Отправлено: 21.01.13 21:28. Заголовок: Заметки о службе

□
Срочная служба в Советской Армии 1975—1977 гг.

Заметки о службе

Закрытый военный городок Солнечногорск–7 (Воинский гарнизон «Тимоново»)

 Отправлено: 21.01.13 21:30. Заголовок: Заметки о службе. Часть 1

Заметки о службе

На этот раз, коллеги, предлагаю Вам вернуться на 34 года назад в прошлое (в 1976 год, в июнь месяц) и провести вместе со мной один рабочий день в секретной части 2-го Управления начальника войск противоракетной обороны (в/ч 75555), с моими комментариями по ходу экскурсии.

В секретной части наличествуют три (условно) призыва: «старшенький», то есть я, у меня на плечах погоны мл. сержанта, на дембель мне в мае следующего года, «средненький» - это Коля Жураковский, у него на плечах ефрейторская лычка, из Горького, на дембель ему в ноябре, и «младшенький» - Саня Выглай, казак, из станицы Кущёвская, на замену Коле, только получил допуск, работает две недели, рядовой.
В роте уже есть четвёртый, «самый младшенький», майского призыва 1976 г., на замену мне, только начал ждать допуск, у нас появится не раньше конца декабря.

Часть 1

Итак, 7.00 утра. «Рота!!! Подъём!!!»
Далее по порядку:
7.10-7.30 – физзарядка,
7.30-8.00 – уборка постелей, умывание, приведение себя в порядок,
8.00-8.15 – построение роты в казарме, ежедневный осмотр личного состава, объявления, команда «Разойдись!» и практически сразу команда «выходи строиться!»
8.15-8.45 – команда «В колонну по четыре становись!», построение у казармы, команды «Шагом марш!» и «Запевай!», песня, команды «Отставить песню!», «Рота стой!» и «Слева заходи по одному!», столовая, завтрак, команда «Выходи строиться!».
8.45 – вышли из столовой. Моя команда «Секретное отделение! В колонну по одному становись!», пошли в Управление.
8.50 – пришли в Управление.

Получаю у дежурного по Управлению ключи в специальном пенале на два отделения (в одном отделении ключи от входных дверей «секретки», в другом – от сейфов и металлических шкафов с документами), проверяю сохранность печатей на пенале, которыми накануне при сдаче ключей, его опечатал. Всё нормально!
Теперь можно подняться на третий этаж. Проверяю печати на входных дверях «секретки», их две, как Вы, коллеги, возможно помните, которые, уходя вчера вечером, вместе с пеналом с ключами опечатал своей личной печатью «В/ч 75555 № 10». Также всё в порядке! Двери можно открывать.
Срываю печати на пенале, достаю ключи. Одним ключом, сорвав печать, открываю секретную часть, а второй ключ отдаю самому «младшенькому» из нас троих «секретчиков».

«Младшенький» открывает комнату, где хранятся папки (если точно, то это просто портфели, но в разговоре это всегда «папки» - служебный сленг) с документами, выданными на руки офицерам Управления, и готовится их выдавать, получая от офицеров взамен круглый жетон с номером, соответствующем номеру папки. Это его святая обязанность на первые полгода работы, потом он, став через полгода «средненьким», передаст это дело новому «младшенькому». У кого из офицеров какой номер папки, «младшенький» уже знает наизусть, выучил в течение двух недель, а папок больше двух сотен.

Войдя в «предбанник», открываю вторую, левую, дверь, она не опечатывается. Заходим в секретную часть, дверь закрываем, она всегда должна быть закрыта!
«Средненький» уходит к себе, он будет готовиться к поездке в фельдсвязь, ведь сегодня ответственный день – получаем секретную почту!
Я, обязательно (!) проверив печати, открываю сейфы и металлические, с меня ростом, а во мне 186 см, шкафы с документами, в том числе и в комнате у «средненького».

«Средненький» садится за реестр исходящей документации, которую от подготовил накануне к отправке фельдсвязью. По реестру он будет сдавать исходящую почту в отделении фельдсвязи. Обычно в исходящей почте от 30 до 50 пакетов. «Пакетом» может быть конверт в половину листа писчей бумаги с документом на одном листа, а может быть мешок размером с картофельный, с личными делами офицеров. Система ПРО строится, части постоянно в процессе формирования и доукомплектования, потому личные дела офицеров в каждой отправке, по нескольку мешков.

На часах 9.00. Открываю окошечко, рабочий день начался. И дай-то Бог, чтобы без каких-нибудь «срочно».
В 9.00, минута в минуту, словно стоял за дверью, появляется шеф, проходит через наши комнаты и открывает дверь в своём кабинете/архиве.
В промежутке между 9.10 и 9.20 появляются наши дамы из библиотеки, берут у меня ключи, открывают дверь, ныряют в неё. Окошко не открывают, так как сейчас будут «приводить себя в порядок», и только после того как они сочтут, что «привели себя в порядок», окошко откроется, часов в 10.00. Женщины! Что с них взять!? Это они берут с нас!!!

Продолжение, часть 2, скоро воспоследует. А пока всем респект!

P.S. Вполне возможно, что кто-нибудь подумает про меня, мол Директор явно графоман, экие посты заворачивает! Я не графоман, просто есть желание общаться, а к нему, желанию, есть на счастье и время.
И если брать по любому счёту, большому или малому, неважно, разговор-то явно оживился!

 Отправлено: 21.01.13 21:32. Заголовок: Заметки о службе. Часть 2

Заметки о службе

Итак, коллеги, снова возвращаемся на 34 года назад в прошлое (в 1976 год, в июнь месяц, тогда он был не такой жаркий! сегодня +38 на солнце!), продолжается рабочий день в секретной части 2-го Управления начальника войск ПРО (в/ч 75555), с текущими комментариями по ходу развития событий. Сразу небольшое уточнение: день недели – среда.

Часть 2

На часах 9.00. Открыто окошечко, рабочий день начался.
В металлический шкаф напротив окошка, а таких шкафов в три обхвата выстроилось шесть в ряд, встроены ячейки для документов. В понедельник, после того, как документы (по-нашему, «по-бразильски», - это «почта») побывали в понедельник, тоже «почтовый» день, у руководства Управления и на них появились резолюции с фамилиями офицеров, которым с документами работать дальше, я разложил их в принятом порядке по ячейкам, и стал обзванивать этих офицеров. Документов много, фамилий офицеров много, кто на месте, а кто уехал в части или ещё куда по служебным делам, потому обзванивать начал в понедельник, обзванивал вчера и делаю это сегодня.
К окошку подходят офицеры, чтобы получить на руки, заведённые по различным вопросам деятельности части, секретные дела (всего их в начале года одновременно заводится штук 40-45) или отдельные документы, или возвращают отработанные ими дела и документы. У окошка небольшая очередь! А я вынужден, помимо всего прочего, отвечать ещё на телефонные звонки. Длится это действо непрерывной чередой полтора-два часа. Но вот у окошка никого, можно пойти перекурить! К сожалению, перекур пришлось пару раз прерывать, подполковнику или капитану ведь не скажешь, чтобы подождал, пока докурю!
В менее напряженном режиме, но круговорот офицеров у секретного окошка будет продолжаться до 12 часов, до перерыва на обед. Перерыва на наш, солдатский обед. У офицеров обеденный перерыв с 13 часов.

«Средненький» и «младшенький» к 11.00 часам закончили составлять реестр исходящей почты, уложили пакеты на отправку в большой фибровый чемодан (самый большой, какой выпускался в СССР, монстр!), опечатали его, рядом сложили мешки с личными делами офицеров. Ждут машину.
Приблизительно в 11.20 к Управлению подъезжает УАЗ-452, от дежурного по Управлению водитель звонит в «секретку», сообщает о прибытии. «Средненький» (хочу, так, на всякий случай, напомнить, что «средненький» уже прослужил полтора года!) и «младшенький» подхватывают неподъёмный чемодан и мешки, спускаются вниз и грузят всё в машину. Подходит «комендант» с карабином СКС, все, кроме «младшенького», садятся в машину. Всё! Вперёд, в фельдсвязь! «Младшенький» с чувством зависти возвращается в «секретку».

У меня ничего не изменилось, круговорот офицеров у окошка идёт, но уже по убывающей. Все набрали дел и документов, теперь в своих кабинетах плодотворно с ними работают.
«Младшенького» усаживаю подшивать в дела, которые не выдали на руки, отработанные документы и вносить их в реестры, которые потом вошьют в дела по их окончании. Это также его святая обязанность, наряду с выдачей папок офицерам, на первые полгода работы. По ходу работы проверяю, подсказываю и рассказываю «младшенькому» как и что нужно делать, отвечаю на вопросы, ошибаться он не должен, потом могут быть проблемы при полугодовой проверке.

Время 11.45. В «секретку» с почти неподъёмным чемоданом, но в темпе полубега, вваливается «средненький».

Не зря «средненький» торопиться! В 12.00 построение личного состава в роте к обеду, опаздывать нежелательно. Обычно на этом построении присутствует ротный, а он все опоздания «секретки» из Управления к построению, расценивает как подрыв своего авторитета, потому будет произносить соответствующую речь, а когда хочется есть, это мало доставляет удовольствия. Всё, я закрываю окошко, «секретку» оставляем на шефа. На обед!

 Отправлено: 21.01.13 21:33. Заголовок: Заметки о службе. Часть 3

Заметки о службе

Друзья! Мы снова в далёком (?) прошлом, в июне в 1976 года, прибыли в казарму 41-й ОРО

Часть 3

В 12.00 команда «Становись!» (команды подаёт заместитель командира комендантского взвода сержант Гуриш, белорус, по традиции, он как бы зам. старшины роты, самый старший по положению сержант из всех сержантов, именно под его командой рота ходит в столовую, в баню и во все другие места; такой вот нюанс: командиров взводов в роте нет, а в штабном взводе нет даже замкомвзвода (!), там каждый за себя (!) командиры отделений).
12.00-12.10 – рота построилась в казарме. Командир роты произнёс 5-минутную речь в том смысле, что он всё видит и обо всём знает, а потому пусть потенциальные нарушители дисциплины не надеются, что им сойдёт с рук, закончил речь словами: «Сержант Гуриш, выводите роту».
12.15-12.50 – команда «В колонну по четыре становись!», построение у казармы, команды «Шагом марш!» и «Запевай!», песня, команды «Отставить песню!», «Рота стой!» и «Слева заходи по одному!», столовая, обед, команда «Выходи строиться!».
12.50 – вышли из столовой. Автомобильные взвода пошли с песней в автопарк, а «коменданты», поскольку одна из служебных калиток была совсем недалеко от столовой, колонной по одному побежали в Управление, мы пристроились к ним и «секретку» («У нас почта, почта!!!»), к счастью, через калитку пропустили.
12.55 – прибежали в «секретку». Первым делом отпустили шефа на обед.

С 13.00 до 14.30 (желательно, не позже, но когда документов было очень много, то допускалось до 15.00, но не позже) мы будем регистрировать почту, секретная часть в это время будет закрыта, на все просьбы, раздающиеся за закрытым окошком («Дайте, пожалуйста, мне очень-очень нужно!!!»), ответ будет один: «У нас почта!» Даже если эта просьба была бы от обладателя погон полковника! Приказ МО СССР № 010 не должен нарушать никто! Тем более, особый отдел через дверь по коридору!

В комнате, где было «хозяйство» «средненького», если стать к окну лицом, то справа вдоль стены стояли два стола. За стол, ближний к окну, садиться «средненький», слева от него в стопку сложены пакеты с почтой (стопка высотой сантиметров 60), на полу мешок с личными делами (слава Богу, сегодня он один), справа - ножницы и нож для бумаги. За другой стол сажусь я, передо мной только журнал регистрации входящих документов (журнал 4 см толщиной, за год таких журналов заполнялось до трех). Начали!

«Средненький» берёт верхний пакет, находит в реестре входящей документации, который привёз из фельдсвязи, соответствующую запись, делает отметку, потом ножницами перерезает тонкий шпагат, которым пакет прошит, с трех сторон (только так!!! Это Приказ МО № 010) вскрывает его ножом для бумаги, достаёт документы и сверяет их номера с номерами, указанными на пакете (это тоже 010-й приказ), ставит на документы штамп



и кладёт документы слева от меня.
Я беру один из документов, в штампе проставляю количество листов в документе, номер и дату регистрации:



Потом заношу в журнал регистрации исходящий номер и дату документа, организацию – отправителя, записываю краткое содержание.
Краткое содержание - это очень непростое дело, потому что, по этой записи, если возникнет необходимость, придётся искать документ.

Искать по разному. Например, раздаётся звонок, на «трубе» начальник штаба генерал-майор Н.Г. Завалий, который говорит: «Сержант! У нас, по-моему (!) в прошлом году, был документ о ..., принесите». Вот это - засада!
Потому, что:
- разобраться с этим вопросом нужно в течение 7-10 минут, не более, потому что, в свою очередь,
- с какой целью понадобился начштаба документ, неизвестно, если просто для справки, то опоздание простится, а если начштаба, когда запросил документ, параллельно разговаривал с командующим Ю.В. Вотинцевым или с начальником 4-го ГУМО (в/ч 77969) Г.Ф. Байдуковым или с Главным штабом Войск ПВО (дальше перечислять смысла нет, этих больше чем достаточно), и решил процитировать им что-то из этого документа или блеснуть памятью, эрудицией или ещё чем, то мне
- лучше уложиться в пять минут, а про опоздание лучше не думать!
- не дай Бог сказать начштаба, что такого документа не было, не получали, а он (чёртов документ!) был!

К самостоятельной регистрации почты допускают после того, как месяца три подряд «сменщик» из-за плеча понаблюдает, как это делается, пару месяцев порегистрирует почту под чутким наблюдением «старшенького», то есть меня, и только за месяц до дембеля «старшенького», начнёт самостоятельно работать.

Потому и требуется в трех, максимум в четырёх строчках, а лучше в одной (время! время!) описать документ так, чтобы потом легко и просто было понять, что это за документ, о чём там шла речь, ведь документы бывают разные: и на 1-м листе и на многих (2, 3, 10, 20 и т.д.).

Время уже 14.15. Заканчиваем! Шеф пришёл с обеда 15 минут назад, стоит у моего стола и бегло просматривает почту, комментирует по ходу дела. Закончили!!!

Время 14.30. Почта была не маленькая, но уложились!
Я беру все документы и начинаю быстренько раскладывать на три стопки по адресатам:
- командиру;
- начальнику штаба;
- главному инженеру;
- политотдел.
Не успел разложить, звонок, главный инженер звонит: «Мне через 15 минут нужно будет уезжать, не могли бы Вы принести документы прямо сейчас?» Произношу в трубку: «Так точно, товарищ полковник, могу, как раз закончили регистрацию! Сейчас принесу!» Беру нужную папку и быстрым шагом топаю на второй этаж.
Потом разношу остальную часть почты по принадлежности. Всё, на сегодня аврал почти закончился!!! Сейчас у окошка разберусь с жаждущими дел и бумаг, и на большой перекур!!!
Время 14.45. На перекур!!! Ведь не курил уже с 12 часов, два часа сорок пять минут!

■ Отредактировано 10.07.2016 — Admin

 Отправлено: 21.01.13 21:35. Заголовок: Заметки о службе. Часть 4

Заметки о службе

Опять (или снова?) июнь 1976 года, день недели – среда, курилка на третьем этаже 2-го Управления войск ПРО и ПКО.

Часть 4

Перекуры проходили в относительно комфортных условиях. Курилка (площадью 20-25 м2), из которой дверь вела во вполне цивилизованный туалет, это позволяла. С трёх сторон курилки, справа, слева и напротив входа, у двух, кажется, окон, стояли стулья, какие были в тогда кинотеатрах и домах культуры, с откидывающимися вверх сиденьями с мягкой вставкой. Рядом стояли урны, что было очень удобно. «Народу» в курилке было обычно немного, так как «жители» третьего этажа были в основном некурящие.
Собираясь на перекур, я набрал на телефоне трёхзначный номер и, услышав в трубке:
- Чертёжное бюро. Младший сержант Гришин слушает!, - сказал в ответ
- Пойдём покурим!!! – и положил трубку, точно зная, что без партнёра на перекуре не останусь.
Закрыв окошко, направился в курилку, которая располагалась на противоположной стороне коридора, метрах 8-10 от «секретки».
Много времени на перекуры у нас никогда не было, но за пять-семь минут, которые обычно длился перекур, мы успевали о многом поболтать, и с Серёгой Гришиным и с другими ребятами из ЧБ. Из моих ребят никто не курил.
Через ЧБ «народ» Управления, также как через «секретку», шёл косяком, в основном, конечно, «ообпэшники», основные работодатели по чертёжным делам, но было и много другого «народа».
От общения с «народом» и у нас, в «секретке», и у них, в чертёжном бюро, оставались разные «сплетни», которые мы с Серёгой Гришиным на перекурах в основном и обсуждали. О чём-то более-менее серьёзном за 5-7 «перекурных» минут не получится переговорить, а обсудить «сплетни» - самое оно.

Время 15.00. Перекур закончился. Окошко снова открыто. Я снова на страже интересов Родины!

С 15.00 до приблизительно 17.00 руководство Управления и политотдел рассматривают пришедшие сегодня с почтой документы. Круговорот офицеров у окошка идёт, но уже совсем по убывающей. С узла связи приносят телеграммы ЗАС, входящие и исходящие. Входящие телеграммы регистрирую и кладу в папку для доклада адресату (командиру, начштаба, гл. инженеру), исходящие регистрирую в журнале исходящих документов и кладу в соответствующие папки на подшивку в заведённые дела (в какое дело нужно подшить, на телеграмме указано).
По возможности продолжаю обзвон офицеров Управления, чтобы сообщить о «расписанных» им документах. Отвечаю на телефонные звонки. В общем-то на меня нагрузка уже средняя, время-то к концу рабочего дня.

Плюс-минус 10-15 минут в районе 17.00 звонит руководство Управления, которому я разнёс почту, и просит забрать «бумаги». Быстренько все документы возвращаю в секретную часть.
Потом в темпе согласно резолюциям руководства раскладываю документы по ячейкам. В темпе потому что о наиболее срочных документах желательно известить, тех кому они «расписаны», сегодня. Обычно это начальники соответствующих отделов.
Беру трубку, набираю номер, услышав ответ, каждый раз говорю практически одну фразу: «Товарищ полковник, командир (начальник штаба, гл. инженер, нач. политотдела) «расписали» Вам два (пять, семь) документов. Прошу ознакомиться».
«Расписать» - это наш профессиональный сленг.
Товарищи полковники, если они были на месте, обычно ждать себя не заставляют. Подходят в «секретку», расписываются во временном реестре, берут «расписанные» им документы, присаживаются к столу у окна в «предбаннике» и «расписывают» документы, в свою очередь, своим подчинённым. Потом сразу возвращают документы мне, а я их «списываю», то есть расписываюсь в реестре, что принял обратно.

Всё время с 15.00, то есть как открылось «после почты» окошко, и практически до 18.00 (всегда кто-то что-то прибежит сдавать в последнюю минуту!) «средненький» и «младшенький» принимали у офицеров исходящие документы на отправку фельдсвязью и регистрировали документы в журнале учёта исходящей документации. Продолжат это делать завтра до 15.00 часов, а потом начнут «конвертовать», то есть готовить пакеты, а какие эти пакеты могут быть, я уже рассказывал, к послезавтрашней, пятничной, отправке.

В 17.45 «младшенький» занимает позицию в комнате приёма «рабочих папок». С 17.45 до 18.00, официального окончания рабочего дня, ему придётся хорошенько покрутиться, чтобы принять у «народа» папки, «народ» при этом выстроиться в приличную очередь. В этой очереди все равны, полковники и капитаны (ниже звания «капитан», по-моему, в Управлении никого не было).
До 18.20 папки будут сдавать всякие «опоздавшие», некоторых «забывчивых» придётся вернуть в Управление для сдачи папки уже из дома, по телефонному звонку.
Согласно Приказу МО СССР № 010 все секретные документы во внеслужебное время должны быть сданы в секретное отделение (в секретную часть и секретную библиотеку).

Таким образом, для нас, «срочников» рабочий день закончится только к 19.00. Для кого раньше, для меня, например, для кого позже. Позже – это для «младшенького», конечно. Служить интересам Родины он перестанет последним из всех в «секретке», так заведено, не нами заведено, не нам и менять порядок!

Рассказ о времени с 19.00 и до 23.00, до отбоя – в 5-й части.

 Отправлено: 21.01.13 21:35. Заголовок: Заметки о службе. Часть 5

Заметки о службе

Не удивляйтесь, но сейчас вновь июнь 1976 года, «секретка» на третьем этаже затихшего после окончания рабочего дня 2-го Управления войск ПРО и ПКО.

Часть 5

Цитата из части четвёртой: «Позже – это для «младшенького», конечно. Служить интересам Родины он перестанет последним из всех в «секретке», так заведено, не нами заведено, не нам и менять порядок!»

Это вот о чём. В секретную часть никто входить не имеет права (я не беру сейчас руководство, особый и 8-й отделы, которые в общем-то имеют право), потому уборка помещений – за нами.
Я отправляюсь на перекур, конечно вызвав в курилку чертёжное бюро, одному же скучно, «средненький» - на узел связи ЗАС, у него там знакомые ребята, попытаться через цепочку позывных дозвониться до Горького, откуда он родом.

Кстати, ЗАС – это «засекречивающая аппаратура связи». Телеграммы, которые посылают по ЗАСу имеют гриф «секретно», не выше.
Отправляют телеграммы так. Подходит к окошку офицер, которому «приспичило», берёт у нас в «секретке» блокнот с бланками телеграмм (таких блокнотов у нас три), пишет от руки текст телеграммы (на бланке написано: «Секретно (по заполнении)»), подписывает у руководства по принадлежности (командира, начштаба или гл. инженера) и относит на узел связи.
На узле связи на корешке бланка ставят подпись о приёме телеграммы, проставляют время приёма и отрывают телеграмму от корешка. После этого блокнот тот, которому «приспичило», возвращает нам в «секретку». Саму исходящую телеграмму после отправки с узла связи также приносят к нам в «секретку».
Входящая телеграмма ЗАС очень похожа на обычные телеграммы, те же бумажные полосочки со словами, наклеенные на бланк, только в правом верхнем углу: «Секретно (по заполнении)».

А «младшенький» берёт в руки щётку на длинной ручке и начинает подметать все помещения «секретки». Шеф, конечно, уже ушёл домой, но свой кабинет/архив оставил открытым, и «младшенький» начинает уборку с него, закончив подметать, он просто захлопывает дверь.
Потом подметает остальные помещения. Уборка – это также его святая обязанность на первые полгода работы.

Надеюсь вы ещё не забыли о том, что мы сегодня получали и регистрировали секретную почту. Так вот, от почты остались вскрытые пакеты, штук около сорока-пятидесяти. В начале 18-го часа шеф(!) прапорщик Кузьмин просмотрел по одному все вскрытые пакеты, на тот предмет, не завалялся ли случайно среди пакетов какой-либо документ или отдельный лист из какого-либо документа. Этот ритуал проводился неукоснительно. После этого «младшенький», подхватив «почтовый чемодан», в котором всегда лежат вскрытые пакеты, побежал их сжигать в печке.

К 19.00 рабочий день у «младшенького» тоже закончен. Теперь у нас есть сорок минут свободного времени, до выхода на ужин в 19.40. Это время каждый проводит как ему хочется и можется. Обычно мы курим, пишем письма, читаем, просто треплемся с «чебешниками» или торчим на узле связи. То же самое делают и чертёжники.
Сегодня была почта, всем досталось и все набегались, потому и ограничились неспешным, «расслабляющим», трёпом обо всём понемногу. Очень пошло на пользу!

В 19.40 собираемся в роту, на ужин. Обычно на ужин «секретчики» и «чертёжники» идут вместе, колонной по два, в разное время это 6 или 10 человек. «Коменданты» в 19.00 быстренько пробежали через «служебную» калиточку, и через пять минут были в роте. Нам же приходится идти вокруг, от проходной Управления, через КПП, мимо столовой, плаца возле неё. Если идти неспешным шагом, то уходит 15 минут. В роту приходим в 19.55. Ещё успеваем сапоги слегка от пыли перед построением почистить.

20.00 – команда «Выходи строиться!», вышли, команда «В колонну по четыре становись!», построение у казармы, команды «Шагом марш!» и «Запевай!», песня, команды «Отставить песню!», «Рота стой!» и «Слева заходи по одному!», столовая, ужин, команда «Выходи строиться!».
20.25 – вышли из столовой, команда «В колонну по четыре становись!», построение у столовой, команды «Шагом марш!» и «Запевай!», песня, команды «Отставить песню!», «Рота стой!» и «Разойдись!»
20.30 – пришли к казарме. Теперь у личного состава, согласно распорядку, полтора часа «личного времени».

На дворе лето, тепло, даже жарко, несмотря на вечер, ещё вполне светло. Поэтому большинство «народа» идёт не в роту, а в курилку, которая находится за казармой, десять шагов пройти. Постепенно все наглотались дыма, в том числе мы с Серёгой Гришиным, и переместились в казарму, к телевизору, ленинской комнате, бытовке и прочим обжитым местам казармы.

Поскольку у ребят из чертёжного бюро, также как и у нас в «секретке», день был не из лёгких, ребята начертились за день не поднимая головы, кто-то из «ообепешников» срочной (а когда она бывает не срочной?) загрузил работой, то коллегиально решили ограничиться просмотром телевизора. Телевизор в казарме 41-й роты – цветной, по тем временам относительная роскошь. Смотрим всё подряд, проводим, так сказать время.
Подворотнички «младшеньким» ребятам я и Серёга Гришин разрешили не подшивать, сказали, что утром проверять не будем. Мол, отдыхайте.
Свободное время проходит, к сожалению, быстро. Вот уже и команда «На вечернюю поверку становись!»

22.00 – рота выстроилась на вечернюю поверку. Поскольку ни командира роты, ни замполита на вечерней поверке сегодня нет, мероприятие проходит быстро, минут за двадцать. Сержант Гуриш, который проводил перекличку, командует «Разойдись! Приготовится к отбою!»

Время 22.25. Сержанты комендантского и автомобильных взводов приступили к тренировке своего личного состава «Отбой 45 секунд!» и «Подъём 45 секунд!»
Штабной взвод, «секретное» и «чертёжное» отделения, явно ударно потрудившийся сегодня, по лицам видно, что устали ребята, неторопливо стал готовиться к отбою, раздеваться и укладывать обмундирование, умываться, чистить зубы, совершать последний за день перекур, разбирать койки. На зависть всему остальному личному составу!

Наконец-то, сержанты комендантского и автомобильных взводов устали от тренировки. Скомандовали приготовится к отбою, и затренированный личный состав спешно, почти бегом, стал готовиться ко сну.

23.00. Дежурный по роте что есть мочи, выпендриваясь, потому что ещё «молодой» сержант, орёт «Рота отбой!» К этому времени мы с Серёгой и наши ребята уже в койках, кто-то уже успел прикемарить и крик дежурного его разбудил.
Ещё пять, от силы десять, минут расслабляющего трёпа с Серёгой Гришиным, койки-то у нас рядом, у окна, стоят, и всё. Отбой!
Солдат спит, служба идёт!

Обо всё остальном, что было по уставу или не по уставу, в следующей части.

 Отправлено: 21.01.13 21:36. Заголовок: Заметки о службе. Часть 6

Заметки о службе

В предыдущей, пятой части, дело закончилось тем, что в 41-й ОРО прозвучала команда «Рота, отбой!»
Солдаты быстренько заснули, а их служба всё равно пошла своим чередом!
Не будем их беспокоить, а тихо скажем «Спокойной ночи!» Потому что завтра у них будет тоже трудный день…

Не слишком громко, ведь была команда «Отбой!», обнародуем последнюю часть рассказа о штабном взводе войсковой части 75555 образца 1975-1977 г., а именно, о той его части, какую все, не очень разбирающиеся в нюансах, называли «секретка».

Часть 6

6.1. Штабное отделение

Командиром этого «хозяйства», состоявшего на момент моего рассказа из шести человек личного состава, был (я об этом не раз упоминал) мл. сержант Серёга Гришин. Отличный во всех отношениях человек, но большой «любитель» понятно чего.
Итак, о «хозяйстве» мл. сержанта С. Гришина:

6.1.1. Чертёжное бюро

Чертёжное бюро занимало на третьем этаже Управления огромную комнату, в пять или шесть окон, площадь комнаты назвать просто затрудняюсь.
Если войти в бюро, то сразу попадаешь в «предбанник», расположенный в левом углу чертёжного бюро, - фанерную выгородку не достающую до потолка, с дверью и окошком, через которое с «чебешниками» общались все те, кто не «ообепешник». Они, «ообепешники», конечно, имели доступ, и входили через дверь. Вдоль стены с окнами, перпендикулярно к ней, стояли четыре письменных стола, стулья, тумбочки. У дальней торцевой стены стояли два шкафа с застеклёнными дверцами, заваленные разными вещами, имеющими отношение к письму плакатными перьями, черчению тушью и тому подобное. Напротив стены с окнами стоял стол, весьма удививший меня при первом посещении «чебе», своими размерами. Размеры стола были 3 на 6 метров! Стол был установлен таким образом, чтобы к нему можно было подойти с любой стороны. Стол – это основное рабочее место «чебе», на нём можно было работать над двумя плакатами 3 на 3 метра сразу!
Благодаря неустанной заботе «ообепешников» и прочих «заказчиков», работы у ребят всегда было с избытком.
«Чебешников» было трое, Серёга Гришин и двое ребят с разницей в полгода по срокам призыва с ним.

6.1.2. Фотолаборатория

Фотолаборатория занимала комнату средних размеров на третьем этаже, рядом с курилкой. Вся комната была задрапирована и перегорожена тёмными плотными шторами, обладавшими, ко всему прочему, хорошей звукоизоляцией.
Фотолаборантом, фамилию запамятовал, был парнишка из Москвы, призывом на полгода позже нашего. Он действительно был специалист в фотоделе. У него была собственная(!), привезённая с собой, очень хорошая, в том числе и по цене, фотоаппаратура, хранившаяся в специальном кожаном чёрного цвета кофре, что тогда было большой редкостью, конечно, не чёрный цвет, а кофр.
Я и мои ребята не очень вникали какие фотографии делались им в фотолаборатории по служебной надобности, важнее было то, что проблем с фотографированием и печатанием фотографий у нас, несмотря на всякую «секретность»(!), не было, фотографии наши никто и никогда не проверял, они спокойно лежали в «секретке» в ящике письменного стола. Качество же фотографий было просто отменное!
Один раз нашего фотографа пригласили запечатлеть свадьбу дочери зам. командира части полковника Шкурко. В роту его после свадьбы доставили на руках, в состоянии «гаки», но обошлось без последствий, а поскольку фотографии очень понравились, то даже в отпуск в Москву на три дня ему обломился.
Большим достоинством фотолаборатории было наличие в ней двух промывных бачков размерами 1,5х1,0х0,5 м.
Как мы их использовали, расскажу ниже.

6.1.3. Типография

Занимала одну средних размеров комнату на первом этаже, у второго, «служебного», входа в здание Управления. Попасть из этой части первого этажа в основную часть здания Управления было нельзя, необходимо было обойти вокруг, через проходную.
Печатниками был ребятки по фамилии Демидов, нашего призыва, и Гайдуков, на полгода младше по призыву, оба из Москвы.
Основное их занятие, это изготовление поздравительных адресов – кожаных и ледериновых красных папок с вложенным вкладышем на 2-х листах с текстом поздравления по поводу чьего-нибудь юбилея или юбилейной даты какой-нибудь «конторы». Текст поздравления печатался «золотом» для «больших» людей и чёрной краской – для остальных. В их ведении также был ротатор.

6.1.4. Ротатор

Располагался напротив фотолаборатории.
Использовался только при необходимости, а необходимость возникала часто. «Ксероксов» тогда (я уже это не один раз об этом говорил) не было. Процесс «размножения» документов шёл так. Сначала нужный текст печатали на печатной машинке, подложив под лист, на котором печатались буквы, ещё один лист, а под него специальную копировальную бумагу, «восковку», копировальным слоем вверх. Таким образом получали зеркально отпечатанный текст. Затем на гладко отполированный металлический барабан «ротатора», специального копировального аппарата, текстом вверх крепили этот лист, заливали в ротатор 96 %-й технический спирт (!!!), закладывали в соответствующее место чистую бумагу и, вращая ручку, как в швейной машинке, получали нужное количество экземпляров документа.

6.2. Солдатская чайная «Сказка»

В некоторых частях подобные заведения называют «чепок». У нас только по названию – «Сказка».
Заведовала чайной жена зама по тылу в/ч 12517 подполковника Дондокова. Содержала она «своё» заведение в наилучшем виде. Всегда была свежая выпечка, которая пользовалась огромным успехом не только у нас, у всего гарнизона, горячее «баночное» кофе или какао, чай, печенье, вафли, конфеты, консервы и прочие «вкусности».
Дни рождений мы отмечали только в «Сказке», обычно в воскресенье. Можно было в «Сказку» позвонить и заранее заказать веселье. Покупали обычно два-три кувшина горячего кофе или какао, кучу разной выпечки и пировали до упора!!! До сих пор кажется, что не забылся вкус тех вкусных «штучек».

6.3. Солдатская баня и субботний вечер

Баня в 41-й ОРО была в субботу, после парко-хозяйственного дня. В 16 часов по полудню.
Баня была большая и на удивление чистая. Наши ротные каптёры были ребятами хозяйственными, «со связями», потому бельё всегда было чистым и не рваным, начальной стадии носки.
Для нас, «секретчиков», включая «чебешников», баня означала настоящее окончание рабочей недели, возможность немного расслабиться и отдохнуть. Смыв с себя в бане вместе с грязью все прошлые заботы, мы уходили в Управление («У нас работа!», и этого было достаточно, чтобы уйти, никто не имел права задавать вопросы, всё равно ведь не скажем), где нас никто из ротного начальства не мог достать.
По дороге покупали в «Сказке», а люди мы были по армейским понятиям были не бедные, кучу разных вкусностей (масло, белый хлеб, консервы, выпечку, конфеты). Дойдя до Управления, забирались в фотолабораторию (вот где пригождалась звукоизоляция) и проводили прекрасный субботний вечер, за хорошей едой, за общением, слушанием музыки по транзистору, а была у нас «Спидола», за прочими приятными, но очень запрещёнными в армии (!!!) вещами. Даже на ужин не ходили. Позвоним в роту дежурному, скажем, что у нас работа, и всё. Свободны!
В роту приходили после отбоя, предварительно убедившись что в роте никого из командиров и политработников нет. В обход не шли, перемахивали через забор у казармы, там в одном месте не было «колючки».

6.4. Солдатская столовая

Столовая была большая, светлая и относительно чистая, несмотря на то, что личного состава в ней столовалось много.
Еда была, в принципе, съедобной. Я питался в столовой до дембеля и язву желудка, как мой друг Серёга, перешедший за полгода до дембеля на питание из «Сказки», не заработал. И до сих пор проблем (Тьфу! Тьфу!, Тьфу!) с желудком не имею.
Смех вызывало «небритое» сало, куски которого плавали в борще, но борщ был вкусным, гречка, пшёнка и перловка были сварены нормально, то есть были рассыпчатыми. Не очень нравилась варёная рыба к картофельному пюре на ужин, а жареная рыба наоборот, нравилась. По субботам и по воскресеньям давали на завтрак рис заправленный тушенкой, нормально заправленный, без явного воровства ценного продукта. В воскресенье также давали по два яйца, сваренных вкрутую. Если яйца очистить, бросить в миску с рисом, заправленным тушенкой, и размять ложкой, получалось очень отличное блюдо! По праздникам в обед были традиционные котлеты. Довольно часто в ужин давали рыбные консервы.
Очень удивило меня ещё в карантине то, что солдату полагалось в обед только полкружки киселя из концентрата или компота из сухофруктов, стоивших тогда копейки, особенно сухофрукты. Когда я слышал о том, что СССР является сверхдержавой, у меня ассоциативно, сразу возникал вопрос, как это сверхдержава, а не может налить своему защитнику полную кружку компота?

6.5. Физзарядка

Может быть кто-то не поверит, но на физзарядку, причём в любую погоду, я бегал с ребятами все два года, до самого последнего дня, до дембеля.

6.6. Уборка закреплённой территории

За секретным и штабным отделениями был закреплён участок дороги, на которой свободно разъезжались два грузовых автомобиля, шедшей в сторону основного КПП городка, длиной метров 50-70.
Два раза в неделю летом, обычно в среду и в субботу, мы вместо зарядки подметали свой участок дороги.
Зимой выходили по мере необходимости, если шёл снег, то могли всю неделю вместо физзарядки махать лопатами, убирая этот снег, который образовывал по краям дороги сугробы высотой более 3-х метров(!).
Может быть кто-то и на этот раз не поверит, но махал я метлой или лопатой наравне со всеми ребятами также до самого последнего дня, до дембеля.

6.7. «Зелёный змий»

Самый последний рассказ, конечно, «об употреблении спиртных напитков».
А таких напитков, причём «собственного разлива», мы употребили много! Как я уже проговорился, для работы «ротатора» нужен был спирт. «Ротатором» заведовал подполковник Терещенко, который для «ротаторных» нужд на ГСМ получал 20-литровую канистру спирта ежемесячно. Требовалось только найти способ «честным» путём этот спирт получать.
Здесь нас выручил альянс интересов. У подполковника Терещенко дочка училась в шестом классе, училась, наверно, не очень хорошо, потому что для поднятия её успеваемости, он придумал выпускать школьную стенгазету, для чего привлёк Серёгу Гришина, прекрасно рисовавшего. У Серёги, как я говорил, была одна слабость, он был «любителем», потому объявил подполковнику Терещенко свою цену – бутылка 0,75 спирта в неделю. Подполковнику Терещенко из своих 20-ти литров выделить три литра в месяц было не в напряг, и он легко согласился. С этого момента, а он совпадает с временем моего рассказа, и начались наши субботние посиделки.
Перед уходом в роту перед баней мы разливали спирт поровну в три бутылки 0,5, доливали кипячёной водой, закупоривали плотненько, клали в фотолаборатории в промывной бачёк, о котором я говорил, когда рассказывал про фотолабораторию, включали воду и посылали себя «в баню».
А когда возвращались из бани, нас ждал отличный напиток нужной температуры «собственного разлива»!!!
Индивидуальная норма зависела от «старшинства», но без жлобства. Обычная «групповая» субботняя норма «употребления спиртных напитков» составляла не больше двух бутылок, чаще - не более полутора, остатки второй и третью бутылку мы, кто хотел, выпивали понемногу в течение недели.

 Отправлено: 21.01.13 21:37. Заголовок: Дембель–1977

Дембель–1977

2–е Управление начальника войск противоракетной обороны (в/ч 75555)

► К моему большому сожалению, в своё время кое–кто усомнился в правдивости моих «мемуаров» о службе, причём сомнения свои высказал публично, на страницах форума, и неоднократно.
► Но в моём архиве сохранилось несколько документов, по своему свидетельствующих о том, что Директор, когда писал свои «мемуары» в основном говорил правду, а если и соврал, то только для того, чтобы рассказ был, так сказать, — посочнее. Но этим грешат практически все рассказчики.
► Итак, документы свидетельствуют…

Документ № 1

► Бланк исходящей телеграммы ЗАС, на котором я поставил все штампы и печати, которые мы использовали в «секретке» при работе с секретными документами.
Особо обращаю внимание на штамп «Серия «К». К сожалению, поставил я этот штамп «вверх ногами». Если на пакете стоял такой штамп, то такой пакет вскрывался лично командиром части.
► Не очень чёткий оттиск одной из печатей получился потому, что печать эта — металлическая, и использовалась для запечатывания пакетов и пакетов—мешков сургучом.
► В одно из слов на «адресном» штампе вкралась ошибка: «Отправттель:» вместо «Отправитель:».

□

Документ № 2

► Мандат № 14, удостоверяющий, что тов. Занин Е.Э. избирался делегатом VI комсомольской конференции войсковой части 75555 от комсомольской организации в/ч 75555. К этому документу, мне кажется, комментарии не требуются…



Документ № 3

► К новому, «дембельскому» 1977–му году, мы очень тщательно готовились. Мы — это «секретка» и «чебэшники». Очень нам хотелось как–то по особенному встретить новый год. Вот и придумали, наряду с другими «новогодними мероприятиями», устроить «Новогоднюю лотерею». Причём, практически «за свой счёт» — билет лотереи стоил 5 копеек, а самым дешёвым выигрышем была пачка сигарет «Союз—Аполлон» за 60 копеек. Правда, наши «армейские» зарплаты нам это позволяли. Моя зарплата, если ещё не забыли, была — 26 руб. 80 коп.
► Примерно за месяц до нового года Сергей Гришин нарисовал с помощью цветных восковок лотерейный билет, потом с этого «оттиска» на ротаторе «напечатали» тираж билетов, вписали в «специальный овал» номера и «выкинули» билеты в продажу…
► Подробности, конечно, уже не очень помню, тем более, что я в новогоднюю ночь был дежурным по роте, но то, что встреча «дембельского» нового года получилась, действительно, особенной — отвечаю за «базар».



Документ № 4

► Позволю себе напомнить о том, что в качестве «дембельского подарка» от всей «секретки» мне подарили книгу, а точнее, — шикарный фотоальбом с архитектурными шедеврами Москвы, стоивший по тем временам очень и очень «кругленькую сумму» — 25 рублей.
► К «дембельскому подарку» прилагалась эта поздравительная открытка, подписанная всем «личным составом секретного отделения». Текст, конечно, писали наши «секретные библиотекарши», женщины есть женщины, что с них взять, но под написанными ими словами, очень приятными для меня, не скрою, подписались также и все мои ребята и мой начальник прапорщик А. Кузьмин. Его подпись — в середине внизу:

□

► Эта открыточка с тремя розочками — один из самых–самых ценных раритетов в моём архиве.

■ Отредактировано 10.07.2016 — Admin

 Отправлено: 21.01.13 21:38. Заголовок: Дембель—1977

Дембель–1977

41–я отдельная рота обеспечения (в/ч 12577)

► Есть у меня ещё один, довольно необычный, сувенир, который я привёз с собой из Советской Армии. Этот сувенир — моя солдатская пилотка, которую мне выдали, когда пришла пора переходить весной 1977 года на летнюю форму одежды, и которую я носил до 6–го мая 1977 года, предпоследнего дня моей службы.
► На одной стороне пилотки стоят автографы моих ребят из «секретки» и начальника секретного отделения, с которыми довелось прослужить два армейских года, слева направо подписи — рядового Николая Радченко (моей смены на должности), рядового Николая Шевченко (смены А. Выглая), ефрейтора Анатолия Выглая и прапорщика А. Кузьмина. На другой стороне пилотки стоят автографы ребят из чертёжного бюро. Автограф моего друга Сергея Гришина — второй справа.
□
□

■ Отредактировано 10.07.2016 — Admin

 Отправлено: 21.01.13 21:40. Заголовок: Заметки о службе. Часть 7

Заметки о службе

Всё, к сожалению, когда-нибудь подходит к концу. Мне осталось рассказать о кое-каких «мелочах» и закруглиться.

Часть 7

7.1. Отправка секретной почты

Надеюсь, что уважаемая публика ещё помнит, что с 15.00, как открылось «после почты» окошко в «секретке», до 18.00 «средненький» и «младшенький» принимали у офицеров исходящие документы на отправку фельдсвязью и регистрировали документы в журнале учёта исходящей документации.
На следующий день они с 9.00 начинают снова принимать документы на отправку и регистрировать их. Занимаются этим «средненький» и «младшенький» будут часов до 15.00 или чуть дольше (обязательно кто-то что-то прибежит сдавать в последнюю минуту или с опозданием!).
Закончив с приёмкой и регистрацией, «средненький» начинает раскладывать документы по специальным ячейкам в навесном шкафу, прикреплённом над его столом. Ячейки подписаны, потому разложить документы «по адресам», труда не составляет. «Младшенький» при этом во все глаза смотрит и слушает комментарии «средненького» по ходу работы, но не помогает, так как это может привести к ошибке, а это недопустимо.

[Примечание лично для hakkapeliittaa. Исходящие документы условно делились на четыре части: «наши части», «наверх», «промышленность», «разные». Возможно, какая-то переписка с в/ч 68004, проходившая под брендами «наверх» или «разные», через нас была, но явно не большая, иначе я бы запомнил такой (!) номер части]

Закончив с раскладкой документов, «средненький» начинает их «конвертовать».
За словом «конвертовать», а это слово также из нашего профессионального сленга, скрывается целый процесс упаковки документов в «пакеты».
Чтобы не утомить читателей этого поста мелкими подробностями, мы вместе со «средненьким» «законвертуем» всего два «пакета». Остальное он «законвертует» без нашего участия.
Итак, «конвертуем» 1-й «пакет».
1. Берём из ячейки пачку документов, состоящую из четырёх документов под грифом «Совершенно секретно».
[В «пакет» могут «конвертоваться» документы только с одинаковыми грифами секретности]
2. Берём большой плотный конверт, ставим на нём штамп:



3. Заполняем штамп. Поскольку документы «Совершенно секретные», от руки дописываем в штампе перед словом «Секретно» «Сов.». Далее пишем адрес, например, «Москва, в/ч 77969», после значков «№№», указываем номера всех документов, которые «конвертуются» в этот «пакет», например, «001265, 001282, 001286, 001290». Затем указываем обратный адрес - «Солнечногорск-7, в/ч 75555»:



4. Вкладываем документы в конверт, затем вкладываем прокладочный лист бумаги (чтобы исключить приклеивание документов к конверту) и заклеиваем его.
5. Берём толстую иглу-«цыганку», заправляем толстой специальной ниткой, и крестом прошиваем конверт, прокалывая его в 3-5 мм от края, так, чтобы документы внутри конверта оказались как бы перевязанными, а узел пришелся на сторону, где сходятся клапаны конверта.
6. Закончив прошивку, выполняем последнюю операцию – опечатывание. Берём кисточку, баночку канцелярского клея, оттиски печати,



проставленные на папиросной бумаге, затем нарезанной на квадратики, и наклеиваем оттиски по краям конверта и в центре конверта, где узелок, обильно смазывая оттиски и сверху и снизу клеем.
Вот теперь всё, этот «пакет» готов к отправке!
На очереди второй пакет. Продолжаем «конвертовать».
1. Берём мешок, родного брата мешков, в которых хранят картошку.
2. Перевязываем шпагатом толстую пачку личных дел и укладываем в мешок, с сопроводительным письмом.
3. Берём специальную бирку на плотной бумаге, на которой типографским способом отпечатан штамп, соответствующим порядком, о котором я рассказал выше, заполняем его.
4. Толстым шпагатом завязываем мешок, концы шпагата вдеваем в иглу-«цыганку», и прошиваем завязку мешка так, чтобы прошить и пришить бирку.
5. Берём другую бирку, деревянную, с круглой выточкой, продеваем концы через два отверстия, и завязываем концы.
6. Зачерпываем столовой ложкой сургуч из «сургучницы», в которой обычной 100-ваттной лампой он топится, заправляем концы шпагата в круглую выточку, накладываем ложкой сургуч и опечатываем печатью «В/ч 75555. Для пакетов», но металлической.
Теперь и с этим «пакетом» всё, готов к отправке!

[Мне кажется, что сейчас самое время предложить уважаемой публике решить задачу «о лёгкой жизни штабных шушер».
Дано:
Время на всё про всё три часа, пакетов от 30 до 50, из них 6-10 личные дела офицеров, частота – два раза в неделю.
Задача:
Ответить на вопрос – можно ли отнести работу в «секретке» к категории «лёгкая жизнь»?
Решение за уважаемой публикой.]

7.2. Работа в чертёжном бюро

Здесь я хочу рассказать, как работалось ребятам в чертёжном бюро.
Скажу сразу, что сменить «секретку» на «чебе» я не согласился бы ни при каких условиях!
Основная работа ребят заключалась в изготовлении так называемых «плакатов».
«Плакаты» - это листы рулонного ватмана, склеенные под размер 3 на 3 метра.
«Плакаты» - это в основном всевозможнейшие таблицы с написанным крупными буквами заголовком.
Чтобы изготовить один такой «плакат» нужно не менее трёх дней почти непрерывной писанины плакатными перьями разных размеров. Готовились такие «плакаты» к учениям и совещаниям, которые шли практически непрерывно. Обычно в количестве 10-15 штук.
У ребят из «чебе» постоянно болели локти из-за того, что они днями и неделями вынуждены были при письме плакатными перьями опираться ими на свой «знаменитый» стол 3 на 6 метров.
Также ребята готовили разные «рабочие карты», «обстановки», графики, эскизы и прочее т.п.
Словом, «чебешники», с какой стороны ни посмотри, были большие труженики.

7.3. Машинописное бюро

В бюро работали только женщины, служащие СА, человек десять, точнее уже не помню.
Работы у них всегда было выше крыши, но печатали они классные документы, практически без помарок, об ошибках я вообще не заикаюсь. Больше в жизни я не встречал машинисток такого уровня. Профи высшей пробы!
Печатались секретные документы так. В совершенно секретной рабочей тетради, выданной нашей секретной библиотекой, какой-нибудь офицер от руки писал черновик документа, визировал у своего начальника отдела, относил его на подпись к руководству, получив подпись, нёс рабочую тетрадь в машбюро. В машбюро с подписанного черновика печатали подлинник документа в нужном количестве экземпляров, регистрировали документ в специальном журнале, печатали на обратной стороне первого листа столбиком приблизительно следующее: «Отпечатано 5 экз./1-4 экз. в адрес/5 экз. - в дело/мб-345» («мб-345» - это номер, за которым документ зарегистрировали в машбюро). Получив отпечатанный документ из машбюро, офицер относил его снова на подпись руководству (вместе с черновиком). После того как руководство соизволило поставить свою подпись подлинном документе, офицер – исполнитель документа – относил его уже к нам в секретную часть на отправку.

7.4. Отношения с офицерами Управления

«Сапог» в Управлении почти не было, к этой категории можно было отнести, пожалуй, только зама командира части полковника Шкурко. Никто из офицеров не старался «соблюдать дистанцию». С большинством можно было общаться называя по имени-отчеству, а не по званию. Постоянно обменивались анекдотами, шутками, над некоторыми офицерами можно было слегка подшутить или разыграть, то же делали и офицеры над нами. Словом, общение проходило без какого-либо напряжения, работали, делали одно дело, с уважением относились к друг другу.

7.5. Наряды

В наряды «секретка» по сравнению с остальными взводами ходила редко, но ходила. 8-й отдел, политотдел и кагебешники в наряды вообще не ходили.
Я ходил в наряды дежурным по роте, с субботы на воскресенье. Летом светлыми ночами во время дежурства очень хорошо было писать планы-конспекты по полит- и прочим подготовкам.
Традиционным для начальника секретной части был наряд дежурным по роте под новый, дембельский, год. Когда заступаешь в старом году, а сменяешься – в новом году.

7.6. Отношения с офицерами роты

Командир роты постоянно «держал дистанцию», кроме того, характер у него был не ахти какой, в народе про такой характер говорят «трудный».
Замполит после окончания училища служил третий год, по офицерским меркам «салага». Женился ещё в училище, потому, что парень был симпатичный, таких женщины любят. Не дурак, с юмором, общеобразовательный кругозор на нормальном уровне. За всё время службы подленьких и непорядочных поступков за ним не замечал. Отношения всегда были ровные и уважительные.
Как-то в разговоре, мы тогда с Серёгой Гришиным Ленинскую комнату оформляли, узнал от меня, что я интересуюсь авиацией и вообще военной техникой. После того разговора прошло недели две. Приходим как-то в роту на обед, тут ко мне подходит свободный дневальный и говорит, что меня замполит зовёт. Захожу в канцелярию роты, замполит там один.
- Слушай, Директор, ты говорил, что историей авиации интересуешься. Я тут зашёл по дороге в роту в наш книжный, одна книга, мне показалась, будет тебе интересной, держи!» - и протягивает книгу «Самолёты Страны Советов», выпущенную ДОСААФ’ом. Для тех, кто не в курсе – эта книга прообраз знаменитых книг В.Б. Шаврова «История конструкций самолётов в СССР», которые мне удалось приобрести только в 1994 году.
Прослужил я к этому моменту месяцев всего 6-7. Деньги за книгу замполит взять отказался категорически, а стоила она прилично, рубля три, мол, подарок, и всё.

7.7. Ротный «буфет»

Уверен, что того, что практиковалось у нас в 41-й ОРО, наверно, не было больше нигде. А было у нас вот что – рядом с дверью в каптёрку стоял настоящий секретер, называвшийся всеми «буфет». В этом «буфете» было всё, что может пригодиться на службе и в солдатском быту, не хочу занимать время перечислением, но поверьте, что действительно там было всё.
Например, вам захотелось закурить, но сигарет у вас нет, денег тоже, в кармане завалялась всего одна копейка. В другом месте вам ничего не светило бы, но только не в 41-й роте. Подойдя к каптёру, и протянув ему свою копейку, вы из «буфета» получили бы две сигареты, правда без фильтра, и закурили бы на здоровье!
И так по всем позициям: подвортнички, обувной крем и щётки, зубная паста , одеколон, конверты, сигареты поштучно и пачками и прочая, прочая, прочая, заканчивался список конфетами, печеньем, вафлями, сгущёнкой. Словом, в прямо в роте любому можно было купить всё необходимое.
Кое-что из этого списка стоило на 1-3 копейки дороже, чем в магазине, за счёт этого в роте всегда был в общественном пользовании хороший обувной крем в круглых баночках.
Придумал «буфет» наш старшина роты прапорщик, фамилию которого, я, к большому сожалению, забыл.

7.8. Личностные отношения

В штабном взводе «дедовство» отсутствовало напрочь, «молодым» и другим младшим призывам «старослужащими», то есть мной или Серёгой Гришиным, а также и другими сержантами взвода, разрешалось всё, при условии, что они не подведут под взыскание других и всё, что положено по уставу и распорядку, будут выполнять без напоминаний. Поэтому, например, утренний осмотр мы не проводили, делали вид, что проводим, этого просто не требовалось, ребята и так всегда были «с иголочки».
Ссор между ребятами не припомню. Разыгрывали и хорошо шутили друг над другом постоянно, обижаться на шутку считалось дурным тоном. Жлобство, жадность и прочие подобные вещи очень большая редкость.

7.9. Дембель

Почти каждый раз, зайдя после ужина в курилку летним вечером 1975 года, мы с Серёгой Гришиным, покуривая, смотрели на закат и мечтали о дембеле. Мечтали о том, как выйдем из автобуса на станции «Подсолнечная» в Солнечногорске, зайдём в магазин, что есть при станции, купим там бутылку шампанского, сядем в электричку, откупорим шампанское, пальнув пробкой в потолок вагона, и выпьем из горлышка за наш дембель! Можете верить мне, можете не верить, но потом произошло всё именно так, как мы два года назад мечтали с Серёгой. В вагоне сидели офицеры, были даже в звании подполковников, но не один из них к нам не «прицепился». Поглядывали на нас с Серёгой, усмехались и отводили взгляд в окно!

■ Отредактировано 10.07.2016 — Admin

 Отправлено: 18.05.14 22:12. Заголовок: Время неумолимо…

К 40—летию одной даты

■ Время, к сожалению, идёт очень быстро. И замечаешь это особенно тогда, когда вдруг обнаруживаешь, что с момента какого—то знакового события прошло уже не одно десятилетие. Например, 17 мая 2014 года исполнилось уже 39 лет, как я был призван в ряды Советской Армии. А в следующем году мне предстоит отметить 40—летие этой даты!
■ Но что странно, так это устойчивое ощущение, что всё, что связано со службой в армии, произошло как—будто бы вчера. И впечатления и ощущения от тех, уже, как оказывается, достаточно далёких, времён, остаются практически прежними, а воспоминания только чётче и объёмнее. И всё сильнее хочется вновь вернуться в то время.
□
■ Войсковой приёмник в/ч 12517. На петлицах ещё эмблема войск связи. Июнь 1975 г.
□
■ Какой же из всего сказанного вывод? Думаю, такой. Раз вспоминается и переживается через столько лет — то время для нас было просто незабываемым. И счастливым. По многим причинам. Но также и потому, что мы были тогда очень молодыми, и нас впереди ждала ещё целая жизнь.

 Отправлено: 20.05.14 21:36. Заголовок: И мне иногда хочется!

Admin, и мне иногда хочется «повоевать». Там же, и в том же качестве!

 Отправлено: 21.04.15 21:30. Заголовок: Этот день в истории… Приказ Министра обороны СССР от 29.03.1975 № 76

Этот день в истории…

Приказ Министра обороны СССР от 29.03.1975 № 76

■ Сорок лет назад Министр обороны СССР маршал Советского Союза А.А. Гречко на основании Закона СССР от 12.10.1967 № 1950—VII «О всеобщей воинской обязанности» издал приказ от 29.03.1975 № 76 «Об увольнении из Вооруженных Сил СССР в мае—июне 1975 г. военнослужащих, выслуживших установленные сроки службы, и об очередном призыве граждан на действительную военную службу», который был опубликован в печатном органе Министерства обороны СССР, газете «Красная звезда» (№ 74 от 30.03.1975), а также и во всех других центральных газетах, издававшихся в СССР. Этот день ни в истории страны и в моей жизни ничем особенным мне не запомнился, обычный будний день. К сожалению, даже приблизительно вспомнить, чем в тот день я был занят, не могу. Потому уверен, что и приказ Министра обороны я в тот день, скорее всего, не читал. Как и в последующие дни. Другие были заботы и интересы. Как у любого молодого человека.
■ Действительно, обычный будний день. Но это только на первый взгляд обычный. Для гражданских. А вот военные комиссариаты по всей стране на основании этого приказа Министра обороны, думаю, деятельно приступили уже к вполне конкретным организационным мероприятиям по подготовке к призыву на действительную военную службу в ряды Советской Армии всех молодых людей, которым к этому времени исполнилось 18 лет, и которых призывные комиссии признали годными к службе. В числе таких молодых людей, успешно прошедших призывную комиссию и подлежавших призыву в ряды Советской Армии, был и я.
■ К этому времени у меня позади была учёба в Славянском энергостроительном техникуме, защита диплома и распределение в строительный трест города Донецк. Но в связи с тем, что в скором времени меня должны были призвать в Советскую Армию, по распределению я не поехал, а остался в родном городе Славянск, где «по блату», так как здесь главным инженером работал мой отец, устроился на работу в ПМК—115, чтобы у меня не прервался трудовой стаж.

 Отправлено: 22.04.15 17:17. Заголовок: Справка

Этот день в истории…

Справка

■ Думаю, что небольшая информационная справка в отношении Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности», будет здесь вполне к месту. Итак…
■ Закон СССР от 12.10.1967 № 1950—VII «О всеобщей воинской обязанности» был принят III—й сессией (10—12.10.1967) Верховного Совета СССР VII—го созыва (избран 12 июня 1966 г., заседал с 1966 по 1970 г.). В связи с принятием Верховным Советом Российской Федерации 12—го созыва Закона Российской Федерации от 11.02.1993 № 4455—1 «О воинской обязанности и военной службе», Закон СССР от 12.10.1967 № 1950—VII утратил силу.

 Отправлено: 08.05.15 20:12. Заголовок: Повестка — Вы призваны на действительную военную службу

Повестка

Вы призваны на действительную военную службу

■ Это сейчас повестки тем, кто подлежит призыву в Вооруженные силы России, обязательно вручают под расписку. В моё время повестку просто опускали в почтовый ящик. И ни у кого даже в мыслях не было как—либо откосить от службы в армии. Хотя служба в Советской Армии — это, как ни крути, достаточно серьёзное и достаточно длительное испытание. Само собой, осознание этого вызывало у призывников целый комплекс противоречивых чувств из—за необходимости на длительный срок оставить свой дом, своих родных, друзей, наконец, своих подруг. И за время службы многое могло измениться, и не обязательно в самую лучшую сторону. Например, подруга не дождётся тебя, и выйдет замуж за твоего друга. А ты останешься в дураках. Понимание этого тоже волновало и будоражило. А потом, куда ещё попадёшь служить — бескрайние просторы и разные климатические пояса, вплоть до полярного круга. Словом, и страх, и трепет.
■ Я не запомнил день, когда в моём почтовом ящике оказалась повестка с подписью горвоенкома и горвоенкоматовской печатью, и я прочёл о том, что я призван на действительную военную службу, что 17—го мая 1975 года в указанное время мне необходимо будет явиться для отправки на сборный пункт по соответствующему адресу. Но то, что мне стало предельно понятно, что моя жизнь с этого момента разделилась на две части — на часть «до службы», которая закончится 17—го числа, и на часть «после службы», которая будет у меня только через долгих два года этой самой службы, — а на своей юности я могу поставить жирную точку, это я тогда точно осознал…

 Отправлено: 16.05.15 17:21. Заголовок: Проводы — Выполни честно свой почётный долг!

Проводы

Выполни честно свой почётный долг!

■ Проводы призывника в Советскую Армию считались в СССР торжественным мероприятием. И это действительно был настоящий праздничный вечер с музыкой и танцами, со столами, уставленными закусками и выпивкой, с тостами—пожеланиями родителей, друзей и подруг честно выполнить свой почётный долг перед Родиной. Словом, проводы — настоящий весёлый праздник для всех приглашенных на него гостей. А вот родителям призывника и девушке, если у него таковая имелась, в этот день было совсем не до праздника. Поскольку именно в этот день они уже реально ощутили неизбежность долгой разлуки с сыном и своим парнем, и появилась постоянная тревога о том, чтобы повезло и с местом службы, и с командирами, и с сослуживцами, и чтобы вернулся после службы домой живой и здоровый.
■ Мои проводы в Советскую Армию многочисленными не были по объективной причине. К 16 мая 1975 года, когда пришла пора теперь уже мне устраивать собственные проводы в Советскую Армию, все мои школьные друзья и приятели, все однокурсники по техникуму уже были призваны на службу, и я, само собой, отгулял на их проводах. Приглашать на собственные проводы было собственно некого. Сейчас точно вспомнить, сколько было гостей за столом, не могу. Но то, что нам, собравшимся за тем столом, и мне в том числе, было весело, и что чувствовали мы себя совершенно непринуждённо, помню до сих пор, и это ощущение непринуждённости с годами не ушло. Выпил я тогда достаточно мало, ведь впереди была неизвестность, конечно, немного нервничал, но запланированный праздник всё равно явно удался. Подробности того вечера почему—то совсем не запомнились, что для меня достаточно странно, так как память меня редко подводит. А вот ощущения от вечера остались, и не забылись до сих пор. Помнится, что периодически немного знобило от осознания того, что впереди новая жизнь, что грядут большие перемены. Но поскольку шестое чувство постоянно подсказывало, что всё обязательно будет у меня в полном порядке, также периодически страх неизвестности отступал.
■ Нас тогда разбросало по всей стране, а кто—то вообще за границей служил, у всех была своя судьба, но тогда нам так настойчиво говорили, что солдат Советской Армии должен стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы, что мы приняли это обстоятельство за неизбежность, и успешно отслужили эти два года, несмотря ни на какие тяготы и лишения, встретившиеся нам во время службы.

 Отправлено: 17.05.15 19:28. Заголовок: Дорога в неизвестность — Двое суток под стук колёс

Дорога в неизвестность

Двое суток под стук колёс — 1

■ Когда рано утром, наверное, часов в шесть, 17—го числа меня разбудила мама, я «проснуться» не торопился. Так как понимал, что ещё очень нескоро смогу вновь повести ночь в этой постели, и что именно в эти мгновения начинается новый период в моей жизни. Несколько раз мама, которая волновалась намного больше меня, напоминала, что нужно вставать, и что можно опоздать. Наконец, я поддался на её уговоры и встал. Как проходили сборы, совершенно не запомнилось. Как доехали на машине до сборного пункта, который располагался на окраине города, в районе Славянского курорта, тоже помнится очень смутно.
■ Предъявив на КПП повестку, прошёл внутрь сборного пункта, чтобы отметиться о прибытии. Перед тем, как идти отмечаться о прибытии, ещё в машине, протянул маме заранее написанное письмо, и попросил прочесть его только дома. Письмо я написал за несколько дней до этого, написал, что буду хорошо служить, что не буду нарушать дисциплину, что буду следить за своим здоровьем, просил маму не волноваться и верить, что всё будет в порядке. Также пообещал, что стыдно за меня родителям не будет, что я добросовестно исполню свой долг перед страной. Как в своё время папа.
■ Помню, что во дворе сборного пункта нас построили. Провели перекличку. Потом сказали, что скоро подойдут автобусы и нас всех повезут на сборный пункт в Донецк. От Славянска до Донецка — около 180 км. Приблизительно три часа в пути.
■ Подробности, к сожалению, не запомнились. Да я и не придавал им никакого значения. Честно говоря, было не очень до того. Хоть пить спиртное я старался накануне очень умеренно, похмелье из—за раннего подъёма всё же очень чувствовалось. Хотелось поскорее сесть в автобус и немного ещё поспать.
■ Какое время заняло ожидание автобусов, как все мы, призывавшиеся в этот день, усаживались в них, как прощались с родственниками, совершенно не помню. Не запомнилось и то, сколько нас было всего, сколько человек призывали 17—го числа. Помню, что прощался с родителями очень быстро. Расцеловался с мамой и отцом, сказал им: «Ну всё, пока!» Потом сел в автобус на сиденье возле окна, и через окно, открыв его сам, напомнил маме, что письмо, которое я ей вручил, можно прочитать только дома.
■ Как автобусы тронулись в путь, какие в дороге были мысли и ощущения, память, к сожалению, не сохранила. Наверно, эти воспоминания заслонили другие, более зрительные и эмоциональные, которых за время, пока доехал до места службы, было предостаточно.

 Отправлено: 23.05.15 21:43. Заголовок: Дорога в неизвестность — Двое суток под стук колёс

Дорога в неизвестность

Двое суток под стук колёс — 2

■ Когда доехали до областного сборного пункта, то нас первым делом отправили в душ. Наверное, для того, чтобы мы смыли с себя все остатки гражданской жизни. Лично я поплескался под душем с большим удовольствием. Поскольку после этого стал чувствовать намного лучше, похмелье практически перестало ощущаться. Для меня похмелье всегда было проблемой — иногда я чувствовал с утра похмелье всего лишь после двух бутылок пива, выпитых накануне. А накануне этого, призывного дня, я само собой, пил более крепкие напитки, чем пиво. Проводы, понимаешь…
■ Потом была очередная медицинская комиссия. Абсолютно стандартное мероприятие, которое уже порядком надоело в последние месяцы до призыва. Точно не помню, но прошёл я таких комиссий уже не менее пяти. Конечно, измеряли нам и давление. И конечно, давление у всех призывников было повышенное. Но никто из врачей совершенно не интересовался тем, пили мы что–нибудь накануне.
■ Медицинские комиссии мероприятие долгое само по себе. Тем более, когда контингент, которому предстояло пройти комиссию, составлял не одну сотню людей. Но всё когда–нибудь кончается. Точное время не запомнилось, но что–то около шести часов вечера нас привели в большое помещение, где стояли двухэтажные «нары», и сказали, чтобы мы устраивались на ночь.
■ «Нары» представляли собой каркас, сваренный из уголков, на который были уложены деревянные настилы, предварительно оббитые чем–то похожим на искусственную кожу. Под этой «кожей» были мягкие войлочные подкладки, так что спать было достаточно комфортно. А подушкой мне служил рюкзак. В помещении было достаточно тепло, потому в одеялах надобности не было, но спали, конечно, все одетыми. Кормились все тем, что взяли из продуктов с собой в дорогу. Я поужинал консервами, моими любимыми кильками в томате, и паляницей, моим любимым хлебом, который мама заботливо нарезала. Запил свой нехитрый ужин лимонадом из бутылки.
■ Часов в десять вечера свет выключили, и мы стали укладываться. Народ за день изрядно подустал, стихийно образовавшиеся компашки распались, все стали осваивать свои спальные места. Я спал крепко и без сновидений. Проснулся вполне отдохнувшим и готовым к дальнейшим «приключениям». А они ждать себя не заставили.

 Отправлено: 25.05.15 21:19. Заголовок: Вопрос

А где сборный пункт находился?

 Отправлено: 26.05.15 10:19. Заголовок: Ответ

Невнимательно читаешь, Саша...

 Отправлено: 29.05.15 11:02. Заголовок: Дорога в неизвестность — Двое суток под стук колёс

Дорога в неизвестность

Двое суток под стук колёс — 3

■ Подъём сыграли достаточно рано, что–то около семи утра. Точнее – не запомнилось. Кто–то встал сразу, кто–то не торопился начинать новый день, отлёживался на «нарах» насколько считал возможным. Часа за полтора подавляющее большинство из нас привели себя в порядок, позавтракали из собственных запасов и стали ждать информации со стороны.
■ «Суета» началась после 9–ти часов. Стали появляться офицеры со списками в руках, которые громко, чтобы все могли услышать, делали разного рода объявления о комплектовании групп, потом начались переклички по спискам, а немного позже стали регулярно раздаваться команды «Группа такая–то на выход» и количество присутствующих стало быстро уменьшаться.
■ Около полудня дошла очередь и до меня. Номера группы, в которую меня включили, я, конечно, не запомнил. Не запомнилось и то, как мы оказались в вагоне поезда, который должен был доставить до места службы. Вагон само собой был не купейным, а обычным плацкартным и что самое главное, количество «пассажиров» в вагоне соответствовало количеству полок, потому никому не пришлось устраиваться на третьих, багажных, полках. С местом мне повезло, мне досталась верхняя полка с подветренной стороны, потому ехать при открытом окошке было очень комфортно в любое время суток, прохладный ветерок совсем не беспокоил.
■ Всю дорогу я в основном читал книгу, которую взял с собой, чтобы при случае можно было скоротать время. Вот она и пригодилась.
■ До момента отправления поезда с момента нашей погрузки прошло часа два, мы успели со всеми перезнакомиться, узнать кто откуда призван, кто откуда родом и немного перекусить. Наконец–то поезд тронулся. Ехал поезд небыстро, часто останавливался и стоял без движения иногда по полчаса. Ближе к вечеру движение «наладилось», поезд пошёл практически без остановок, да и остановки стали очень короткими. Приблизительно около десяти вечера выключили свет, но в вагоне было достаточно светло, и никто не торопился укладываться спать. Поскольку читать было нельзя, я переключился на пейзажи, проплывающие мимо окна. Укладываться спать мы стали только часов в двенадцать ночи.
■ На следующее утро подъёма не было, просыпались кто когда захотел, потому в туалеты очереди не выстраивалась. Также по желанию и завтракали. В вагоне стали появляться сержанты из воинской команды, сопровождающей эшелон. Приходили сержанты с вещмешками в руках, в которые по их просьбе поделиться «жратвой» пассажиры вагона дружно и совершенно не жадничая складывали разные продукты, жертвуя их защитникам Родины из собственных запасов. Конечно, все очень интересовались, куда же идёт поезд, на север, на юг, или в другую какую сторону, но сержанты уклонялись от ответов, в ответ говорили, что уже скоро приедем на место, что имеющиеся у нас харчи нам уже не понадобятся. И их вещмешки быстро наполнялись «жратвой».
■ Ехали весь день. Поскольку все окна были открыты, в вагоне было не жарко. Часам к шести вечера стало понятно, что подъезжаем к какому–то большому городу. А около семи часов поезд остановился у платформы, какие бывают только на вокзалах. Все стали дружно делиться предположениями в какой город прибыли и на какой вокзал. Тут в вагон вошли несколько офицеров в звании от капитана и выше. Зачитали список тех, кто уже приехал. Я тоже оказался в этом списке. Всего нас в этом списке оказалось человек пятнадцать. Названные вышли из вагона и по команде построились вдоль вагона в шеренгу. Объявили, что до места нас будет сопровождать майор такой–то. Фамилия майора, к сожалению, в памяти не удержалась. Как я потом понял, майор был из в/ч 12517, в какой был организован войсковой приёмник.
■ Майор вышел вперёд и ознакомил нас с порядком дальнейших действий. Сказал, что прибыли мы в Москву, в столицу нашей родины. Что сейчас мы спустимся в метро, доедем до станции «Комсомольская», сядем на Ленинградском вокзале в электричку, которая и доставит нас на место.
Как мы дальше добирались до расположения части, в подробностях не запомнилось. А вот как вышли из автобуса и прошли через КПП на территорию части приблизительно в десять часов вечера, запомнилось. Чуть позже выяснилось, что прошли мы не на территорию части, а на территорию военного городка. Ещё не совсем стемнело и жилые дома хорошо просматривались от дороги, по которой мы шли. Чтобы попасть на территорию части, пришлось пройти через ещё один КПП.
■ Всё! Я прибыл в воинскую часть! Теперь уж точно служба моя начинается. И начинается она… с бани, куда нас первым делом доставили.

 Отправлено: 02.06.15 11:54. Заголовок: Войсковая часть — Новое пополнение прибыло к месту службы 19.05.1975

Войсковая часть

Новое пополнение прибыло к месту службы 19.05.1975

■ Точное время, когда новое пополнение проследовало через КПП, в памяти, конечно, не сохранилось. Но поскольку очень хорошо запомнилось, что к тому времени уже начало быстро темнеть, с достаточной точностью можно предположить, случилось это в период между 21:00 и 22:00 часами. Конечно с учётом того, что на дворе стоял благословенный в тот год май месяц. Это в июне месяце даже в 23:00 часа ещё достаточно светло. В войсковом приёмнике отбой объявляли именно в это время, и сразу заснуть, особенно на верхней кровати, было проблематично — закат достаточно сильно освещал казарму. Сам это испытал.
■ Служба началась, как я уже упомянул в прошлый раз, — с солдатской бани. И баня, нужно сказать, впечатлила наличием огромной парной, оббитой натуральным деревом, вагонкой. Но попариться нам, конечно, не пришлось. Не тот случай. Парилка, как выяснилось потом, использовалась только в те дни, когда баня была открыта для жителей военного городка, а также, когда приезжало большое начальство.
■ Процедура помывки началась со стрижки под нуль. Стригли нас двумя машинками, но не электрическими, а ручными, потому процесс шёл не быстро. Потом постриженные снимали с себя гражданскую одежду, получали половину кусочка мыла, вафельное полотенце и отправлялись в банное помещение. Поскольку все достаточно устали и были переполнены впечатлениями, а на дворе стояла ночь и хотелось спать, мылись больше для вида.
■ Дальше шёл процесс переодевания в военную форму. Помывшийся вытирался полученным полотенцем и становился в очередь на получение обмундирования. После уточнения размеров одежды и обуви на руки выдавали майку, трусы, пилотку, китель, брюки, пару хлопчатобумажных новых портянок и ремень. Каждый одевался кто как мог, спросить, как, например, наматывать портянки, было не у кого.
■ Тем, кто уже стал «военным», разрешили выйти на улицу и покурить. Поскольку Луна находилась в растущей фазе, было достаточно светло, настроение немного поднялось и перекур доставил удовольствие. Пока мы курили, последние из прибывших тоже стали «военными». В связи с этим была дана команда всем взять свои вещи и построиться в колонну по четыре. Поскольку привычкой строиться мы ещё не обзавелись, строились долго. Наконец, дали команду «Прямо шагом марш!» И колонна пошла в указанном направлении. Кто нами командовал, совершенно не помню. Скорее всего, кто–то из сержантов войскового приёмника.
■ Минут через пять подошли к казарме, которая оказалась трёхэтажным двухподъездным зданием из силикатного кирпича. Подошли и остановились по команде «Стой!». Потом по команде «Слева направо в колонну по одному бегом. Марш!», стали вбегать в правый подъезд, украшенный вывеской «Штаб войсковой части 12517», забегать на второй этаж, в помещение казармы, и строиться в две шеренги. После того, как все построились, невысокого роста прапорщик, назавтра выяснилось, что он был старшиной роты, объявил, что мы прибыли в войсковой приёмник войсковой части 12517, и что сейчас будет произведён отбой, что в спальном помещении нужно будет ступать, а потом раздеваться, очень тихо, чтобы никого не разбудить.
■ Что такое «войсковой приёмник» никто, конечно, понятия не имел, я – в том числе, потому, когда вошли в спальное помещение, я внимательно смотрел по сторонам, пытаясь выяснить, а сколько же дедов спит в казарме, чтобы сообразить, насколько сильно будут нас, салаг, эти деды дрючить. Конечно, на следующий день выяснилось, что войсковой приёмник, или карантин, только для нового пополнения. Предназначен для того, чтобы вновь призванная гражданская молодёжь прошла в течение месяца так называемый курс молодого бойца и в конце приняла присягу. Словом, хоть немного стала походить на солдат. И только потом, когда примем присягу, будет распределение в части.
■ Отбились мы, когда на часах было уже три часа ночи. Но утренний подъём в 07:00 был для всех…
■ «Выходи строиться на физзарядку!»

 Отправлено: 03.06.15 13:43. Заголовок: «Карантин» — Добро пожаловать в войсковой приёмник!

«Карантин»

Добро пожаловать в войсковой приёмник!

■ Два раза в год, незадолго до приёма молодого пополнения, в Советской Армии, обычно при управлении войсковых частей, формировали нештатные учебные подразделения — войсковые приёмники. Располагались такие войсковые приёмники в отдельных помещениях. Для этого использовался существующий казарменный фонд. Дислоцирующееся в одном из казарменных помещений подразделение, обычно это была какая–то из рот, в порядке уплотнения временно переводилось в казармы других подразделений части, а освободившееся таким образом помещение, использовалось для формирования войскового приёмника. В разговоре войсковой приёмник обычно именовали не иначе, как «карантином». Офицерский и сержантский состав для войскового приёмника подбирали в других подразделениях воинской части.
■ Предназначались войсковые приёмники для того, чтобы молодые пацаны, присланные из военных комиссариатов, получила определённые войсковые навыки перед принятием воинской присяги. Время нахождения пополнения в войсковом приёмнике было строго регламентировано. Обычно период пребывания в войсковом приёмнике делился на два этапа, — три недели до присяги и неделя после присяги. После того, как личный состав войскового приёмника принял присягу, следовало распределение и отправка в подразделения.
■ «Карантин» в/ч 12517, в котором я провёл положенное время, ничем экстраординарным не запомнился. Какого–либо прессинга со стороны офицеров, прапорщиков и сержантов точно не было. Да, была строевая подготовка по три–четыре часа подряд. Да, были кроссы с полной выкладкой по три километра. Да, была утренняя зарядка в виде резвой пробежки. Да, были внутренние наряды по роте. Да, это было, но, когда прошло, мало что осталось из этого в памяти. Мне запомнилось другое. Запомнилось, во–первых, постоянное желание спать, во–вторых, постоянное чувство голода.
■ Особенно сильно хотелось есть. Несмотря на то, что в солдатской столовой нами съедалось без остатка всё, что было положено по нормам военнослужащим срочной службы, а также и прихваченный при случае хлеб с чужого стола, чувство голода было постоянным. И с каждым днём становилось всё сильнее. Если один из сержантов, заместителей командиров взводов, замечал, что при выходе из столовой на построение, кто–то взял с чужого стола кусок хлеба, то после того, как личный состав приёмника построится, он выводил беднягу из строя, и заставлял его есть прихваченный хлеб. В другой обстановке, этот хлеб был бы съеден в два–три укуса, а теперь становился бедолаге поперёк горла. При этом все стоявшие в строю, ему очень завидовали. Хлеб со столов я тоже не один раз прихватывал, не мог удержаться, но из строя меня ни разу не выводили. Конечно, можно было бы дополнительно подхарчиться в солдатской столовой, но находящимся в «карантине», посещать солдатскую чайную было запрещено.
■ Борьба со сном начиналась сразу же, как только нас рассаживали в классе для проведения с нами каких–либо занятий, например, по ОМП, или для проведения занятий по политической подготовке. Особенно тяжко приходилось на политподготовке, которую проводили офицеры в звании майора или подполковника из политотдела в/ч 75555. Просидеть всё занятие и не заснуть, стоило неимоверных усилий. Те же, кого сон хоть на пару минут, но всё–таки сморил, обычно получали взыскание. А чтобы провинившийся наконец–то выспался и больше не вырубался на занятиях, в качестве взыскания ему определялось мытьё туалета с надраиванием до блеска «очков» после отбоя.
■ Свободное время, оставшееся после пришивания подворотничка, надраивания сапог и пряжки ремня перед построением на вечернюю прогулку с песней, обычно тратили на написание писем домой. Ответные письма, ставшие теперь связующим звеном с домом и прошлой жизнью, ждали с нетерпением. Новая жизнь познавалась, как и должно быть по определению, в сравнении с предыдущей. Получение письма из дома в течение всей службы в принципе было событием, а в войсковом приёмнике — так настоящим праздником.
■ Каких–либо серьёзных отношений с противоположным полом я в принципе не планировал. После службы у меня в среднесрочном плане было поступление в институт. Потому подружек, пребывающих в ожидании моего возвращения из армии, я намеренно не оставил. Но поскольку круг знакомств был достаточно большим, письма от знакомых девушек, в том числе и в войсковом приёмнике, получал довольно часто. Но какой–то особой радости эти письма не приносили, так как неизменно вызывали приступы ностальгии по прежней жизни, а осознание того, что гражданская жизнь ушла в прошлое и вновь наступит не скоро, настроение никак не поднимало. Со временем, месяцев через восемь, эта переписка в основном вообще сошла на нет. Девушки обзавелись новыми знакомствами и потому потеряли интерес к эпистолярному жанру.

 Отправлено: 04.06.15 15:04. Заголовок: «Карантин» — Впереди — принятие воинской присяги!

«Карантин»

Впереди — принятие воинской присяги!

■ Достаточно хорошо запомнились занятия по изучению общевоинских уставов. Проводились такие занятия повзводно. Обычно наш взвод изучал уставы в ленинской комнате. Думаю, что другие взвода приобщались к уставам там же.
■ Проводил занятия командир нашего взвода в звании, если не ошибаюсь, старшего лейтенанта. Фамилия этого офицера, да и других офицеров и прапорщиков войскового приёмника, конечно, не запомнилась, так как незачем было их запоминать. На каждом столе лежало по два экземпляра устава внутренней службы. Объявлялась тема занятия, потом следовало уточнение, какие разделы и какие статьи необходимо будет просто изучить и что нужно выучить наизусть. Причём так выучить, чтобы, как говорится, от зубов отскакивало. Закончив с вводной частью, комвзвода обычно отбывал по своим неотложным делам, а занятие заканчивал кто–то из сержантов, или сам замкомвзвода, или какой–то комод.
■ Смысл прочитанного текста доходил до сознания с большим трудом, поскольку все силы, в том числе и интеллектуальные, уходили на борьбу со сном. Чтобы не нарваться на взыскание, нужно было делать вид, что внимательно изучаешь материал. Сержант прохаживался по проходам и держал ситуацию под контролем. Если он замечал, что кто–то впал в дрёму, поднимал его из–за стола, и заставлял цитировать, например, обязанности дневального, наизусть. В случае, если провинившийся смог внятно ответить, всё заканчивалось обычным замечанием, если же не смог ответить, ему объявлялось взыскание, обычно — мытьё туалета после отбоя.
■ Больше всего нас доставали занятия по защите от ОМП. В 1975 году лето выдалось очень жарким, но несмотря на это, занятия по защите от ОМП обычно проводились на строевом плацу. Напяливать на себя противогаз и общевойсковой защитный комплект, когда температура на солнце поднималась почти до +45 градусов, было очень не комфортно. Пот ручьями тёк по спине, под мышками и на спине появлялись мокрые пятна от пота. Как известно, солдат Советской Армии все тяготы и лишения армейской службы должен был переносить стойко. Думаю, именно потому занятия с нами проводились в таком режиме, чтобы мы в ускоренном темпе как раз и научились этому армейскому «стойко переносить».
■ Само собой, ежевечерне со всем личным составом войскового приёмника проводились интенсивные тренировки «Отбой сорок пять секунд!» и «Подъём сорок пять секунд!» На это обычно отводилось 15–20 минут перед самым отбоем, который объявляли в 23:00. За это время мы успевали раз двадцать раздеться–одеться. Но настроение нам это «мероприятие» совсем не портило, поскольку впереди было целых восемь часов сна. А когда солдат спит, служба–то всё равно идёт! Это мы очень быстро и без чьей–либо подсказки поняли. Целых восемь часов сна — это, конечно, если после отбоя не предстояло надраивать «очки». А если предстояло, в этом случае минус полтора, а то и два часа сна.
■ Всем очень не нравилось то, что каждый вечер перед поверкой проводились так называемые вечерние прогулки. Ну какая это прогулка, если нужно ходить по плацу строем и горланить песни после тяжелого дня? Какое же в этом может быть удовольствие? Согласно уставу, вечерние прогулки служат сплочению воинского коллектива, но я уверен, что цель вечерних прогулок в другом — во–первых, просто чем–то занять личный состав, во–вторых, способствовать тому, чтобы ещё больше увеличилась усталость личного состава, чтобы у него на возможные ночные «художества» просто сил не оставалось.
■ Ещё очень не нравилось то, что после вечерней «прогулки» обязательно нужно было привести в порядок запылившиеся сапоги. Для чего нужно было сбегать за обувной щёткой к тумбочке, в туалете надраить сапоги, а потом вернуть щётку на место. И это вместо того, чтобы просто перекурить перед вечерней поверкой.
■ «На вечернюю поверку… Становись!!!» И все пулей неслись, чтобы занять свои места. Опаздывать никак было нельзя! Комоды не дремали, и легко можно было нарваться на неприятность. Вечернюю поверку в приёмнике проводил только старшина. Когда называли твою фамилию, нужно было громко и чётко ответить «Я!!!» И не замешкаться при этом. Это тоже было чревато неприятностями. После того, как весь список был зачитан, обычно наступал черёд подведения итогов прошедшего дня. Могли кого–то похвалить, а кого–то и поругать. А дальше обычно объявлялся распорядок следующего дня. После того, как раздавались команды «Приготовиться ко сну» и «Разойдись!!!», начинались тренировки «Отбой сорок пять секунд!» и «Подъём сорок пять секунд!». Но ничего уже не могло перебить радостное ощущение от того, что ещё один день в войсковом приёмнике наконец–то прошёл, и целых восемь часов никто не будет тобой командовать...
■ Во вторую неделю пребывания в войсковом приёмнике добавились занятия по заучиванию наизусть текста воинской присяги. Текст присяги необходимо было выучить наизусть так, чтобы мы могли в любое время совершенно без запинки его оттарабанить. И нужно сказать, наши «учителя» добились–таки своего — в нашем взводе все без исключения читали наизусть текст присяги без запинки.

 Отправлено: 06.06.15 23:24. Заголовок: Справка

Принимаю присягу и торжественно клянусь…

Справка

■ Текст военной присяги, который действовал до 1992 года, первоначально был утверждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 июня 1947 г. «Об утверждении текста военной присяги и Положения о принятии военной присяги».
■ Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1960 г. «О Дисциплинарном уставе и Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Союза ССР» были утверждены новые Дисциплинарный устав и Устав внутренней службы. Текст военной присяги (приложение 2) и прядок её принятия, были изложены в Уставе внутренней службы. Текст военной присяги полностью соответствовал тексту, утверждённому Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.06.1947.
■ В связи с тем, что Президиум Верховного Совета СССР Указом от 30 июля 1975 г. «Об утверждении Устава внутренней службы, Устава гарнизонной и караульной служб и Дисциплинарного устава Вооруженных Сил СССР» утвердил новые уставы, Президиум Верховного Совета СССР своим другим Указом от 30 июля 1975 г. № 1959–IX признал утратившими силу Указ Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1960 года «О Дисциплинарном уставе и Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Союза ССР», кроме приложения 2 (!) к Уставу внутренней службы, и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1963 года «Об Уставе гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил СССР». Таким образом, в новом Уставе внутренней службы 1975 г. текст военной присяги, принятый ещё в 1947 году, был сохранён практически без изменений, были только заменены слова «всеобщая ненависть и презрение трудящихся» на «всеобщая ненависть и презрение советского народа».
■ Исходя из всего изложенного, можно сделать вывод, что текст военной присяги, которую я принял 08 июня 1975 г., был таким:
«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительном воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.
Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине и Советскому правительству.
Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения пол¬ной победы над врагами.
Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

 Отправлено: 08.06.15 11:55. Заголовок: Присяга! — Принимаю присягу и торжественно клянусь…

Присяга!

Принимаю присягу и торжественно клянусь…

■ 08–го июня 2015 года… В этот день ровно сорок лет назад я принял военную присягу! Сорок лет назад!
■ Когда мы в начале своего пребывания в войсковом приёмнике получали парадную форму, мне очень не повезло. Скорее всего, к тому моменту, когда подошла моя очередь получать «парадку», нужные размеры с нужным ростом, закончились, и прапорщик, начальник вещевого склада, вручил мне то, что у него было. Потому парадная форма, выданная мне, была с нужным 5–м ростом, но 52–го размера, а фуражка мне досталась 58–го размера. Только ботинки были моего размера, 42–го. Для справки. В то время я носил одежду не более 48–го размера, а головные уборы приходились мне впору с 56–м размером.
■ Когда я первый раз примерил форму, то она оказалась мне, мягко говоря, несколько великовата. Вид у меня был совсем не бравый. Моё обращение к старшине с просьбой заменить парадную форму и выдать китель, брюки и фуражку нужного размера, ни к чему не привело. И принимать присягу пришлось в этой форме. Больше я свою парадную форму «с чужого плеча» никогда не надевал. В отпуска я ездил в «парадке» и фуражке Володи Гайдукова, которые по размеру подходили мне идеально. В этой же форме ушёл потом и на дембель. Конечно, с возвратом. Приблизительно через неделю после возвращения домой, я отправил «парадку» и фуражку их хозяину почтовой посылкой, вложив в неё для заполнения пустого места ещё несколько банок сгущёнки, пачек вафель и килограмм шоколадных конфет.
■ Для того, чтобы мы смогли на практике освоить порядок принятия присяги, несколько раз, точнее не помню, провели, так сказать, черновую присягу в строгом соответствии с существующем порядком. Ставили на плацу перед казармой столы, выстраивали войсковой приёмник в две шеренги, вызывали по очереди каждого, тот выходил из строя, подходил к столу за папкой с текстом присяги, поворачивался к строю и читал текст, затем имитировал подпись и становился в строй. Конечно, потом, во время принятия «настоящей» присяги, эти тренировки точно помогли избежать заминок и провести мероприятие на хорошем уровне.
■ С утра в день принятия присяги я чувствовал себя очень плохо. У меня явно поднялась температура. Хотя ни кашля, ни насморка, что обычно бывает при простуде, не было. Но я никому ничего не сказал и старался держаться настоящим молодцом. Мне в этот торжественный день совершенно не нужны были проблемы.
■ Подробности того, как мы позавтракали, как потом переоделись в парадную форму, как строились возле казармы, как дошли строем до места принятия присяги на плацу перед столовой, в памяти почему–то не удержалось. А вот сам процесс принятия присяги запомнился хорошо. В том числе, и как я вышел из второй шеренги строя, как наискосок дошёл до стола, взял со стола папку и перед строем прочитал текст присяги, а потом вернулся в строй. Запомнилось всё это, скорее всего, потому что чувствовал я себя предельно плохо. Через некоторое время ко мне сзади, поскольку я из–за своего роста, как я уже сказал, стоял во второй шеренге, подошёл кто–то из офицеров, и поинтересовался моим самочувствием. Наверное, вид у меня был соответствующий моему состоянию. Я сказал, что у меня, похоже, высокая температура. Тогда он вывел меня из строя и посадил на бордюр в тени под деревом. Поскольку день был достаточно жарким, если память не изменяет, что–то около 30–ти выше нуля, передохнуть в тени было для меня большим облегчением. Ближе к концу мероприятия я, конечно, вернулся в строй и прошёл вместе со всеми торжественным маршем.
■ Когда всё закончилось и личный состав вернулся в казарму, всех, к кому на присягу приехали родственники, начали отпускать на встречу с ними. Поскольку ко мне на присягу приехала старшая сестра Татьяна со своим будущим мужем Сашей, меня тоже отпустили на встречу с ними. Мы немного посидели в комнате для гостей в здании КПП, а потом, когда приехали очередные родственники и понадобилась комната, нас пропустили на территорию, и мы вынужденно устроились на лавочке. Тени там, к сожалению, не было. Честно говоря, по сестре я, конечно, соскучился, но вот радоваться встрече, сил у меня почти не было. Все силы ушли на присягу. Сестра, само собой, привезла с собой разной вкусной еды, желания что–то сесть у меня тоже не было. Всё время ушло в основном на разговоры и совсем немного — на фотографирование.
■ Сама встреча длилась только около трёх часов, хотя можно было значительно дольше. Но у меня уже не осталось никаких сил. Я проводил Татьяну и Сашу до КПП, а потом вернулся в казарму. Самое для меня удивительное, что память не сохранила то, чем и как закончился этот день. И вообще, совершенно не помню, как и благодаря чему я выздоровел, и сколько дней ещё находился потом в войсковом приёмнике. А вот как из войскового приёмника меня перевели в роту обслуживания в/ч 12517, это мне очень хорошо запомнилось. Об этом стоит рассказать…

 Отправлено: 08.06.15 23:56. Заголовок: Присяга! — Принимаю присягу и торжественно клянусь…

Присяга!

Принимаю присягу и торжественно клянусь…

■ Давно известно, что лучший способ как–то расширить наглядность виртуального изложения, это перейти ближе к концу изложения к зрительным образам. Которые и позволят считать рассказ по–настоящему законченным. Итак, несколько запечатлённых мгновений сорокалетней давности.
■ Каждого присягавшего фотографировал штатный фотограф из в/ч 75555. Об этом я, конечно, намного позже узнал, когда уже сам служил в этой части. Фотографию эту я получил на память о дне принятия присяги ещё находясь в войсковом приёмнике. Снимок прошёл со мной всю службу. Сначала я хотел отправить его в письме родителям, но потом передумал, и хранил его вместе с другими фотографиями.
□

□
■ На фотографии очень хорошо видно, даже присматриваться не нужно, что парадная форма, в которую я одет, как я уже говорил, несколько мне великовата.

 Отправлено: 10.06.15 21:33. Заголовок: Присяга! — Принимаю присягу и торжественно клянусь…

Присяга!

Принимаю присягу и торжественно клянусь…

■ Остановись, мгновение! Ты прекрасно! Фотографировал Саша, будущий муж моей старшей сестры. Снимки, к сожалению, оставляют желать лучшего. Но лучше такие, чем совсем никаких. Первый и второй снимки сделаны в помещении для гостей в здании КПП. Сначала мы вдвоём с сестрой. А потом я демонстрирую окружающим свою новую армейскую причёску. Само собой, такого красавчика нужно обязательно запечатлеть для семейной истории.
□

□
■ День 08–го июня 1975 г. был достаточно жаркий, но мне, в моей полушерстяной парадной форме, было совсем не жарко, даже на самом солнцепёке. Сказывалась высокая температура, которая у меня была. А ещё, практически полностью у меня отсутствовал аппетит. И это притом, что есть вообще–то хотелось постоянно. Я даже апельсин не съел, подержал в руке, пока сестра чистила другой, а потом отдал ей. Сказал, что не хочется.
■ Понятно, что приезд сестры на присягу стал для меня большим событием. Особенно, если учесть, что были проблемы со здоровьем. Думаю, что именно этот положительный эмоциональный посыл, полученный мной при встрече с сестрой, и стал причиной того, что какого–либо продолжения недомогания не случилось. Во всяком случае, больше о проблемах со здоровьем мне ничего не запомнилось.
□
□

 Отправлено: 19.12.15 20:48. Заголовок: Время неумолимо…

К будущему 40–летию одной даты

■ Время идёт очень быстро, к сожалению. По этому поводу я как–то посетовал уже в своём сообщении от 18.05.2014 № 2016, посвящённом приближению 40–летия одной даты. И в этом году, 17–го мая, я отметил 40–летний юбилей этой даты. В этот день, только четыре десятилетия назад, меня призвали на действительную военную службу в Советскую Армию.
■ Быстрый бег времени обычно замечаешь именно тогда, когда «на горизонте» вновь начинает маячить приближение очередной юбилейной даты, и приходит осознание, что с момента какого–то знакового события прошло уже не одно десятилетие. Ну, например, 07–го мая 2015 года ещё исполнилось и 38 лет, как я, отслужив положенные по закону два года, был уволен из рядов Советской Армии. А в 2017 году мне предстоит отметить уже 40–летие и этой даты. Вроде бы, это будет ещё совсем не завтра. Но время–то быстро бежит.
□
■ Славянск, июнь 1977 г.
□
■ До сих пор у меня устойчивое ощущение, что всё, что связано со службой в армии, произошло как–будто бы вчера, впечатления и ощущения из тех далёких времён до сих пор остаются практически прежними, воспоминания же со временем — только чётче и объёмнее. Вернуться бы вновь в то, как достаточно давно выяснилось, вполне счастливое время. Ведь мы были молодыми…

 Отправлено: 24.12.15 12:46. Заголовок: Admin пишет...

Admin пишет:

цитата:

Ведь мы были молодыми…

Пожалуй, — это самый главный аргумент. Все было нипочем, энергия рвалась наружу, моральных и физических сил было вдоволь. Можно было строить смелые, а то и дерзкие? планы и быть уверенным, что они претворятся в жизнь.

Отредактировано — Admin

 Отправлено: 22.05.16 15:00. Заголовок: Присяга! — Принимаю присягу и торжественно клянусь…

Присяга!

Принимаю присягу и торжественно клянусь…

► Именно такой текст присяги я произнёс перед строем 08–го июня 1975 года:
□

 Отправлено: 08.10.16 13:43. Заголовок: Приказы Министра обороны СССР от 1975 г. № 76 и от 1977 г. № 112

Приказы Министра обороны СССР

► В судьбе всех, кому в своё время довелось служить в Советской Армии, присутствуют два очень похожих документа, но без которых невозможно было пройти через действительную военную службу в рядах Вооруженных Сил Советского Союза. Это — приказы Министра обороны СССР об увольнении военнослужащих, выслуживших установленные сроки службы, и об очередном призыве граждан на действительную военную службу. Два таких приказа Министра обороны СССР, один от 1975 г. за № 76, по которому 17.05.1975 я был призван на действительную военную службу, а другой от 1977 г. за № 112, по которому, после того, как выслужил установленные сроки службы, 07.05.1977 я был уволен с действительной военной службы, есть и в моей судьбе.
► Реквизиты приказов, то есть дата их выпуска и номер, мне сообщили в ответ на мой запрос в редакции газеты «Красная звезда», бывшей печатным органом Министерства обороны СССР; также сообщили даты и номера выпусков газеты, в которых эти приказы были опубликованы. Найти после этого тексты приказов, было уже делом техники.
► Первый приказ подписал Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко — 4–й Министр обороны СССР (12 апреля 1967 года — 26 апреля 1976 года). Предшественник — Родион Яковлевич Малиновский. Преемник — Дмитрий Фёдорович Устинов.
► Второй приказ подписал Маршал Советского Союза Дмитрий Фёдорович Устинов — 5–й Министр обороны СССР (29 апреля 1976 года — 20 декабря 1984 года). Предшественник — Андрей Антонович Гречко. Преемник — Сергей Леонидович Соколов.
► Вот эти приказы:
□
□

 Отправлено: 08.01.17 13:41. Заголовок: Заметка в газете «Коммунист» от 14.12.1076 № 198 (9495)

► В моём архиве, к счастью, всё–таки сохранился номер газеты «Коммунист», органа Славянского городского и районного комитетов коммунистической партии Украины, городского и районного Советов депутатов трудящихся Донецкой области, от 14 декабря 1976 года № 198 (9495). Я думал, что этот номер газеты давно утерян, оказалось, что нет.
► В разделе «Так служат наши земляки» в этом номере газеты «Коммунист» была опубликована такая заметка:

Семейная радость

Письма с треугольным штемпелем всегда приносили в семью Заниных радость. Скупыми, но волнующими словами, рассказывал Евгений про армейскую жизнь, своих друзей. Его письма читали всегда вслух.
На этот раз письмо пришло не совсем обычное. Правда, на конверте стоял тот же штемпель, но адрес был написан незнакомым почерком.
— Не случилось ли чего с Женей, — заволновалась мать.
Быстро разорвала конверт и прочитала: «Дорогие Тамара Петровна и Эмиль Петрович! Рад известить, что за время прохождения действительной военной службы в нашем подразделении ваш сын Евгений зарекомендовал себя честным, дисциплинированным и умелым воином.
К изучению воинских обязанностей относится добросовестно, по всем дисциплинам имеет отличные и хорошие оценки. За успехи в боевой и политической подготовке награждён знаком «Отличник Советской Армии», много раз поощрялся командованием. Ему присвоено воинское звание — младший сержант. Отделение, которым командует ваш сын, не один раз занимало первые места в социалистическом соревновании.
Партийная организация подразделения единогласно приняла Евгения кандидатом в члены КПСС.
Евгений — член совета ленинской комнаты, активист общественной жизни. Он участвовал в оформлении наглядной агитации, выступал перед личным составом с лекциями и беседами, много читает, внимательно изучает произведения классиков марксизма–ленинизма.
За время службы Евгений стал спортсменом–разрядником и значкистом военно–спортивного комплекса второй ступени. Мы уверены, что ваш сын и дальше будет служить образцом добросовестного выполнения воинского долга. Большое вам спасибо, Тамара Петровна и Эмиль Петрович, за хорошее воспитание сына…»
Прищурив глаза, мать ещё раз перечитывает волнующие строчки.
Тамара Петровна и Эмиль Петрович имеют все основания гордится своим сыном. Евгений и в школе, и энергостроительном техникуме хорошо учился. В передвижной механизированной колонне № 115 треста «Славянсксельстрой», где до призыва в армию работал Евгений, про него тоже можно было услышать доброе слово.
В ответе командиру мать пожелала воинам успехов в овладении военными знаниями, призвала надёжно охранять Отчизну.
Пожелаем им служить так, как служит Евгений Занин.

И. Матвеев, работник военкомата

 Отправлено: 15.01.17 18:45. Заголовок: Запись в старом блокноте

Из старого блокнота

► На днях просматривал свой архив, нужно было кое–что найти, и на глаза попался маленький блокнот, размером всего 80х125 мм, который в своё время носил вместе с военным билетом в нагрудном кармане гимнастёрки (!). Сохранился в очень хорошем состоянии. Конечно, блокнот этот основательно полистал, ведь с тех пор уже прошло больше сорока лет. Приятно было вернуться в прошлое.
► Нашёл в блокноте такую интересную запись — «Наряд на кухню. 17.00–29.06.75 — 17.00–30.06.75». Конечно, про сам наряд, даже про кое–какие мелочи, я всегда помнил, поскольку это был первый и последний раз, когда мне пришлось быть в наряде на кухне за всё время службы. Но за давностью времени точную дату, когда был назначен в этот наряд, я напрочь забыл. Теперь, благодаря найденной записи, пробел в памяти восстановлен.

 Отправлено: 16.01.17 22:54. Заголовок: Пойдём в солдатскую чайную «Сказка»!

Из старого блокнота

► Тем, кому в середине 70–х годов прошлого века, как и мне, довелось служить в войсковых частях 75555, 12517 и 12556 в Солнечногорске–7, даже сейчас, через сорок с лишним лет, не нужно что–то уточнять о том, что значит эта запись, сделанная мной в «военном» блокноте, который я носил в нагрудном кармане вместе с военным билетом:
□

□
► А вот незабвенная Августина Николаевна Балханова, её забыть, действительно, невозможно, указанная в последней строчке блокнотной записи, как раз и заведовала солдатской чайной «Сказка», и от того, какие отношения удавалось с ней наладить, достаточно многое зависело в плане обслуживания и ассортимента. Августина Николаевна чётко разделяла тех, кто был из в/ч 75555, и тех, кому досталась служба в в/ч 12517 и в в/ч 12556.
► Насколько помню, Августина Николаевна была замужем за замом по тылу командира в/ч 12517 подполковника Дондокова.

 Отправлено: 02.09.17 15:55. Заголовок: Дембельский подарок

Дембельский подарок

► 07–го мая 2017 года исполнилось 40 лет, как я, закончив действительную срочную службу в Советской Армии, был уволен в запас. Дембельнулся!
► Утром 07–го мая 1977 года на завтрак в солдатскую столовую мы с моим сослуживцем младшим сержантом Сергеем Гришиным не пошли, так как накануне нас, как демобилизующихся, сняли в нашей 41–й отдельной роте обеспечения с довольствия. И завтракать мы с ним пошли в офицерскую столовую, которая располагалась в том же здании, что и солдатская чайная «Сказка». Это было общепринятое правило, дембель дембелем, а кушать–то хочется всегда. Потому на нас с Сергеем, одетых в парадную форму, никто из завтракавших за соседними столами офицеров внимания не обращал. А те, кто обращал, обычно улыбались нам, и показывали болшой палец, мол, с дембелем.
□

□
► После завтрака до долгожданного момента, когда нам выдадут документы, и отпустят домой, оставалось ещё около полутора часов. Потому сразу после завтрака, чтобы приятно скоротать это время, мы пошли в здание управления, хотя пропуска мы уже сдали, но дембелей всегда пропускали без проблем. Каждый из нас, конечно, пошёл к своим ребятам. Сергей пошёл в чертёжное бюро, а я пошёл — к себе в «секретку». Как оказалось, меня уже с нетерпением ждали. И то, что произошло практически сразу после того, как я вошел в наше рабочее помещение, оказалось для меня полным, но очень приятным сюрпризом. Как только я вошёл, из соседней комнаты, где через приёмную располагалась секретная библиотека, в наше рабочее помещение «секретки» вошли две женщины библиотекари, а начальник секретного отделения прапорщик А. Кузьмин и мои ребята срочники, с которыми я служил, и которые были у меня в подчинении, как начальника секретной части, подошли к ним, и выстроились в небольшую шеренгу передо мной. И тогда мне стало понятно, что сейчас произойдет приятное для меня, увольняющегося в запас дембеля, событие. Мне скажут приятные напутственные в плане будущей гражданской жизни слова, и, возможно, вручат дембельский подарок. По традиции.
□
□
□
► Так и произошло. Сначала каждый из присутствующих сказал несколько слов, причём меня очень удивила и, конечно, обрадовала высокая оценка, которую все без исключения дали мне по итогам моей службы. А потом мне действительно вручили коллективный дембельский подарок — великолепную даже по нынешним временам книгу «Москва. Памятники архитектуры 1830—1910–х годов», изданную издательством «Искусство» в «дембельском» 1977 году.
□
□ □
□
► Все знали, что до армии я закончил строительный техникум, а после службы в армии — собираюсь поступать в Московский инженерно–строительный институт им. В.В. Куйбышева, в МИСИ. Потому и дембельский подарок мне подбирали с определённым смыслом. Выразить же словами те эмоции, которые я испытал, когда мне вручили этот дембельский подарок, я до сих пор не в состоянии. Но всю последующую жизнь я очень гордился и продолжаю гордиться этим замечательным во многих отношениях дембельским подарком от сослуживцев. А саму книгу я неоднократно, но каждый раз с большим удовольствием перечитывал, и пересматривал великолепные фотографии замечательных архитектурных памятников Москвы.
► И ещё. В 1977–м году такая книга стоила несусветных по тем временам денег — 11 рублей 72 копейки! Тем более такая цена была совершенно «неподъёмной» для тех, кто по службе имел месячный доход всего–то 3 руб. 80 коп. Но книгу всё–таки купили. И это несомненно ещё раз подчеркивает, доброжелательное отношение ко мне всех, с кем мне довелось служить. И гордиться, действительно, есть чем.