знаний и оберегали их от других (в том числе по соображениям секретности).
Взамен этого я располагал опытом участия в формировании первого зенитного ракетного полка системы С—25. За мной была десятилетняя эксплуатация С—25 и несение боевого дежурства. Я знал сильные и слабые места системы, нужды войск. Помимо всего прочего, у меня был опыт работы с конструкторскими и спецмонтажными организациями, приобретенный в ходе монтажа и двух модернизаций С—25. Наконец, я обладал свежим взглядом человека, впервые попавшего в центральный аппарат.
В своих воспоминаниях мне хочется поделиться, не претендуя на всеохватность и безусловную непогрешимость, личным опытом и наблюдениями, обрисовывающими общую картину создания новейшего, на грани возможностей науки и производства, вооружения. Причем сделать это независимо от управлений главка, особо не касаясь конкретных образцов, частностей, прибегая к ним лишь при необходимости.
Казалось, задачи главка ясны и понятны. Идет холодная война, американцы без устали разрабатывают средства нападения. Есть прогноз научно—исследовательских организаций о перспективных средствах нападения вероятного противника. Есть требования войск.
Остается разработать тактико—технические требования к конструкторам, проследить за ходом работ, качеством их исполнения, провести заключительные испытания, обеспечить прием на вооружение и контроль за исполнением сроков и качества серийного производства.
Но на пути — возможности научно—технического прогресса, способность и готовность конструкторских организаций решать эти задачи, научная и производственная вооруженность министерств, Военно—промышленная комиссия Совета министров с ее двойственным положением миротворца между задачами Вооруженных сил в лице 4—го ГУ МО и министерствами, не всегда принимающая правоту, обоснованную, главка, военный отдел ЦК, финансирование.
Подготовка проектов постановлений ЦК и СМ опиралась на рекомендации научно—исследовательских работ военных институтов, задаваемых главным управлением. Выводы рождались в мучительных дискуссиях. Они не всегда бывали конкретными и безупречно бесспорными в силу неизведанности предстоящего пути. Подчас выводы выглядели излишне максималистскими, ставившими специалистов главка, принимавшими законченные по его заданиям НИР, перед нелегким выбором.
А выбор требовал глубокой и основательной инженерной подготовки, широкого кругозора, воли, решительности, способности пойти на обоснованный риск. Кроме того, нужна была и простая человеческая смелость, во все времена необходимая военному человеку.
Такими качествами, на мой взгляд (по моим длительным наблюдениям и опыту встреч), обладали генералы Байдуков Г.Ф., Мымрин М.Г. и Селезнев Н.П. С ними мне пришлось прослужить долго. Но такие же качества требовались и во всех звеньях главка, в том числе и от офицеров низового звена.
Через месяц моего назначения в главк меня вызвал начальник первого управления генерал Воробьев М.И. Он озадачил меня вопросом, поначалу показавшимся странным. Смысл его открылся мне не сразу:
— Осмотрелись? Вы тоже считаете, как некоторые, что работа здесь бумажная?
В подборе кадров главк был скован действующим законом: предлагаемый к назначению офицер должен иметь московскую прописку. В иных случаях требовались ходатайства (редкие, исключительные) перед Министерством обороны. По большей части они оканчивались отказом.
Эти правила несколько смягчились к середине 1970—х гг. в отношении офицеров полигонов. В частности, они позволили мне, имеющему загородную прописку, добиться перевода с Балхаша в отдел подполковника Дунаева К.Д. и капитана Московского А.М. (ныне генерала армии).
Ограничение возможностей главка по подбору кадров не могло не повлечь за собой известных утрат в качественном составе главка. Особенно это казалось офицеров, не имеющих фронтового опыта и опыта войсковой службы.
Грамотные, честно и добросовестно исполняющие обязанности по службе, они не до конца проникались требованиями войск, избегали (оберегая личный покой) излагать вслух и отстаивать свое мнение, не уловив предварительно мнения начальников.
А если обстоятельства вынуждали высказаться, то говорили осторожно, оглядываясь, корректируя свое мнение по ходу реплик начальника. Главным в них было весьма заметное стремление избегать малейшего риска.
На это были и объективные причины. В частности, в конце 1940—1950 гг. тот же Селезнев Н.П. отсидел вместе с главкомом ВВС за принятие на вооружение самолета с выявившимися в ходе боевых действий неполадками.
По этим же причинам пострадал и маршал артиллерии Яковлев Н.Д. Он был сурово наказан за неполадки в орудии, принятом на вооружение.
Поэтому в главке присутствовала болезненная осторожность, стремление проверять и перепроверять, до бесконечности затягивая разработки, боязнь поставить визу или подпись.
Красочным примером может служить случай в разгар войны во Вьетнаме.
Ходить за подписью в отдел экспортных поставок в 1965 г. было сущим наказанием. Выручал заместитель начальника отдела решительный полковник Ахтырченко В.Д.
Однако и в первом управлении не всегда удавалось получить подпись.
В тот день в Иркутск вылетал самолет на перехват эшелона, идущего с техникой 4—го ГУ МО во Вьетнам. Эшелон следовало догрузить устройствами только что завершенными испытаниями, в том числе радиовзрывателями.
На офицера первого управления, без подписи которого задерживалась отправка, было жалко смотреть. Он растирал сердце, убегал, возвращался, но так и не мог решиться подписать документ без видимых причин.
Офицеры главка, систематически посещавшие по своей тематике конструкторские организации, хорошо знали их инженерный состав (всех уровней). Они представляли себе возможности этих организаций, но не в полной мере. Дисциплинированные, вышколенные генеральными конструкторами, исполнители никогда до конца не раскрывали свой научно—технический задел, оберегая его для свободного маневра в ходе выполнения ОКР.
Подготовке постановлений всегда предшествовали рабочие встречи по согласованию позиций на уровне инженеров КБ и главка, руководителей КБ и начальников управлений, генеральных конструкторов — с одной стороны и Байдукова Г.Ф. и Мымрина М.Г. — с другой.
В верхнем звене обычно не ограничивались одной—двумя встречами. При необходимости проводились совещания у главкома с приглашением генеральных и главных конструкторов.
Однако разногласия по боевым и тактико—техническим характеристикам, срокам исполнения, кооперации оставались. Конструкторы осторожничали, боясь попасть в капкан неисполнения взятых обязательств.
Подготовленный проект постановления (с учетом перспективных, заданных в разработку американцами и возможных в ближайшем будущем средств воздушного нападения), предложений военных институтов и полигонов, накопленного опыта эксплуатации вооружения, находящегося в войсках, начинал нелегкий путь согласований.
Последние требовали от обеих сторон взаимных уступок и компромиссов, ставивших военную сторону в невыгодное положение: в спину дышал вероятный противник, против которого войска требовали эффективного оружия.
Не до конца согласованный документ поступал для разрешения разногласий в Военно—промышленную комиссию. По моим впечатлениям, больше промышленную, чем военную. Подобные мысли навевали рабочие поездки в отдел ВПК, возглавляемый полковником Детиновым Н.Н. (позже сотрудником военного отдела ЦК).
Если постановление касалось модернизации стоящих на вооружении ЗРК, рабочие поездки начальников отделов, начальников управления, совещания у руководства ВПК с участием начальника главка и главкома приводили за счет уступок, компромиссов и дополнительных обязательств промышленности, к согласию.
Если же дело касалось разработок новейших систем, то, как правило, согласие отодвигалось, перемещаясь в верхние эшелоны власти (в том числе министра обороны и начальника Генерального штаба).
Постановления ЦК и СМ готовились и согласовывались долго. Выйдя в свет, они обязывали 4—е ГУ МО выдать согласованное тактико—техническое задание на разработку в месячный срок. Постановления определяли общий облик системы, основные боевые характеристики, исполнителей, источники финансирования.
Теперь требовались задания в деталях, обрисовывающие системы.
Проекты тактико—технических требований к системам каждой из сторон готовились заблаговременно (в ходе подготовки постановлений).
Теперь наступал мучительный период подготовки согласованного документа, требовавший многочисленных встреч и совещаний как на уровне исполнителей, так и главных, генеральных конструкторов, министров.
Мучило одно — военная сторона требовала свое, опиравшееся на перспективные средства нападения вероятного противника.
Конструкторы, в свою очередь, стремились ослабить нажим.
Впереди лежали автономные, заводские, совместные испытания, а в необходимых случаях — государственные — и контроль за ходом ОКР.
Программа автономных испытаний являлась чисто внутренним делом конструкторов и интересовала главк и полигон лишь в той части, что позволяла накапливать опыт испытателям и исследователям.
Заводская уже интересовала в полной мере. В ходе нее выявлялись недоделки, слабые стороны новшества, заставлявшие конструкторов (при активном участии офицеров главка и полигона) вводить в аппаратуру изменения.
При этом одновременно корректировалась программа испытаний.
В ходе совместных испытаний вводить изменения в аппаратуру не допускалось. Поэтому программа совместных (а тем более, государственных), готовившаяся офицерами главка на основе проектов программ полигона, НИИ—2, конструкторов, согласовывалась тяжело.
Она требовала на своем титульном листе резолюций «Согласовано» и «Утверждаю» как министров промышленности, так и военной стороны в лице главкома, а также многочисленных подписей на последнем листе и бесчисленных визирований.
Главной бедой в ходе заводских и совместных испытаний была различная интерпретация одних и тех же результатов облетов и пусков ракет. Она приводила к многочисленным недоразумениям и спорам, заставляла еще и еще повторять моделирование как в вычислительных центрах полигонов, так и в КБ, сопоставлять и уточнять модели.
Разногласия между полигоном и конструкторами в известной мере были понятны и объяснимы — заинтересованностью разного рода и порядка. К сожалению, не было согласия и среди военных испытателей и исследователей.
Дело доходило до крайностей и взаимных обвинений. Это вынуждало специалистов главка выступать в роли арбитров. Но и они при этом испытывали давление. Несогласных и отстаивавших свое мнение офицеров 4—го ГУ МО подчас обвиняли в некомпетентности.
Красочным примером может служить проведенная начальником Главной инспекции Министерства обороны Маршалом Советского Союза Москаленко К.С. инспекция 10—го Государственного научно—исследовательского полигона (г. Приозерск).
На инспекторском смотре один из руководителей отдела научно—исследовательского управления полигона заявил о недостоверности и ненадежности научно—экспериментального метода определения границ зоны поражения и вероятностей уничтожения целей в различных ее точках, основанного на моделировании и контрольной проверке пусками ракет сходимости результатов в отдельных ее точках, тем более недопустимого для определения нижней границы зоны поражения низколетящих целей.
Это заявление в акте инспекции облекло форму результатов проверки. В таком виде акт и был доложен министру обороны. Это была своего рода бомба, ставившая под сомнение или бросавшая тень на результаты многолетней работы 4—го ГУ МО и конструкторов. Тяжесть случившего усугублялась и тем, что акт ГИ МО фактически не подлежал обсуждению. И в самом деле — кто решится оспаривать выводы столь высокой комиссии?
В 4—м ГУ МО решились. Три дня под руководством Мымрина М.Г. начальник первого комплексного отдела полковник Перовский Б.Н. (ответственный за разработку и совершенствование С—125), а от второго комплексного отдела (ответственного за разработку и совершенствование С—200 и всего семейства С—75) — я, подбирали материалы и обосновывали правомерность научно—экспериментального метода. Мы старались сделать это на примерах сотен пусков ракет и подтвердить принятый метод — как достоверный и наиболее экономичный.
Наше заключение было в виде протеста доложено Министру обороны на необоснованность выводов инспекции.
Мымрин — решительный и собранный генерал, глубоко, не понаслышке знающий и понимающий сущность метода, вхожий на самые верха, чеканя слова, диктовал нам удивительно емкие по содержанию, смелые и не оставляющие сомнений короткие фразы.
Протест был принят министром обороны.
Испытания, в зависимости от сложности вооружения, проходили долго, часто затягивались. Яблоком раздора всякий раз бывали выводы заводских и совместных испытаний. Однако испытания не могли длиться бесконечно, заставляя председателей комиссий, не погрешив истиной, принимать нелегкие решения, требовавшие мужества и решительности. Положение руководителей было сложным: советчиков и сомневающихся, предлагавших продлевать испытания, всегда хватало.
Наконец, наступал период подготовки постановления ЦК и СМ. Теперь уже — о приеме завершенной опытно—конструкторской работы, принятии на вооружение и организации серийного производства, с непременным пунктом выделения средств для денежного поощрения разработчиков. Успешное окончание сложных разработок отмечалось правительственными наградами, в том числе Ленинскими и Государственными премиями за решение неимоверно сложных научных и производственных задач.
Выход в свет постановления завершал цикл ОКР.
Находясь на острие прогресса, новое вооружение рождалось трудно, в мучительных поисках, сомнениях, спорах. В качестве заказчика вооружения для Войск ПВО страны 4—е ГУ МО предназначалось для разработки новых образцов. Оно сполна выполняло свои задачи. Об этом свидетельствовали принятые на вооружение боевые средства.
И, в соответствии с этими задачами, офицеры первого управления предпочитали принимать участие в разработках с первого шага. На первых порах давление войск испытывалось еще в достаточно слабой мере.
Налицо была относительная размеренность работ по рассмотрению аванпроектов и других материалов до начала изготовления опытных образцов, контроль за изготовлением опытных образцов.
Но рядом жили войска с системой С—25, комплексами С—75 и С—125, С—200. Средства нападения вероятного противника на глазах менялись. Их возможности постоянно росли. Это побуждало совершенствовать законченные разработками системы.
Повторюсь, шла холодная война, в шестьдесят пятом обернувшаяся горячей во Вьетнаме, а вскоре и в Египте. Конфликты ставили перед войсками и 4—м ГУ МО спешные задачи, сыпавшиеся, как из рога изобилия. На примере системы С—75 я попытаюсь это показать.
Формально второй отдел первого управления занимался модернизацией системы «Волхов» и разработкой радиодальномера РД—75, существенно расширявшего помехозащищенность комплекса и его возможности в части применения спецракет.
Работы по комплексу продвигались медленно. Появились беспилотные высокоскоростные летательные аппараты с малой эффективной отражающей поверхностью. Они обладали качественно иными характеристиками. Самолетный парк вероятного противника менялся и его возможности постоянно расширялись.
Опыт войны во Вьетнаме требовал модернизации ЗРК С—75, в том числе защиты комплекса от самонаводящихся снарядов. Это вылилось в самостоятельную ОКР. Она вызвала ожесточенные споры как в свою защиту, так и не менее ожесточенные — в неэффективность избранного пути.
Не вдаваясь в подробности, только перечислю работы, спешно проведенные на ЗРК «Волхов»: успешное решение проблемы снижения нижней границы зоны поражения; обеспечение эффективной стрельбы «вдогон»; уменьшение уязвимости средств комплекса за счет рассредоточения; повышение мобильности; обеспечение стрельбы по наземным целям; введение в ЗРК запросчика «свой—чужой», введение в него изменений после падения истребителя с запросчиком на территории Западного Берлина; повторное введение изменений после перелета истребителя в Японию; введение режима, обеспечивающего эффективное поражение автоматических дрейфующих аэростатов; повышение помехозащиты от шумовых помех. И это еще далеко не полный перечень.
Жизнь ставила перед войсками задачи, они — перед главком. Задачи, которые по меткому выражению Воробьева М.И., нужно было решить еще вчера.
Американцы, совершая полеты вдоль наших дальневосточных границ, ежесекундно грозя нарушить их, изматывали войска. Следом поступила команда: исследовать и ввести дежурный режим ЗРК, сокращающий приведение комплекса в готовность к открытию огня.

 Отправлено: 03.03.14 11:29. Заголовок: ВКО — Библиотека: Н. Косицын. 4—е ГУ МО — взгляд изнутри

■ Библиотека

Живая жизнь войск ставила перед главком животрепещущие задачи, иногда оборачивавшиеся надуманностью. Остановлюсь на двух примерах.
Маршал авиации Савицкий Е.Я., заместитель главкома ПВО, во время посещения Кубы похвалился Фиделю Кастро возможностями «Волхова» по обстрелу наземных целей, в том числе катеров.
Следом последовало решение главкома, маршала авиации Судец В.А., проработать вопрос о проведении полномасштабных испытаний по обстрелу и уничтожению крупно— и среднетоннажных кораблей. Работу возложили на меня, только что зачисленного в штат ГУ.
В результате двухнедельных переговоров Главный штаб ВМФ, сопротивляясь, все же согласился на выделение среднетоннажного корабля. Корыта, как выразился ведущий переговоры капитан первого ранга, при условии возмещения ВМФ плана сдачи стали в металлолом Войсками ПВО (в тоннах, соответствующих списанному кораблю).
При этом моряки—черноморцы не обещали довести корабль на плаву до места испытаний. «И зачем вам все это? — удивлялся капитан первого ранга, — даже мы не стреляем по кораблям, обходимся щитами. Ведь дорого, а каждый корабль по—своему живуч».
Проведение вязких, долгих испытаний становилось реальностью. Обстоятельную справку о проведенных переговорах и перспективах организации работ и испытаний главкому докладывал Байдуков Г.Ф., вернувшийся от Батицкого П.Ф., сменившего Судец В.А. на этом посту. Было принято решение — работ не проводить, так как они не соответствуют задачам Войск ПВО страны.
Или другой пример. ЗРК С—75 («Десна») к началу 1970—х гг. давно отстаивался в арсеналах в качестве резерва. В войсках он был повсеместно заменен комплексом «Волхов», имеющим более высокие боевые и технические характеристики, а также более мощную ракету.
В ЗРВ родилась мысль подтянуть характеристики «Десны» за счет введения в комплекс ракеты «Волхов».
4—е ГУ МО в лице Байдукова Г.Ф. и низового звена считало проведение таких работ нецелесообразным и бесперспективным.
Однако ЗРВ стояло на своем. Генерал Леонов Л.М., главный инженер ЗРВ, сумел заразить своей идеей командующего ЗРВ и главкома. Генерал Байдуков Г.Ф., повторно пытавшийся убедить Батицкого П.Ф. не разворачивать работ, вернулся от него мрачным.
Сердито, по пути в свой кабинет, заглянув к нам, бросил подготовленную нами справку на стол без письменной резолюции главкома: «Готовьте решение ВПК».
Полуторогодовая работа практически окончилась ничем. Ракета усилиями КБ МРТЗ, «Алмаза» и «Факела» вписалась в комплекс, но газоотражатели пусковых установок срывались, грозя покалечить кабины ЗРК и людей. Пуск без газоотражателей оставлял позади пусковой установки глубокую яму, исключавшую повторный пуск.
На замену пусковых установок «Десны» не решились.
Неожиданно возникающие работы, подобно этим двум, а также расширяющиеся задачи «Волхова» на основе войны во Вьетнаме, создавали дополнительные, не всегда легко разрешаемые трудности.
Планирование необходимых для испытаний ракет и мишеней на очередной год проводилось в конце текущего года. Эти данные обобщались офицером полигонного отдела Хлыстовым Н.Н., человеком доброжелательным. Он не считал за труд своевременно напомнить о предоставлении необходимых сведений. Не сердился, когда требовалось внести поправки в уже подготовленную им для представления в Генштаб заявку. Хлыстов помогал отстаивать и обосновывать заявки по каждой ракете при совместных поездках в Генштаб.
Разработка новой техники была немыслима без знания и учета нужд войск, опыта эксплуатации. Надо было учитывать и господствующие на тот момент времени настроения. Это не входило ни в какие официальные документы. Прочувствовать настроения можно только при личном общении.
Это хорошо понимало руководство главка и выходец из Войск ПВО Воробьев М.И. Он старался не пропускать ракетно—стрелковых конференций, не упускал случая отправлять меня на них, несмотря на ссылки на загруженность работой. Проходили подобные мероприятия в НИИ—2, в Костерево, Ашулуке, на полигонах, не говоря уж о Москве.
И все же взаимоотношения с подразделениями управления ЗРВ ПВО были непростыми. Справедливо считалось (и так было на практике), что не следует преждевременно откровенничать о новых задумках, о встретившихся трудностях при выполнении ОКР, предполагаемых путях их разрешения. Словом, вмешательство лиц, не причастных до поры до времени к разработке, мнение которых учтено на стадии подготовки постановлений и технических заданий, может внести сумятицу. Известно — сколько людей, столько и мнений. К тому же, к этому обязывала секретность ОКР. Но следовать скрупулезно этому принципу не получалось.
Офицеры штаба ЗРВ старались чаще бывать в отделах первого управления, чтобы поделиться своими заботами, разведать отношение к ним, но главным образом, узнать о неафишируемых работах.
Если командующий ЗРВ генерал Бондаренко Ф.М. начинал свой обход с начальника главка или его заместителей, то сменивший его Гуринов начинал с комнаты офицеров, занимающихся системой С—75, как наиболее массовой.
Положив фуражку на ближайший сейф, гулко, басовито кашлянув, он обходил офицеров, последовательно здороваясь со всеми, начиная от двери.
Сначала — с подполковником Дунаевым К.Д., занимающимся не только системой С—75, но и разработкой принципов противодействия иностранным техническим разведкам (недавно возникшей заботы, поставленной во главу угла), затем — с подполковником Зольниковым А.М., полковником Лушпаком Н.С., недавно переведенным с полигона капитаном Московским А.М.
Поздоровавшись со мной, бросив простецки—простую какую—нибудь обескураживающую своим незамысловатым содержанием фразу о своих дальнейших намерениях, он отправлялся в путь по бесконечным коридорам главка, от отдела к отделу. Он не доставлял особого беспокойства расспросами.
Труднее было с полковником, а потом генералом Леоновым Л.М., главным инженером ЗРВ. Перед дотошностью его расспросов и демонстрируемой при этом благожелательной доверительности устоять до конца было невозможно.
И тут же невоздержанность на язык работника главка оборачивалась письмом из ЗРВ о необходимости проведения каких—нибудь дополнительных работ, навеянных встречей.
Понять Леонова Л.М. было можно: положение обязывало.
Дополнительным источником недремлющей научной и войсковой мысли были заявки на изобретения и рационализаторские предложения. Заключения на них, предварительно получив по запросу экспертные отзывы от конструкторских и научно—исследовательских организаций, были обязаны давать офицеры главка.
На это терялось уйма времени. В первую очередь, из—за упорства изобретателей, считавших себя, безусловно, правыми. Они не соглашалась ни с какими экспертными оценками, несмотря на очевидную несостоятельность своих детищ.
Приведу курьезный пример.
Беспилотные средства вероятного противника стали совершать полеты на предельно малых высотах. Порой они были ниже нижней границы зоны поражения даже маловысотного ЗРК С—125.
Изобретатель отреагировал: вдоль границ страны, на возможных направлениях полета беспилотных средств, вырыть траншеи, набить их мусором и песком, установить датчики звукового давления, обеспечивающие подрыв: воздухозаборники захлебнутся…
Возможность беспрепятственного полета беспилотных средств беспокоила ЗРВ, главкома, Генштаб. Под их давлением по таким целям рассматривался вопрос целесообразности и возможности использования спецракет. Однако высказывались сомнения по их использованию в реальных условиях далеко не пустынной страны. 4 ГУ МО успешно провело ОКР по доработке «Волхова» и ракеты.
Тем не менее, постановление о принятии на вооружение забуксовало: ЗРВ, Главный штаб ПВО и Генштаб споткнулись на инструкции по боевому применению. Проект инструкции недопустимое число раз возвращался Генштабом в Главный штаб. Отчаявшиеся офицеры низового звена, не зная, как решить главный вопрос, стали цепляться за запятые в проекте постановления.
Трудной, практически неразрешимой проблемой была проверка ЗРК на помехозащищенность в обстановке максимально приближенной к боевой. Не было аппаратуры постановки помех с необходимыми тактико—техническими характеристиками.
Ведь аппаратура постановки помех разрабатывалась по заказам другого главного управления МО в интересах подавления боевых средств вероятного противника. Последние отличались от наших ЗРК как методами защиты, так и частотными диапазонами.
Перечисляя работы, проводившиеся по системе С—75, я старался избегать упоминаний о «Двине», принимавшей участие в войне во Вьетнаме.
С января 1965 г. львиная доля времени сотрудников отдела и конструкторских бюро (в части системы С—75) уходила на совершенствование ЗРК.
На основе анализа поступающих из Вьетнама сведений о применении ЗРК первое управление осуществляло привлечение конструкторских организаций, полигонов, НИИ—2, подготовку проектов решений ВПК, постановлений, контроль за изготовлением опытных образцов, организацию испытаний на полигоне в Капустином Яре, подготовку решений по результатам испытаний.
При этом учитывались предложения седьмого управления по изготовлению аппаратуры для различных климатических условий расширявшихся экспортных поставок в разные страны. Помимо этого, седьмое «вело» заказ, комплектование деталей, устройств и материалов для доработки ЗРК на местах.
Внедрение доработок во вновь изготавливаемые ЗРК «Двина», контроль за стыковкой и контрольными пусками ракет также осуществлялось седьмым управлением (при необходимости привлекалось первое).
Работа велась спешно, боевые действия не давали застаиваться. Лаборатории КБ МРТЗ, основной исполнитель работ, стонали под грузом свалившихся задач. Главный инженер КБ в меру сил отбивался от новых работ.
Однако главк нашел твердую поддержку в лице начальника КБ Парамонова Г.Т. И хотя вскоре он ушел с должности, фундамент, заложенный им, продолжал служить.
Парамонов просил одного: раз КБ и заводу приходится работать в режиме военного времени, то и военное представительство должно функционировать в том же ритме. Также он просил послабления контроля, уступок на стадии изготовления опытных образцов (временных, до начала серийного изготовления).
Однако угрюмого, неуступчивого, твердого характером руководителя военного представительства полковника Медведева просить было бесполезно и даже опасно, не рискуя быть обвиненным в попустительстве.
У руководителя группы военпредов, занимающихся опытными разработками, майора Кравцова Н.Г., дергались веки: «Он давит с одной стороны, вы с другой». Возразить Медведеву было нечем, по существу он был прав. Но война не терпит потери времени.
К счастью, вскоре на должность руководителя этого представительства был назначен новый офицер — человек твердый, но способный считаться с обстоятельствами, не допуская послаблений и контроля за качеством.
К середине 1970—х гг. «Волхов» сполна вобрал в себя опыт боевых действий во Вьетнаме. Однако становилось ясно, что все возможное, связанное с телеуправлением ракет, в нем уже выжато. С—300, предназначенный для его замены, запаздывал.
Возникла мысль, вскоре овладевшая умами многих: ввести в комплекс С—75 режим самонаведения. Этому сопутствовали обстоятельства: головка наведения у разработчиков была, и при небольших доработках легко вписывалась в ракету. Навскидку работа могла быть выполнена быстро и недорогой ценой.
Предложение получило поддержку ЗРВ, заждавшихся С—300. Войскам нужно было оружие здесь и сейчас. При реализации самонаведения «Волхов» манил боевыми и техническими характеристиками: два способа наведения ракет, теле— и самонаведение, возможность наведения ракет в сокращенной зоне поражения в режиме радиомолчания целевого канала за счет обнаружения и сопровождения целей телевизионным каналом, способность поражать малоразмерные высокоскоростные цели, наличие отвлекающих самонаводящихся на станцию наведения снарядов устройств, и дальномер, обладающий высокой степенью помехозащищенности (ведущий Зольников А. М.).
Поддержка войсками офицеров главка, занимающимися системой С—75, была понятна.
Труднее было положение генерала Воробьева М.И. и начальника главка генерала Юрасова Е.С. Они отвечали и за С—75, и за С—300. Думается, что без разрешения Бункина Б.В., Шумилов Ф.М., «Алмаз», КБ МРТЗ не решились бы на отстаивание введения нового режима в «Волхов».
Впрочем, это только догадки. Видимо, сам Бункин Б.В., как и Воробьев М.И., горячо поддерживавший предложение, не то, чтобы усомнились в перспективах скорого поступления С-300 на вооружение, но все же дрогнули, решили подстраховаться.
Предстоял тяжелый выбор: как ни оценивай, а новая доработка С—75 бросала невольную тень на С—300 и уж, во всяком случае, могла сказаться на темпах ее создания.
На совещании 23.07.1977 у Юрасова Е.С. присутствовали командующий ЗРВ Гуринов И.М., главный инженер ЗРВ Замятин Г.А., первый заместитель начальника главка Леонов Л.М., Воробьев М.И.
Все в один голос были за введение самонаведения в «Волхов», как быстрое, относительно нетрудоемкое и дешевое, подстраховывающее от случайностей.
— Я не против С—300, — заявил Леонов Л.М. в нелегкой роли заместителя, выступившего против мнения своего непосредственного начальника. — Я «за», я за то, чтобы она успешно шла, но явно наметилось отставание ее от установленных сроков, большое отставание, и следовало бы нам подстраховаться.
Стараясь переубедить Юрасова Г.С., настроенного против разработки, некоторые выступили по два, а то и по три раза, не считая реплик по ходу споров.
Потеряв терпение, Юрасов Г.С. осуждающе бросил: «Вы все против меня» и объявил, что не будет рекомендовать главкому втягиваться в новую разработку.
Через неделю, 30.07.1977, у главкома продолжилось обсуждение. Гуринов отмолчался, предоставив возможность выступить от войск Замятину Г.А. Бункин Б.В., понимая свое двойственное положение, во время длительного совещания молчал, положившись на Фридмана Я.Л.
Ярым противником нововведения оказался Грушин П.Д., выступивший несколько раз с обоснованием и уточнением своей позиции.
Горшков Л.И. всецело поддержал Грушина П.Д.
Обсуждение было долгим: прикидывали риски для войск, обосновывали «зеленую улицу» для С—300.
Поначалу колебавшийся Батицкий П.Ф. объявил свое решение: от самонаведения для «Волхова» отказаться, все силы сосредоточить на ускорении разработки С—300.
Оглядываясь назад, это решение главкома и начальника 4 ГУ МО в конечном счете оправдалось. Предстоявшее десятилетие стране удалось прожить в мире до затянувшегося появления С—300 на вооружении. Тем не менее, это было крайне рискованно.
В самом начале второй половины 1970—х гг. все чаще стали раздаваться голоса о необходимости уничтожения воздушных целей на дальних рубежах. Они звучали на совещаниях, конференциях, в отчетах научно—исследовательских работ.
Появились мыслимые и немыслимые предложения, в том числе выброса над международными водами, в случае военного конфликта, специальных контейнеров на парашютах, начиненных самонаводящимися снарядами. Изучение предложений, обобщение их выпало второму отделу первого управления, который к этому времени пришлось возглавить мне.
Началась черновая прикидка в конструкторских организациях, НИИ; появились противники, сторонники. К концу 1970—х гг. идея обрела очертания ЗРК «Дальней руки», получившей наименование системы С—400. На сопровождение ее в качестве представителя заказывающей стороны я поставил капитана Московского А.М. Система начала первые творческие шаги в надежде в конце обернуться мощным оружием.
Тем временем уходили опытные кадры, которым я мог безраздельно доверять. Большинство документов (кроме основополагающих), исполняемых этими офицерами, я свободно, не опасаясь ошибок, подписывал, лишь бегло пробежав глазами. Теперь приходилось вникать в каждую строчку.
Кадровый вопрос дошел и до меня.
Вернусь к началу текста, беседе с генералом Мымриным.
— Процесс обновления кадров неизбежен, естественен, но постепенный, продуманный, а не по длинному списку, присланному Колдуновым, — заявил я Мымрину.
— Главкомом, — поправил Мымрин, — одномоментно предназначенному к немедленному исполнению, как это было полгода назад. И все же это неизбежно, а вот превращение Главного управления Министерства обороны в ГУВ ПВО печально. Это неизбежно приведет к ограничению возможностей и свободы действий.
Генерал встал, тем самым обозначив завершение аудиенции.
□□□
Косицын Николай Александрович — полковник в отставке, военный инженер. Окончил Харьковское военное авиационное училище (июнь 1942 — сентябрь 1943 г.) по специальности проводная связь (телефония, телеграфия) и радиотехнический факультет Рижского высшего военного авиационного училища ВВС (1949—1954 гг.). Участник Великой Отечественной войны (январь 1944 г. — май 1945 г.), командир взвода. Награжден орденами Красной Звезды (январь 1945 г.) и Отечественной войны II степени (май 1945 г.). Участник формирования первого зенитного ракетного полка и боевого дежурства в составе полка (1954—1964 гг.). Служил в 4—м Главном управлении Министерства обороны с 1964 г. по 1979 г.

 Отправлено: 09.05.15 15:20. Заголовок: Командование Главного управления — генерал—полковник артиллерии Е.С. Юрасов

Командование Главного управления

Юрасов, Евгений Сергеевич

■ Евгений Сергеевич Юрасов — советский военный деятель, генерал—полковник артиллерии, Герой Социалистического Труда.
■ Родился 19 декабря 1921 года в Раменском в семье рабочего.
В 1939 году по окончании 10—го классов Раменской средней школы № 1 поступил во 2—й Московский медицинский институт имени И.В. Сталина, где проучился только 2 месяца.
■ Осенью 1939 года был призван в ряды РККА. В полковой школе обучился специальности наводчика 76—мм пушки. В составе артиллерийского полка принимал участие в советско—финской войне, был ранен.
□

□
■ В начале Великой Отечественной войны старший сержант Евгений Юрасов, пройдя переподготовку, стал офицером, после чего воевал в составе 115—го артиллерийского полка 43—й зенитной артиллерийской бригады в должности командира орудия, командира огневого взвода, командира батареи и начальника штаба дивизиона. принимал участие в обороне Ленинграда, прорыве и снятии блокады.
■ В ряды ВКП(б) вступил в 1942 году.
■ После войны продолжил службу в частях зенитной артиллерии. Закончил экстерном Пушкинское училище радиоэлектроники, а в 1954 году закончил Артиллерийскую академию имени Ф.Э. Дзержинского. Служил на должностях командира полка, командира 1—й гвардейской зенитной артиллерийской дивизии, заместителя командующего зенитной артиллерией и зенитными ракетными войсками Московского округа ПВО, командиром Ярославского корпуса ПВО.
■ В 1968 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба имени К.Е. Ворошилова.
■ С 1966 по 1972 годы служил первым заместителем командующего, затеи командующим 2—й отдельной армией ПВО (г. Минск), с 1972 по 1978 годы — начальником 4—го Главного управления Министерства обороны СССР. С 02 октября 1978 по 15 июня 1987 года — первым заместителем Главнокомандующего войск ПВО страны.
■ Неоднократно выполнял специальные задания Совета Министров СССР в странах социалистического содружества, в том числе и «горячих» точках: Афганистане, Сирии, Ливане, Вьетнаме.
■ В качестве первого заместителя главнокомандующего ПВО Юрасов руководил работами по созданию, испытанию на полигонах и подготовке к серийному производству вооружения и новой техники для войск ПВО страны.
■ В канун XXVI съезда КПСС, указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 февраля 1981 года генерал—полковнику артиллерии Евгению Сергеевичу Юрасову было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот» «за большие заслуги в развитии и освоении вооружения и военной техники».
■ 22 июля 1987 года на волне «профилактических мероприятий» после пролёта Руста генерал—полковник Евгений Сергеевич Юрасов был уволен с военной службы.
■ Жил в Москве. Вёл общественную работу, возглавлял организацию «Ветераны ГУВ Войск ПВО страны». Умер 11 марта 2008 года. Похоронен на Троекуровском кладбище.
■ Награды:
• Медаль «Серп и Молот»
• орден Ленина
• два ордена Красного Знамени
• орден Отечественной войны 1—й степени
• два ордена Красной Звезды
• орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3—й степени
• медали
• иностранные награды.

 Отправлено: 10.05.15 00:08. Заголовок: old.redstar.ru — Некролог

■ 14—03—2008

■ Главное командование ВВС, военный совет Военно-воздушных сил, боевые друзья и товарищи с глубоким прискорбием извещают, что на 87—м году жизни скончался Герой Социалистического Труда генерал—полковник в отставке Юрасов Евгений Сергеевич.
■ Е.С. Юрасов родился 19 декабря 1921 г. в г. Раменское Московской области. В 1939 г. был призван в армию и направлен в Ленинградский военный округ. Участвовал в советско—финляндской и Великой Отечественной войнах. При обороне Ленинграда и прорыве его блокады командовал отделением, взводом, батареей, был начальником штаба дивизиона. В 1947 г. сдал экстерном экзамены за полный курс Пушкинского училища артиллерийской инструментальной разведки. В 1954 г. окончил Артиллерийскую академию им. Ф.Э. Дзержинского.
■ Е.С. Юрасов успешно командовал полком, дивизией, корпусом. С июля 1966 г. по октябрь 1972 г. был заместителем командующего и командующим армией ПВО, а затем до 1978 г. — начальником 4—го Главного управления Минобороны СССР.
■ Как первый заместитель главнокомандующего ПВО, в 1978—1987 гг. руководил работами по созданию, испытанию на полигонах и подготовке к серийному производству вооружения и новой техники для Войск ПВО страны.
■ Е.С. Юрасов награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени и многими медалями.
■ Светлая память о Евгении Сергеевиче навсегда сохранится в наших сердцах. Выражаем соболезнование родным и близким покойного.

А.Н. Зелин
И.И. Хворов
В.А. Прудников
А.М. Корнуков
А.И. Хюпенен
Б.Ф. Чельцов
В.Р. Рябцев
Г.К. Дубров
А.М. Бижев
И.Л. Добровольский