Отправлено: 03.10.13 09:49. Заголовок: Из истории ракетно–космической обороны

Тематические обзоры, статьи и публикации в периодической печати и сети Интернет

Из истории ракетно–космической обороны

■ Отредактировано 05.03.2017 — Admin

 Отправлено: 03.03.14 10:28. Заголовок: ВКО — А.А. Толкачёв. Радиолокационные наблюдения баллистических ракет

■ Библиотека

По материалам конференции «40—летие первого поражения баллистической ракеты средствами ПРО»

Радиолокационные наблюдения баллистических ракет

Балхаш сияет бирюзою
Струится небо синевой...
Г. Кисунько

В марте 1956 г. я, выпускник физического факультета МГУ пришел в Специальное конструкторское бюро 30 (СКБ—30), которое возглавлял Григорий Васильевич Кисунько, полковник Советской Армии, Генеральный конструктор системы ПРО, «генеральный полковник», как он тогда любил говорить.
Это было время, когда еще была, с одной стороны, очень остра горечь утрат в великой и страшной войне и гордость победителей с другой, когда уверенность в силах страны, выдержавшей тяжелейшие испытания, открывала заманчивые перспективы построения радостного, светлого будущего, когда казалось, что всё страшное уже миновало и надо только не расслабляться, не допустить повторения июня 1941 года.
Это сознание не было сформировано газетами или иными видами пропаганды, оно было выработано народом в годы войны в дни поражений 1941—1942 годов, последующих тяжелых побед и триумфального освобождения Европы.
В те годы руководством страны было сформулировано несколько стратегических задач в оборонной области, выполнение которых должно было обеспечить долговременную стабильность государства в этой части. Одной из них была задача разработки оборонной системы, способной обеспечить перехват баллистических ракет, несущих ядерный или термоядерный заряд, как было принято тогда говорить «спецзаряд», поскольку такое оружие в виде ракет малой дальности уже существовало, а средней и большой дальности интенсивно разрабатывалось как в нашей стране, так и за рубежом. Эта работа и была поручена созданному для этой цели коллективу.
СКБ—30, входившему в состав ныне широко известного конструкторского бюро—1 (КБ—1). Проблема создания такой системы представлялась сверхсложной, мнения специалистов разделились, причем значительная их часть, если не большинство, полагало, что задача вообще неразрешима, во всяком случае в обозримом будущем, другая же часть во главе с Григорием Васильевичем считала проблемы преодолимыми и имела определенный план проведения работ на некоторый обозримый период.
Перед разработчиками системы стояла необходимость решения следующих основных задач:
• обнаружение головных частей (боевых блоков) баллистических ракет и построение их точных траекторий;
• наведение средств поражения (противоракет) на головные части с необходимой для поражения точностью;
• обеспечение надежного поражения головных частей;
• обеспечение взаимодействия средств системы в реальном времени в полностью автоматическом режиме.
Обеспечение обнаружения и последующего сопровождения головных частей с малой по сравнению с воздушными летательными аппаратами эффективной поверхностью рассеяния (ЭПР), движущихся со скоростями до 7 километров в секунду представлялось задачей очень сложной.
Для решения этой проблемы в невиданно короткие сроки был разработан экспериментальный радиолокатор РЭ—1 с огромным, по тем временам, пятнадцатиметровым полноповоротным зеркалом и развернут на созданном для этой цели полигоне в Казахстане на берегу озера Балхаш вблизи станции Сары—Шаган. Эта большая, вероятно самая мощная по тем временам станция, была создана в неправдоподобно короткие сроки.
Наведение с высокой точностью огромной антенны на быстро перемещающуюся головную часть баллистической ракеты было очень сложной задачей. Для ее решения в одном из НИИ Министерства Обороны была разработана система предварительного наведения, включающая в себя вторичный радиолокатор типа «Бинокль—М», работающий по сигналам бортового приемо—ответчика, установленного на борту головной части, кинотеодолита КТ—50 и электромеханического прибора программного наведения, работавших в едином комплексе. Передача информации на РЭ—1 производилась с помощью системы синусно—косинусных вращающихся трансформаторов. После обнаружения цель бралась на автосопровождение по угловым координатам и дальности. Руководили этими работами сотрудники НИИ Снетков Яков Акимович и Бабич Иван Фомич.
Уже в конце лета 1957 года были проведены наблюдения (проводки) баллистических ракет малой дальности 8Ж38, состоящих из головной части и корпуса ракеты—носителя.
В результате проведения серии работ было установлено, что при обеспечении необходимой точности наведения антенны радиолокатора, головные части и корпуса баллистических ракет уверенно обнаруживаются на расчетных дальностях и устойчиво сопровождаются Головные части и корпуса наблюдались отдельно, разрешенные по дальности, и только отсутствие аппаратных возможностей для сопровождения двух объектов не позволило одновременно строить две точные траектории.
Выяснилось, что поверхность рассеяния головных частей по квантилю 0,5 составляет около 0,3 кв. м, а корпуса несколько десятков метров. Результаты наблюдений были зафиксированы на киноленте, что позволило в дальнейшем получить исчерпывающие результаты по статистическим характеристикам сигналов.
Таким образом, был развеян миф о каких—то особенных свойствах головных частей баллистических ракет, которые делают невозможным их наблюдение радиолокационными средствами и сделан, очень быстро сделан, первый шаг в обосновании возможности создания системы обороны от баллистических ракет. В Советском Союзе это произошло во времена, когда на Западе только еще обсуждалась принципиальная возможность создания противоракетной обороны.
Наука не допускает возможности чудесных явлений в природе. Тем не менее, представления о чудесах занимают прочное место в сознании большого количества людей. Особенно это заметно в наше тяжелое время, когда вдруг появилось множество предсказателей будущего, колдунов, экстрасенсов и прочих мошенников в политической, экономической и духовной сферах, а особенно в науке.
В то же время конкретное рассмотрение любого чуда с угнетающим однообразием приводит к выводу о том, что оно зиждется на трех основаниях — жульничестве одних, интеллектуальной лености других и простодушно—безграмотной жажде чуда у третьих. Не был исключением случай с предполагаемой чудесной ненаблюдаемостью головных частей баллистических ракет.
Получилось так, что провести математическую обработку материалов, зафиксированных на киноленте, было поручено мне. Лето 1957, моя первая большая служебная командировка, летим с сотрудником нашего предприятия Голубевым О.В. на полигон, на принятом весной этого года в эксплуатацию на гражданских линиях реактивном лайнере Ту—104. Фантастика, от Москвы до Ташкента 3 часа 20 минут, внизу полноводное ярко голубое Аральское море. Жаркий летний Ташкент, неразрушенный землетрясением старый город, ревущие ишаки, базар, потные узбеки в ватных халатах пьют чай, сидя на канах, пот течет по загорелым худым телам, чай не с сахаром, а со сладким виноградом, горы фруктов, арбузы, дыни, все доступно, объедаемся. Теплый августовский вечер, поиски гостиницы, проблема, общежитие артистов цирка, раскладушки во дворе на каменных плитах, утром прохладно, горлицы воркуют около водопроводного крана, торчащего прямо из земли. Мы молоды, нам все интересно, все ново.
Потом грязноватый поезд Ташкент —Алма—Ата, едем. Чимкент, Джамбул, Чу, дальше начинается серо—коричневая пустыня, едим сказочные среднеазиатские дыни, если покажутся недостаточно вкусными, выбрасываем. Рано, рано утром станция Сары-Шаган, хибарки, бедно, грязновато, незнакомо и немного таинственно. Самые таинственные мы сами, носители неведомой технической цивилизации в этом древнем пустынно-озерном, всеми забытом рыбачьем поселке. Столько впечатлений, молодая усталость склеивает глаза, окружающий мир теряет реальность.
Но вот конец путешествия, военный городок на каменистом берегу бирюзового Балхаша, бараки, суета, связь с помощью полевых телефонов, надо крутить ручку индуктора, позывные «Штаб» и «Штаб—Урал». «Штаб—Урал» это военные строители — они герои дня, все создано ими, вода, свет, тепло, снабжение все в их руках, зависит от них, пока они здесь главные хозяева. Клопастые одноэтажные гостиницы—бараки с гордыми названиями, ночуем в «Высотной» — барак стоит на небольшом холмике. Попасть на площадки, разбросанные на сотни километров, можно только самолетом.
Летим на Ли—2 на самую дальнюю площадку — вторую, где уже развернута и работает аппаратура. На аэродроме нас встречают старожилы, прилет самолета здесь одно из главных событий дня, страшные рассказы о кара—куртах, тарантулах, скорпионах, фалангах и, конечно, змеях. Впрочем это не только рассказы, один из встречающих читает нам новичкам лекцию об ядовитых змеях, по его словам любую, самую страшную кобру или гюрзу можно держать на вытянутой руке за кончик хвоста и она не сможет подняться к руке и укусить, однако существует и исключение из этого правила продолжает рассказчик, например, смертельно ядовитая змея «стрелка» способна укусить из такой позиции, поэтому ее надо время от времени «стряхивать». Змея действительно висит в руке говорящего и он ее «стряхивает», когда она приближается к руке. Понимаешь, конечно, что это для слабонервных, но все же жутковато.
Позднее выяснилось, что этот неприветливый, ветреный, суровый край сказочно красив и богат всякой живностью, в том числе, и ядовитой. Для многих из нас он стал второй родиной и не только потому, что мы провели там многие годы, но и потому что именно с ним оказались связаны наши самые большие успехи и неудачи. Наша жизнь здесь быстро обросла обычаями и легендами, мы жили как на родине: работали, мечтали, ходили на охоту и рыбалку, влюблялись, дружили с местными рыбаками и охотниками.
И сейчас невыносимо горько думать, что все это забыто и выброшено как ненужный хлам, что когда—то, то что мы сделали, может быть, очень понадобится нашим внукам и у них не хватит времени и ресурсов, чтобы пройти наш путь.
Нас поселили в домике для начальства, настоящее начальство сюда еще видно не заезжало, так что на начальственном безрыбьи сошли за начальство и наши скромные персоны. К моменту нашего приезда был проведен ряд наблюдений (проводок) и зафиксированы на киноленте сигналы от баллистических целей. Первая возникшая у меня проблема была чисто технической, ленты надо было проявить, но для этого ничего не было: ни проявочных машин, ни фотолаборатории, ни специалистов, которые могли бы грамотно выполнить эту работу.
Учитывая темпы, которыми развертывался полигон и создавались экспериментальные установки, а от начала работ в каменистой полупустыне Бетпак—Дала прошло всего полтора года, это было неудивительно. Удивительным, непомерно удивительным был подвиг, совершенный не очень материально обеспеченными людьми, добровольно поехавшими в дикий необжитой суровый край, лишенными элементарных удобств, но одержимыми верой в необходимость и нужность этой работы, объединенными пониманием того, что для них успех, радость, счастье возможны только в совместных усилиях, только как общее достояние, а не пайка счастья для каждого порознь.
Вот, что рассказывал о поездке в эти места год назад один из участников рекогносцировочной экспедиции Николай Дмитриевич Наследов:
«В начале июля 1956 года Григорий Васильевич направил к месту будущего полигона в составе экспедиции Минобороны начальника антенного отдела Бориса Ивановича Скулкина и меня, тогда начальника одной из лабораторий этого отдела, для определения местоположения будущей РЛС РЭ—2.
Добирались мы туда целую неделю, ехали поездом до Алма—Аты (5 суток), потом пересаживались в поезд Алма—Ата—Петропавловск и ехали до станции Сары—Шаган, затем на автомашине до места будущего города ГТриозерск, где не было никакого жилья, а была голая каменистая полупустыня и берег озера Балхаш. Там нас разместили в палатках, где мы и прожили в сорокоградусной жаре около двух недель в ожидании топографических карт, которые должны были со дня на день доставить из Москвы. Спасало нас прохладное озеро, куда мы беспрерывно окунались, а также ночная прохлада. Кормили нас солдатской пищей из полевой кухни.
Наконец пришли долгожданные карты, и мы на грузовых автомобилях двинулись в путь к месту будущей 2 площадки (около 200 км от озера). Ехали двое суток по бездорожью, ночевали в степи в открытых кузовах автомашин, благо ночи были прохладны и отсутствовали летающие насекомые, а ползающие твари не могли забраться в кузов.
К концу второго дня мы совершенно заблудились, продовольствие и вода закончились, бензин был на исходе. Посоветовавшись, решили слить весь бензин в одну из машин и двигаться на ней, а остальные бросить на время в степи. Положение становилось серьезным. И вдруг мы увидели самолет, который, покачивая крыльями, указывал нам правильное направление. Мы двинулись вперед и вскоре голодные и усталые добрались места, где нас уже ждали топографы, прибывшие ранее.
Переночевав в палатках, мы провели работы по уточнению места расположения РЛС и через несколько дней без приключений вернулись назад. Так закончилась наша первая поездка на полигон».
На объекте был склад с химикатами, где стояли мешки с понятными надписями: метол, гидрохинон, сульфит натрия, бромистый калий, гипосульфит натрия и т.д. Для начала этого было достаточно. Варварским способом, без мер и весов, на глазок, были составлены необходимые растворы, лента была порезана на отдельные куски, солдатские алюминиевые миски заменили кюветы, и вот я вижу зафиксированные на киноленту сигналы от сопровождаемых головной части и корпуса баллистической ракеты. Баллистические цели можно обнаруживать, можно сопровождать!
Позднее установка РЭ—1 была коренным образом реконструирована, был несколько изменен диапазон несущих частот, значительно увеличена мощность зондирующего сигнала, проведены другие улучшения. Большой вклад в эту работу внес начальник лаборатории Анатолий Васильевич Иванов, который был непосредственным руководителем работ по созданию установок РЭ и проведению испытаний на полигоне Сары—Шаган, а позднее на Камчатке на полигоне «Кура», где была развернута экспериментальная установка РЭ—3. Эта установка обеспечивала наблюдение баллистических ракет дальнего действия (БРДД), позднее их стали называть межконтинентальными, которые на полигон Сары—Шаган не отстреливались.
На этой установке впервые было осуществлено сглаживание траектории баллистической цели с помощью специализированной цифровой вычислительной машины МП—40. Программно—алгоритмическое обеспечение было создано в короткие сроки только что пришедшими на работу после окончания МФТИ и МГУ молодыми инженерами Владимиром Александровичем Марковым и Татьяной Григорьевной Гняздовской. Большой вклад в работы на установках РЭ внесли также Вадим Михайлович Якубович, Евгений Иванович Косарев и Юрий Петрович Кошелев.
Надо сказать, что высокие темпы работ, когда новые задачи возникали одна за другой, как бы из ничего, и также быстро решались, когда эти задачи решали молодые коллективы, не имевшие как правило достаточного опыта, зачастую приводили к удивительным курьезам. Так при первых наблюдениях межконтинентальных баллистических ракет на установке РЭ—3 наблюдались, как и положено, два объекта — головная часть и корпус последней ступени.
Поскольку разведение головной части и корпуса производилось также как и при стрельбе ракетами малой и средней дальности испытатели предполагали, что на участке наблюдения ближайшей к радиолокационной станции должна быть головная часть, а корпус должен быть сзади. Однако, экспериментальные наблюдения показали, что эффективная поверхность рассеяния у ближнего объекта значительно больше, чем у дальнего и это вызвало удивление, так как по предварительным оценкам ЭПР головной части должна была быть меньше ЭПР корпуса примерно в 10—20 раз.
Сразу же нашлись «горячие головы», которые, следуя примитивному пониманию принципа Гегеля «Все существующее оправдано», быстро нашли объяснение: большая поверхность рассеяния головной части объясняется своеобразным ракурсом наблюдения объектов. Тем не менее, сомневающимися были проведены элементарные траекторные расчеты, которые со всей очевидностью показали, что при больших дальностях полета ракеты впереди должна находиться последняя ступень корпуса ракеты—носителя, а не головная часть. К этому моменту пришли материалы от ракетчиков, также указывающие на допущенную грубую ошибку.
Сейчас, через 40 лет это настолько очевидно, что как—то и неудобно это и вспоминать, но так было, это было хорошим уроком молодому коллективу; ничего не принимать на веру и все проверять.
Для измерения эффективных поверхностей рассеяния целей в этих работах потребовалось обеспечить точное измерение энергетических характеристик радиолокатора, с этой целью были разработаны методики калибровки радиолокационных станций с использованием понятия «импульсного потенциала». Это понятие широко использовалось впоследствии и, как это выяснилось, позднее было аналогом термина «приведенная дальность», использовавшегося в западной технической литературе. Импульсный потенциал может быть вычислен путем использования измеренных характеристик аппаратуры, однако очень скоро выяснилось, что это не только хлопотно, но и очень неточно.
Была разработана и реализована методика относительных измерений ЭПР с промежуточной калибровкой потенциала по эталонным металлическим сферам с известной ЭПР Для этого были изготовлены тонкостенные алюминиевые сферы, которые запускались в свободный полет на надувных метеорологических шарах. Эти эталонные сферы поднимались на значительную высоту и свежим Казахстанским ветром уносились на сотню и более километров. Результаты измерений оказались очень хорошими и эта методика стала использоваться не только для измерения ЭПР, но и для контроля энергетических параметров радиолокаторов. Она стала общепринятой и используется в настоящее время.
Правда, вместо метеозондов используются ИСЗ, выполненные в виде больших полированных сфер, вычисления обеспечивают компьютеры, сопряженные с аппаратурой и оснащенные специальными программами. Но существо дела не изменилось. В это время были разработаны также методики обработки и анализа статистических характеристик эхо—сигналов, а также других параметров РЛС. Все эти работы выполнили совместно с автором статьи Нариман Абенович Айтхожин, Олег Константинович Лесота, Владимир Владимирович Низяев и ряд других инженеров.
Н.А. Айтхожиным была впоследствии подготовлена и защищена прекрасная диссертационная работа, в которой он связал характеристики регулярного движения головной части вокруг центра масс со статистическими характеристиками рассеянного сигнала и показал, что последние представляют собой, вообще говоря, неэргодический ансамбль. Необходимый для проведения расчетов вычислительный потенциал был создан в виде группы расчетчиц, вооруженных электромеханическими настольными вычислительными машинами типа «Рейнметал» и «Мерседес» под руководством инженера Зинаиды Сергеевны Ждановой.
Но самую большую работу выполнили конечно разработчики аппаратуры станций, которые обеспечили создание и модернизацию РЭ—1, превратив ее в РЭ—2, разработку РЭ—3, а также создание радиолокаторов точного наведения (РТН) «системы А» следующего шага в работе, призванного решить проблемы точностей измерения координат целей, точности наведения противоракеты, возможности и эффективности поражения головной части баллистической ракеты.
Забегая несколько вперед, хочется сказать, что на этой системе был выполнен целый ряд основополагающих для тематики ПРО работ, включая первое в мире поражение головной части баллистической ракеты 04 марта 1961 года. Возможности этой системы по тем временам были очень велики и в силу ряда обстоятельств не были использованы в полной мере. Всему этому до настоящего времени не дано взвешенной оценки.
При создании устройств установок РЭ была проведена огромная работа. Нельзя не отметить большой вклад Юрия Дмитриевича Шафрова, Алексея Алексеевича Аникеева, Владимира Павловича Поняева, Владимира Петровича Парамонова и Александра Владимировича Виноградова в создание систем управления станции, обработки и отображения информации, Николая Дмитриевича Наследова, Марка Михайловича Ганцевича и уникального ученого самородка Алексея Владимировича Часовникова в создание больших антенных систем, Олега Александровича Ушакова и Виталия Сергеевича Дыгина в создание приемных систем. Ивана Николаевича Котова в создание контрольно-регистрирующей аппаратуры. Общее руководство созданием радиолокационных средств осуществлялось тематической лабораторией, впоследствии отделом, который возглавлял Борис Митрофанович Шаулов.
В этих работах сложилась очень действенная производственная кооперация заводов изготовителей: Кунцевский механический завод, впоследствии Московский радиотехнический, Горьковский механический завод, Подольский электромеханический завод и целый ряд других предприятий. Работы курировались военно-промышленной комиссией при правительстве страны и проводились в тесном взаимодействии с военным заказчиком.
Но мозгом и сердцем всей работы был всегда Григорий Васильевич Кисунько, это было делом его жизни, отодвигало на задний план все другие проблемы. Было бы, наверно, неправильно сказать, что личные проблемы, радости жизни были для него не главным, нет, просто решение задач противоракетной обороны, успех в этом деле и было его основным делом и источником радости. Надо сказать, что Григорий Васильевич совершал на мой взгляд некоторую субъективно вполне объяснимую ошибку, распространяя это свое восприятие действительности на всех или на значительную часть своих соратников и помощников.
Слов нет, у него была сильная команда, которая действовала умело и энергично, но далеко не все так безоглядно и самозабвенно преследовали идею создания эффективной противоракетной обороны. Среди них были и трезвые, высокограмотные специалисты, которые предвидели многие трудности, лежащие на этом пути, что и было одной из причин, охлаждавшей их увлеченность.
Накопленный в те годы на установках РЭ опыт составил методическую основу последующих работ, как связанных с созданием системы и комплексов ПРО, так и с летной отработкой последующих поколений баллистических ракет со сложным оснащением, многочисленных наблюдений искусственных спутников Земли, космических кораблей и других космических объектов отечественного и зарубежного производства, ряда интереснейших экспериментов. Но это было уже совсем другое время, другие целевые установки, совсем другая техническая эпоха.
□
А.А. Толкачев, доктор технических наук, генеральный конструктор ОАО «Радиофизика»

 Отправлено: 04.03.14 13:57. Заголовок: ВКО — К.И. Козорезов. Особенности неядерного перехвата

■ Библиотека

Особенности неядерного перехвата

Задачи, поставленные в середине 1950—х гг. генеральным конструктором систем ПРО член—корр. РАН Г.В. Кисунько:
а) Создание неядерной боевой части к противоракете В—1000 полигонного экспериментального комплекса «А».
б) Разработка принципиальных основ конструкции боевой части с радиально растекающейся плазмой.
в) Разработка принципиальных основ конструкции взрывного узла накачки сверхмощного фотодиссационного квантового генератора (соавторы академики Н.Г. Басов и Ю.Б. Харитон).
г) Моделирование взрывными средствами давления и температуры безэлектродного СВЧ разряда в атмосфере Земли на различных высотах (соавтор академик A.M. Прохоров).
д) Анализ уязвимости ядерных зарядов в головных частях баллистических стратегических ракет.
□
■ Константин Исаакович Козорезов
□
Разработка и поставка неядерных боевых частей с фугасными поражающими элементами к противоракете В—1000 для полигонных испытаний в составе комплекса «А».
а) Разработка методики экспериментальных исследований.
б) Широкомасштабные экспериментальные исследования взаимодействия тел с большими скоростями (3—4 км/с) с ударниками различных форм, в том числе пространственных форм (трубочки, сферические слои, удлиненные, шары и плоские шайбы) твердых, жидких (ртуть), а также содержащих ВВ.
в) Выбор и обоснование фугасного поражающего элемента в прямых наземных полигонных испытаниях.
г) Разработка конструкции боевой части противоракеты В—1000, обеспечивающей образование равномерного плоского поля разлетающихся фугасных поражающих элементов.
д) Результаты полигонных испытаний боевой части с фугасными поражающими элементами в составе экспериментального комплекса ПРО «А».
Разработка принципиальных основ конструкции боевой части в виде плазмогенератора с фазовым ускорением и разогревом газа и радиально растекающейся плазмой.
а) Выбор принципиальной схемы конструкции.
б) Результаты наземных полигонных испытаний.
Разработка принципиальных основ конструкции взрывного узла накачки сверхмощного фотодиссационного квантового генератора.
а) Выбор ВВ для накачки ОКГ.
б) Принципиальная схема фотодиссационного ОКГ.
в) Результаты лабораторных испытаний.
Разработка методики моделирования взрывом газовых смесей параметров давления и температуры безэлектродного СВЧ разряда в атмосфере Земли на различных высотах в соответствии с кривой Пашена.
□
Боевая часть противоракеты В—1000 «системы А»
□
В начале пятидесятых годов, в условиях холодной войны, ускоренного создания все более мощных ядерных зарядов и средств их доставки в виде стратегических ракет, перед учеными СССР и США возникла необходимость создания систем противоракетной обороны. Стратегической задачей таких систем являлось отражение массированного превентивного, упреждающего ракетно-ядерного удара по территории страны и, в частности, по столице государства, другим важнейшим объектам. Создание таких систем обороны в научном и практическом планах наталкивалось на целый ряд проблем. Одной из таких проблем была проблема создания боевой части противоракеты.
Боевая часть должна была обеспечить поражение ядерной боевой части нападающей ракеты, либо путем ее взрыва на поверхности безопасной для защищаемого объекта, либо, что еще лучше, путем нейтрализации полноценного ядерного взрыва.
В 1953 году мною перед правительственными органами было предложено начать работы по созданию неядерной боевой части к противоракете. Однако, решение этой задачи было поручено директивными органами главному конструктору А.В. Воронову, который предложил использовать в осколочной боевой части противоракеты В—1000 системы «А» удлиненный поражающий элемент.
С учетом данных, полученных по действию удлиненных осколков, которое моделировалось в наземных условиях с помощью кумулятивных зарядов при скорости соударения с преградой в 5—6 км/с, была создана и испытана в наземных условиях осколочная боевая часть для противоракеты В—1000 конструкции А.В. Воронова.
Так как полученные при этом результаты не выглядели достаточно перспективными, директивными органами было принято решение о начале работ по боевой части противоракеты В—1000, конструкцию которой предложил главный конструктор К.И. Козорезов.
Среди проблем по выбору основных параметров боевой части, наиболее трудно решаемой была проблема выбора конструкции поражающего элемента. Для ее решения необходимо было проанализировать возможную принципиальную конструкцию ядерного заряда, находящегося в корпусе головной части атакующей ракеты.
По условиям встречи противоракеты с целью, необходимо было создать дискообразное поле поражающих элементов, при встрече с которыми один или несколько поражающих элементов произвели бы эффективное поражение цели.
Скорость образования дискообразного поля поражения могла быть достаточно малой (несколько сотен м/с) и должно было быть распределение радиальных скоростей поражающих элементов по линейному закону. Эффективное поражение цели должно было достигаться за счет кинетической энергии взаимодействия элементов поля поражения с поверхностью цели, которая определялась относительной скоростью встречи противоракеты с целью, достигавшей на высоте встречи 25 км, до 3—4 км/с.
Проведем краткий анализ особенностей конструкции головных частей ракет с ядерными зарядами и возможную принципиальную конструкцию самого ядерного заряда.
Для того, чтобы нанести какое—либо поражение ядерному заряду, необходимо поражающему элементу проникнуть через корпус головной части (ГЧ). Вследствие того, что этот корпус представляет собой конус, взаимодействие поражающего элемента будет происходить под углом 11°. При этом весьма возможен рикошет, даже при скорости встречи в 3—4 км/с.
Если проникший внутрь корпуса ГЧ поражающий элемент не разрушился, то ему предстоит пробить дюралюминиевый корпус ядерного заряда. Вероятность его встречи с корпусом под малым углом достаточно велика. Скорость, с которой поражающий элемент должен встретиться с корпусом, должна быть достаточной для ударного инициирования заряда ВВ, несмотря на потерю скорости при проникании через оболочки корпусов.
В случае инициирования одного из блоков фокусирующей линзовой системы приведения в действие штатной системы ядерного заряда будет достигнут отказ в полномасштабном ядерном взрыве. Это произойдет из—за нарушения строго симметричного и одновременного схождения сферической детонационной волны, которая, сжимая нейтронный инициатор ЯБЧ в виде плутониево—бериллиевой системы, а также делящийся материал бомбы в виде плутония и металлического урана—238, имплозивно переводит их в сверхкритическое состояние, при котором происходит разветвляющая ядерная реакция.
Исходя из условий встречи противоракеты с целью, поражение осколками системы автоматики ЯБЧ (которая приводит к взрыву заряда ВВ ядерной головной части) практически невозможно.
Таким образом, к поражающему элементу боевой части противоракеты предъявляются ряд трудновыполнимых условий. Поэтому поражающий элемент должен иметь специальную конструкцию, каждый элемент которой выполняет свою задачу наиболее эффективно.
Как указывалось выше, в боевой части конструкции А.В. Воронова использовался удлиненный стальной элемент длиной 100 мм и диаметром 1—1,5 мм. Стабилизация такого элемента по вектору относительной скорости сближения противоракеты с целью невозможна. Поэтому взаимодействие удлиненного элемента с поверхностью цели всегда будет происходить под углом. Удлиненный элемент будет разрушаться на ряд коротких стержней и поставленные выше задачи поражения ядерного заряда не могут быть выполнены.
Именно поэтому в пусках на полигоне противоракеты В—1000, снабженной боевой частью А.В. Воронова, по головным частям баллистической ракеты Р—5, проведенным 24 и 25 ноября I960 года, никаких повреждений и взрыва головных частей не было отмечено. Проведенное в наземных испытаниях моделирование проникания удлиненных элементов с помощью кумулятивных струй неправомерно.
Дальнейшие испытания боевой части А.В. Воронова не проводились.
Задача пробития корпуса головной части баллистической ракеты при малых углах встречи поражающего элемента (в 12°) и менее могла быть решена за счет существенного уменьшения отношения его толщины к диаметру, т.е. при превращении его в тонкий диск.
Профессором Б.И. Шехтером с сотрудниками по нашей просьбе были проведены экспериментальные исследования взаимодействия тонкостенных дисков с преградами при скорости в 2—3 км/с.
Было установлено, что при углах встречи в 3°—5° дисковые элементы (при отношении толщины к диаметру меньше 0,1) не рикошетируют, нормализуются и пробивают преграду. Следовательно, задача пробития корпуса ЯБЧ может быть решена при использовании тонкостенных дисков, но при этом невозможно поразить ядерный заряд, так как скорость осколков корпуса ЯБЧ и дискового элемента резко уменьшается.
Для обоснования выбора оптимальных параметров поражающих элементов, позволяющих обеспечить эффективное поражение ядерного заряда головных частей баллистических ракет, нами были проведены широкие экспериментальные исследования высокоскоростного взаимодействия тел различной формы, изготовленных из различных материалов.
На основании анализа результатов этих исследований, нами был предложен поражающий элемент для боевой части противоракеты В—1000 (…).
Таким образом, на основе теоретических и широких комплексных экспериментальных исследований в наземных условиях были выбраны оптимальные параметры активного осколочно—фугасного элемента (…), и он был рекомендован в качестве элемента боевой части противоракеты В—1000 для летных испытаний (…).
(…) Для равномерного и заданного распределения поражающих элементов в поле поражения, необходимо их расположить внутри боевой части строго по заданному закону. В нашем случае активные шарообразные осколочно—фугасные элементы должны быть расположены в виде поперечных слоев.
Наружная стальная сферическая оболочка поражающего элемента является его силовой конструкцией, которая должна выдерживать взрывную нагрузку при метании элементов для создания дискового поля поражения. При метании элементов должна быть исключена возможность их детонации и должна быть сохранена их целостность. При встрече поражающего элемента с поверхностью цели со скоростью более 2 км/с должна обеспечиваться самодетонация заряда ВВ даже при малых углах встречи в 11 ° и менее.
Наземными испытаниями было доказано, что при угле встречи 11° со скоростью 2 км/с обеспечивается самодетонация заряда ВВ поражающего элемента. При его встрече с преградой из стали 10 толщиной 5 мм под углом 11° происходит его самодетонация и разрушение преграды на площади 80х60 мм, проникание за преграду карбидо—вольфрамового шарика и его эффективные действия по преградам, находящимся за первой преградой, за счет его кинетической энергии.
В наземных условиях такие же испытания поражающего элемента были проведены с помощью лейнера по реальной силовой конструкции головной части баллистической ракеты Р—12.
Для определения эффективности действия в наземных условиях активного поражающего элемента по разнесенным преградам был разработан заряд, с помощью которого метались две стальные преграды толщиной 11 мм и 13 мм. Между этими преградами был расположен слой ВВ толщиной 6 мм. При детонации основного заряда метался блок, состоявший из двух преград и слоя ВВ. Слой ВВ при этом также детонировал, в результате чего первая преграда толщиной 11 мм получала скорость 3,78 км/с, а вторая толщиной 13 мм имела скорость 2,85 км/с. Таким образом, создавался эшелон преград, находившихся вблизи основного заряда на некотором расстоянии друг от друга. Поэтому, активный элемент вначале взаимодействовал с первой преградой, его заряд самодетонировал и суммарной кинетической энергией и энергией взрыва пробивал ее, а его внутренний карбидо—вольфрамовый шарик продолжал движение, а затем взаимодействовал со второй преградой.
Как следует из анализа этих наземных испытаний, эксперименты с разнесенными преградами выявили высокую эффективность разрушения активным элементом первой преграды, в которой диаметры отверстия 50—60 мм при исходном диаметре активного элемента 24 мм и второй преграды, в которой диаметры отверстия 20x25 мм при диаметре карбидо—вольфрамого шарика 8 мм (…).
Для обеспечения равномерного и заданного закона распределения осколочно—фугасных элементов в дисковом поле поражения, образуемом боевой частью противоракеты, слои 1, 2 и так далее должны быть смещены друг относительно друга по винтовой линии с заданным угловым шагом, а заряд ВВ должен иметь форму двух усеченных конусов, состыкованных в центре большими основаниями. Угол конусности каждого заряда ВВ выбран таким образом, чтобы обеспечить заданное распределение максимальных скоростей каждого ряда элементов (1, 2 и т.д.) и линейного распределения скоростей элементов по радиусу каждого слоя. По условиям встречи противоракеты В-1000 и точности системы команд на взрыв заряда ВВ, времени формирования дискового поля поражения, максимальная скорость поражающих элементов, находящихся в центральном слое, была установлена в 200 м/с. Поэтому центральный заряд ВВ был выбран малой мощности в виде порошкообразной смеси тротила и пороха. Такой тип заряда ВВ обеспечивал заданную скорость разлета элементов и сохранение целостности при разгоне. Для предотвращения искажения заданного закона распределения поражающих элементов в дисковом поле, силовую конструкцию корпуса противоракеты предложено было предварительно разрушать системой шнуровых детонирующих зарядов.
Предложенная нами боевая часть к противоракете В—1000, работает следующим образом. После выбора точки встречи на траектории противоракеты, центральной вычислительной ЭВМ станцией полигонной системы «А», на которой необходимо образовать из поражающих элементов дисковое поле в виде щита, подается главная команда на взрыв боевой части. По этой команде вначале взрываются детонирующие шнуры, которые разрушают силовую конструкцию противоракеты, которая является также и силовой конструкцией боевой части. После этого, взрывается центральный метательный заряд, который разбрасывает радиально поражающие элементы, создавая дисковое поле — щит.
Головная часть баллистической ракеты являющаяся целью, проходя через дисковое поле поражающих элементов, встречается с одним из них. Так как относительная скорость встречи от 3 до 4 км/с, то при контакте поражающего элемента с поверхностью цели происходит его самодетонация. За счет кинетической энергии взрыва поражающего элемента и химической энергии взрыва, происходит местное разрушение силовой конструкции цели с образованием отверстия диаметром, превышающем диаметр элемента 2 в 2—3 раза. В это отверстие проникает центральный шарик из высокотвердого и высокоплотного карбидо—вольфрамого сплава.
Пробивая силовую конструкцию ядерного заряда со скоростью порядка 2—3 км/с, шарик инициирует заряд ВВ ядерного заряда. За счет асимметрии распространения детонационной волны из точки инициирования шариком происходит охолощение ядерного взрыва и полного разрушения головной части за счет взрыва основного заряда ВВ, входящего в состав ядерного заряда.
Для наземных испытаний были изготовлены несколько боевых частей, конструкция которых соответствовала описанным схемам. Они были испытаны на рельсовой реактивной дорожке подмосковного полигона. На тележку, разгоняемую по рельсам с помощью реактивных двигателей, устанавливались боевые части. На заданном расстоянии от щита для перехвата дискового поля поражения производился взрыв боевой части. Поражающие элементы, разлетаясь радиально со скоростью реактивной тележки, взаимодействовали со щитом и таким образом фиксировали равномерность и заданный закон распределения элементов реально образовавшегося поля. Была установлена высокая расчетная равномерность элементов в поле и заданный закон их распределения. Было установлено также, что поражающие элементы не разрушались при их разгоне зарядом ВВ, их силовая конструкция не деформировалась. По результатам теоретических и широких наземных испытаний предложенной боевой части противоракеты В—1000 и ее основных частей было принято решение о проведении летных испытаний противоракеты по перехвату на высоте 25 км головных частей баллистических ракет типа Р—12 и Р—5.
На полигоне был развернут экспериментальный противоракетный комплекс -— «система А». Летные испытания были проведены в 1961 году. И вот пришел успех: 04 марта 1961 года «система А» впервые в мире осуществила перехват и с помощью боевой части поразила головную часть баллистической ракеты Р—12, летевшей со скоростью более З км/с на высоте 25 км.
Впервые информация об этом была опубликована в газете «Правда» от 03 февраля 1993 года в статье Г.В. Кисунько в виде копии шифртелеграммы на имя Н.С. Хрущева.
Некоторые результаты летных испытаний приведены в книге авторов Голубев О.В, Каменский Ю.А., Миносян М.Г., Пупков Б.Д. «Российская система противоракетной обороны».
Были проведены киносъемки процесса перехвата и поражения головных частей баллистических ракет. В книге Г.В. Кисунько «Жестокий век. Кремлевские ракеты. Секретная зона. Исповедь генерального конструктора», изд. Современник, Москва, 1996 г., представлены фотографии, показывающие фазы разрушения и обломки головной части Р—12 в результате поражения противоракетой В—1000 04 марта 1961 г.
□
К.И. Козорезов, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ

 Отправлено: 08.03.14 17:38. Заголовок: Красная звезда — Н.Пальчиков. Через тернии…

■ 07—03—2014

Николай Пальчиков

Через тернии…

Работы по созданию в стране системы противоракетной обороны реально начались 60 лет назад — в 1954 году. Но сегодня мало кто знает, что этому предшествовали ожесточённые дискуссии о технической реализуемости самой этой идеи.
□

 Отправлено: 28.12.14 18:04. Заголовок: vko.ru — В. Ярошевский. РКО создавалась так

■ Оборонка

РКО создавалась так

Военно—технические аспекты создания и развития ракетно—космической обороны в воспоминаниях ветеранов 2—го ЦНИИ МО

Заметную роль в развертывании работ по созданию систем РКО сыграли заданные Главным штабом Войск ПВО и 4—м Главным управлением МО СССР НИР, выполненные институтом в 1959—1961 гг. Результатом работ стали научно обоснованные рекомендации по обеспечению безопасности страны в условиях применения ракетно—ядерного оружия на основе создания средств в структуре Войск ПВО страны, которые в дальнейшем были объединены в системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), противоракетной обороны (ПРО), противокосмической обороны (ПКО) и контроля космического пространства (СККП).

■ Результаты исследований института в 1959—1961 гг. стали основанием для принятия Постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 15 ноября 1962 г. о создании системы ПРН и ее первых радиолокационных средств, а также возложении на институт роли головной организации по разработке боевых алгоритмов узлов раннего обнаружения (РО) и обнаружения спутников (ОС).
□
Создание и развитие наземных средств и системы ПРН
□
■ В соответствии с постановлением министром обороны СССР была задана комплексная НИР «Тревога» с целью военно—технического обоснования направлений развития систем предупреждения о ракетном и авиационном нападении. Головной организацией был назначен институт со сроком выполнения работы — конец 1963 г., руководителем работ — Я.И. Трегуб (заместитель начальника института по НИР), его заместителем — В.Н. Журавлев (начальник управления), ответственным исполнителем — Е.С. Сиротинин (начальник отдела).
□
■ РЛС СПРН «Днепр». Мыс Гульшад, Казахстан. Фото: Михаил Ходаренок
□
■ Результаты КНИР имели фундаментальное значение, определившее ход развития СПРН и РКО в целом на десятилетия вперед, и являются актуальными до настоящего времени. В частности, по результатам КНИР была обоснована необходимость:
• создания специализированной системы предупреждения о ракетном нападении с возложением на радиотехнические войска ПВО и части радиоразведки задачи предупреждения об авиационном нападении;
• эшелонированного построения СПРН на основе космических и наземных средств обнаружения БР и выработки требований к характеристикам информации предупреждения;
• автоматического управления боевой работой системы на основе сети информационно связанных ЭВМ с выдачей сигналов предупреждения на КП высших звеньев управления;
• расширения геофизических исследований по влиянию авроральных помех на РЛС СПРН.
■ Головной организацией по созданию средств узлов РО и ОС был определен РТИ АН СССР, а генеральным конструктором — академик А.Л. Минц. В этот период сложилось творческое и плодотворное сотрудничество РТИ и института. Достаточно сказать, что по инициативе академика А.Л. Минца в 1968 г. в институте было образовано специализированное управление СПРН, его начальником назначен полковник Е.С. Сиротинин (впоследствии генерал—майор, доктор технических наук, профессор), который внес существенный вклад в разработку одной из важнейших систем стратегического сдерживания. По эрудиции, интеллекту, организаторским способностям Е.С. Сиротинин был лидером в научных исследованиях коллектива, которым он руководил более 20 лет. Ему принадлежит идея создания математической модели стратегического сдерживания, с помощью которой концептуально определялись уровни решения задач системами ПВО, РКО и стратегическими ядерными силами.
■ В ходе совместных исследований РТИ АН СССР и института были разработаны эскизные проекты узлов РО—1, РО—2, ОС—1, ОС—2 (1963 г.), дополнение к эскизному проекту РЛС «Днестр» (1965 г.), проект развития СПРН, предусматривающий создание кругового радиолокационного поля на базе модернизированных РЛС «Днестр—М» (1966 г.).
■ В 1968 г. РТИ АН СССР совместно с институтом в рамках НИР «Экватор» (руководитель— А.Л. Минц, ответственный исполнитель — Д.С. Конторов) разработан эскизный проект комплексной системы ПРН, в котором были развиты положения о роли и месте СПРН в обеспечении сдерживания от развязывания ракетно—ядерной войны, предложения по составу и оперативному построению системы, общие принципы боевого применения, боевые алгоритмы системы, геофизические условия работы средств системы и выполнены оценки эффективности СПРН.
■ В конце 1960—х гг. институт выполнял работы по подготовке и проведению государственных испытаний первых узлов, в ходе которых оценивались в реальных условиях боевые возможности средств по обнаружению БР и автоматической выдаче информации на основе разработанных институтом алгоритмов. Итогом этой напряженной работы стало формирование отдельной дивизии ПРН и принятие 25 августа 1970 г. на ее вооружение комплекса раннего обнаружения (КРО) в составе КП (Солнечногорск) и узлов РО—1 (Мурманск), РО—2 (Рига).
□

□
РЛС СПРН «Днепр» на мысе Гульшад осуществляет контроль космического пространства и предупреждение о запусках МБР с юго—восточного направления.Фото: Михаил Ходаренок
□
■ 15 февраля 1971 г. отдельная дивизия ПРН заступила на боевое дежурство с задачей раннего обнаружения БР с северного, северо—западного ракетоопасных направлений и оповещения о ракетном нападении. Этот день считается днем рождения СПРН.
■ В ходе военно-научного сопровождения работ в области СПРН в Институте впервые были отработаны важнейшие вопросы боевого применения системы. С этой целью в 1970 г. создан специальный лабораторно-моделирующий комплекс средств СПРН, в том числе комплекс автоматического формирования и доведения информации предупреждения о ракетном нападении «Крокус». В институте с активным участием боевых расчетов КП СПРН была разработана инструкция дежурным сменам КП СПРН, ЦКП ГШ и видов ВС СССР.
■ Идеологом разработки теории, методов и алгоритмов автоматического функционирования системы ПРН был капитан первого ранга А. Н. Катулев, доктор технических наук, профессор. И сейчас этот авторитетный ученый продолжает эффективно трудиться в институте, передавая бесценный опыт молодому поколению.
■ В начале 1970—х гг. началось плодотворное сотрудничество института и ЦНПО «Вымпел», в ходе которого совместно были разработаны технический проект алгоритмов КП СПРН и эскизный проект изделия «Крокус», а также созданы элементы изделия «Крокус» — знаменитые «ядерные чемоданчики».
■ В начальный период создания системы ПРН остро стояли вопросы защиты РЛС от различных помех, в решении которых институт занял лидирующее положение.
■ С целью изучения влияния авроральных помех на РЛС в Мурманской области была развернута лабораторная база института. Результатом этих исследований стало включение в штатный состав РЛС «Днестр—М» и «Днепр» аппаратуры защиты от авроральных помех, что позволило существенно повысить помехозащищенность РЛС.
■ Кроме того, на узле РО—2 при головной роли института были проведены обширные эксперименты по оценке реальной помехозащищенности РЛС СПРН от преднамеренных помех. Результатом этих работ стали разработка и внедрение аппаратурно—алгоритмических мер защиты не только РЛС СПРН, но и РЛС РТВ.
□

□
■ Радиотехнический узел дальнего обнаружения «Дунай—3У» (г. Чехов, Московская область). Уникальная секторная РЛС простояла на боевом дежурстве более 30 лет. Именно она выдает значительную часть информации системе контроля космического пространства. Фото: Михаил Ходаренок
□
■ Заложенные в основу создания первых отечественных высокопотенциальных РЛС принципы и технологические решения позволили в дальнейшем осуществить ряд модернизаций РЛС «Днестр» и перейти к проектированию РЛС «Днестр—М», «Днепр», а также перспективной РЛС «Дарьял», эскизный проект которой с участием института был выполнен в 1972 г.
■ В декабре 1976 г. система ПРН первого этапа в составе КП СПРН, узлов РО—1 (Мурманск), РО-2 (Рига), ОС—1 (Иркутск) и ОС—2 (Балхаш) на базе РЛС «Днепр» поставлена на боевое дежурство. За успешное выполнение этих работ 70 сотрудников института были награждены орденами и медалями, начальник института генерал—лейтенант артиллерии Б.А. Королев — орденом Ленина, начальник управления СПРН генерал—майор Е.С. Сиротинин — орденом Октябрьской Революции.
■ Создание системы ПРН первого этапа позволило существенно нарастить радиолокационное поле ПРН по сравнению с комплексом раннего обнаружения, однако полная замкнутость поля не достигалась. Эта задача была практически решена в конце 1970—х — начале 1980—х гг. созданием новых узлов в Севастополе, Мукачеве (Украина), Печоре и Габале (Азербайджан), что позволило обнаруживать атакующие БР практически со всех ракетоопасных направлений.
■ После ввода в строй наземных средств СПРН институт принимал активное участие в проведении учений, анализе результатов работы системы в различных условиях и разработке предложений по повышению ее эффективности. Таким образом, в начале 1980—х гг. создание наземного эшелона СПРН на основе надгоризонтных РЛС было завершено.
■ В 1970—1980—е гг. с участием института шли весьма интенсивные разработки РЛС загоризонтного обнаружения (ЗГО) стартов БР, завершившиеся созданием двух РЛС «Дуга» в Чернобыле и Комсомольске—на—Амуре. Главными задачами института были разработка проектов ТЗ на РЛС ЗГО, оценка вклада их в систему ПРН, оценка влияния ионосферы на функционирование РЛС и разработка принципов боевого применения. Кроме того, оценивалась возможность применения РЛС ЗГО для обнаружения самолетов.
■ Опыт работы института в области создания РЛС «Дуга» в полной мере используется в настоящее время при разработке новейших образцов РЛС загоризонтного обнаружения различных типов целей.
□
Создание и развитие космических средств СПРН
□
■ Институт был одним из инициаторов и идеологов в области разработки и создания космических средств СПРН. Плановые работы института в этой области были начаты после принятия 30 декабря 1961 г. Постановления ЦК КПСС и СМ СССР о разработке космической системы предупреждения (КСП).
□
■ Система ПРО А-35М. Радиолокатор канала изделия (ракеты). Фото: Михаил Ходаренок
□
■ Уже в декабре 1962 г. аванпроект низкоорбитальной КСП был представлен главным конструктором ОКБ—41 А.И. Савиным к защите. Раздел аванпроекта, содержащий оперативно—тактическое обоснование КСП и проект тактико—технических требований к системе, был разработан институтом. Предполагалось, что КСП будет обнаруживать старты БР с помощью КА на круговых орбитах высотой 3000 км на дальностях до 10 тыс. км, фиксируя мощное ИК-излучение факела БР на фоне космоса. Однако этот вариант требовал огромных затрат по причине эксплуатации большого количества КА при их низкой надежности.
■ В 1967 г. ОКБ—41 совместно с институтом начали проработку варианта построения высокоорбитальной КСП на основе сети КА на высокоэллиптических полусуточных орбитах (высота апогея ~ 36 тыс. км) с задачей обнаружения стартов БР с континентальных баз США на фоне космоса на дальностях около 40 тыс. км (именно этот вариант КСП впоследствии был создан и принят на вооружение под индексом УС—К).
■ Еще до ввода в строй первого поколения КСП в 1970—х гг. институтом совместно с ЦНИИ «Комета» был разработан проект перспективной КСП на основе группировки КА на высокоэллиптических и геостационарных орбитах, позволяющей осуществлять обнаружение стартов БР с континентальных и океанических ракетоопасных районов (РОР). Ее принципиальным отличием стала реализация наблюдения целей на фоне Земли.
■ Для разработки обоих поколений КСП необходимо было решить одну из фундаментальных проблем — получение надежных исходных данных по фоноцелевой обстановке в поле зрения бортовой аппаратуры обнаружения (БАО). Для решения этой проблемы комиссией Президиума СМ СССР по военно—промышленным вопросам создана оперативная группа (ОГ) «Свинец», председателем которой был назначен начальник института Б.А. Королев, его заместителями — главный конструктор А.И. Савин, директор ГОИ им. С.И. Вавилова М.М. Мирошников и начальник управления института Ю.И. Любимов. В состав ОГ вошли представители нескольких главков МО и министерств оборонной промышленности, а также более 20 организаций, в том числе АН СССР. Головной организацией по проведению комплексных экспериментов был определен институт.
■ Результаты экспериментов стали основным и необходимым условием для правильного выбора технических решений по построению БАО и орбитальной группировки КА. Именно они легли в основу создания первого поколения КСП — системы УС-К, которая 30 декабря 1982 г. была поставлена на боевое дежурство.
■ В дальнейшем институт выполнял военно—научное сопровождение развития системы, отвечал за оценку ее эффективности и разработку руководств по боевому применению.
■ Несмотря на передачу в 1980 г. тематики СПРН в 45—й СНИИ (специализированный НИИ), работы института в области совершенствования КСП продолжались. Он остался головным по проведению военно—прикладных космических экспериментов на орбитальных станциях «Салют» и «Мир» по исследованию фоноцелевой обстановки в интересах развития средств системы, а также других средств РКО.
■ По инициативе института в 1998—2003 гг. совместно с ЦНИИ «Комета» были обоснованы новые задачи перспективной КСП по информационному обеспечению средств и комплексов группировок ПВО—ПРО (ВКО) в целях повышения эффективности борьбы с нестратегическими БР.
□
Создание и развитие средств ПРО
□
В области ПРО исследования института начались силами научного отдела в 1957 г., а с 1 июля 1958 г. — созданным специализированным управлением под руководством П.В. Порожнякова. Основными задачами управления в этот период были обоснование роли и места ПРО в системе обороны страны, требований к средствам и системам ПРО и взаимодействию с другими системами РКО.
□

□
Технологические сооружения отдельного противоракетного центра системы ПРО А—35М (н.п. Васильчиново, Московская область). Фото: Михаил Ходаренок
□
■ Специалисты института принимали активное участие в проведении полигонных испытаний системы «А» и серии экспериментов «Операция К». Успешные результаты испытаний стали основанием для принятия решения руководством страны о строительстве ПРО г. Москвы — системы А—35.
■ Уже к концу 1960—х годов стало ясно, что система А-35 не сможет отражать удары перспективных БР с разделяющимися ГЧ и ложными целями. В этой связи институтом были разработаны исходные данные по перспективным средствам ракетного нападения в интересах проектирования новой системы ПРО, а разработка принципов построения системы ПРО возлагалась на экспертную группу, в работе которой принимал участие начальник управления института В.Н. Журавлев.
■ Ключевое решение группы состояло в отказе от территориального принципа построения обороны и переходе к объектовой ПРО на основе модернизированной системы А—35 и создании перспективной системы ПРО второго поколения для отражения ограниченного удара перспективных БР со средствами преодоления ПРО при условии заключения соглашения с США об ограничении систем ПРО (Договор по ПРО подписан в 1972 г. и более 30 лет был одним из важнейших факторов стратегической стабильности в мире).
■ Первая боевая система ПРО А—35М была создана и поставлена на боевое дежурство в составе отдельного корпуса ПРО 15 мая 1978 г. для защиты г. Москвы от одиночных баллистических ракет.
■ Система ПРО второго поколения А—135 (с учетом Договора по ПРО 1972 г.) была создана и в 1996 г. принята на вооружение с задачей защиты г. Москвы от ударов группы баллистических ракет с разделяющимися головными частями, оснащенных средствами преодоления ПРО. Совершенствование этой системы продолжается в настоящее время.
■ В 1980—1990—е гг. возникли проблемы борьбы с аэробаллистическими ракетами и нестратегическими БР, получившими широкое распространение в мире. Исследования института в этой связи показали целесообразность интеграции систем ПВО и РКО в единую группировку ПВО—ПРО, по сути являющуюся первым шагом к созданию современных группировок ВКО.
■ В эти годы в институте под руководством его начальника генерал—майора А.С. Сумина, доктора технических наук, профессора, заслуженного деятеля науки и техники, совместно с НИУ МО и организациями промышленности были развернуты НИОКР по проблематике нестратегической ПРО. В результате этих работ в 1999 г. Генеральным штабом принята и утверждена Концепция ПРО РФ.
□
Создание и развитие средств ПКО
□
■ В конце 1959 г. по инициативе начальника авиационного управления О.А. Чембровского в институте начались первые исследования в области противокосмических средств, а уже в начале 1962 г. было создано специализированное управление противокосмических средств и космических средств СПРН, которое и возглавил О.А. Чембровский.
□

□
Технические решения, примененные в системе ПРО А—35М, уникальны. Многие из них не потеряли актуальности даже сегодня. Фото: Михаил Ходаренок
□
■ Результаты совместной проработки специалистами института, ОКБ—52, возглавляемого В. Н. Челомеем, и СКБ—41 (главный конструктор — А.И. Савин) комплекса ПКО ИС (ИС — истребитель спутников) стали основанием для выхода Постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 30 декабря 1961 г. о развертывании работ по созданию систем ПКО и ККП.
■ В декабре 1962 г. под научным руководством О.А. Чембровского выпущен первый отчет, в котором помимо разработки способов боевого применения комплекса ИС были исследованы возможности создания других комплексов ПКО «воздух—космос», «земля—космос», пилотируемых инспекторов—перехватчиков. Там же была показана необходимость и возможность создания космических средств предупреждения о ракетном нападении.
■ В период 1962—1972 гг. институтом выполнен ряд НИР по обоснованию ТТТ к комплексу ИС, разработке проектов руководства по боевому применению комплекса, разработано программно-методическое обеспечение испытаний и проведена оценка эффективности комплекса по результатам испытаний. Всего за период ЛКИ с активным участием специалистов института реализовано семь успешных перехватов КА-мишеней.
■ В декабре 1972 г. с участием института завершены государственные испытания комплекса ИС, а в феврале 1973 г. он был принят в опытную эксплуатацию и задана разработка комплекса ИС—М. В ходе эксплуатации комплекса ИС проводилась оценка его эффективности с различными системами наведения на моделях института.
■ В этот же период в институте проведены исследования по обоснованию методов борьбы с космическими целями, требований к перспективным комплексам ПКО для борьбы с КА—целями на высоких и близких к стационарным орбитам, а также оценены боевые возможности этих комплексов.
■ В ноябре 1978 г. комплекс ПКО ИС—М принят на вооружение и начата разработка комплекса ИС—МУ для перехвата маневрирующих целей на орбитах высотой более 3000 км уже на первом витке полета.
■ С 1980 г. военно—научное сопровождение средств и систем ПКО в Министерстве обороны было возложено на 45—й СНИИ.
■ В дальнейшем институт совместно с 45—м СНИИ и организациями промышленности проводил НИОКР по созданию перспективных средств ПКО на базе авиационных комплексов, которые подтвердили целесообразность их создания для повышения эффективности противокосмической обороны.
□
Развитие РКО и ее интеграция в систему ВКО
□
■ Приказом главнокомандующего Войсками ПВО от 1980 г. военно-научное сопровождение работ по средствам и системам ПРН, ПРО, ПКО из 2—го ЦНИИ передано в 45—й СНИИ. Однако работы по обоснованию направлений развития РКО во 2—м ЦНИИ продолжались, но уже в направлении системной интеграции РКО в систему ВКО страны.
□

□
Система ПРО А—35М. Радиолокатор канала цели (н.п. Васильчиново, Московская область). Фото: Михаил Ходаренок
□
■ Так, в 1980—е гг. под руководством начальника Института генерал—лейтенанта С.С. Сапегина были развернуты широкомасштабные работы по совершенствованию систем ПВО и РКО и созданию на их основе воздушно-космической обороны государства. Институтом совместно с 45—м СНИИ и другими НИО МО уточнены роль и место Войск ПВО и РКО в единой форме стратегических действий — стратегической операции по отражению воздушно—космического нападения противника (СО ОВКН).
■ В целях оперативной оценки эффективности применения войск РКО институтом в соответствии с директивой ГШ ВС СССР от 1985 г. была разработана модель операций войск РКО для повышения эффективности планирования СО ОВКН. Модель принята в эксплуатацию ГШ Войск ПВО и ГШ ВС СССР в 1988 г.
■ По инициативе института в 1980—1990-е гг. были обоснованы новые задачи систем РКО, которые должны выполняться комплексными группировками РКО—ПВО (ВКО), по борьбе с аэробаллистическими ракетами, БР «Першинг—2», нестратегическими БР, а также перспективными гиперзвуковыми ЛА.
■ Обоснование комплексных группировок ВКО зон и районов ПВО было выполнено в середине 1990—х гг. в рамках ОКР «Омега» при головной роли института совместно с НИУ МО РФ и большой кооперацией промышленных организаций, возглавляемой МНИИПА.
■ Комплексные исследования проблем развития ПВО и РКО, проведенные институтом совместно с 45—м СНИИ, другими НИО МО и организациями промышленности в конце 1990—х — начале 2000—х гг., легли в основу Концепции воздушно—космической обороны Российской Федерации, утвержденной Указом президента РФ от 05 апреля 2006 г.
■ Сегодня институт совместно с НИО МО и организациями промышленности, находясь на новом витке своего развития, под руководством доктора технических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации генерал—майора С.В. Ягольникова ведет оперативно—стратегические исследования по реализации основных положений Концепции ВКО РФ.
■ В заключение выражаем благодарность ветеранам НИЦ (г. Тверь) ЦНИИ ВВКО Минобороны России: Б.А. Бренеру, В.Б. Васильеву, З.С. Вальшонку, Ю.Г. Горецкому, Б.Л. Зарецкому, В.В. Замараеву, Н.А. Катулеву, А.В. Пронюшкину, Н.Л. Ромасю, В.М. Сергеевичу, которые оказали существенную помощь в разработке материалов настоящей статьи.
□
Владимир Иванович Ярошевский, полковник, старший научный сотрудник НИЦ (г. Тверь) ЦНИИ Войск ВКО Минобороны России, в 1996 г. за работы по созданию системы ПРО А—135 награжден орденом Почета, участник испытаний комплекса ПКО ИС, космических средств СПРН в 1975—1980 гг.
□
■ Опубликовано 14 декабря в выпуске № 6 от 2014 года

 Отправлено: 05.01.15 23:45. Заголовок: svpressa.ru — В. Тучков. Разведкомплекс «Легенда» — глаза и уши ВМФ

■ 14 ноября 2014 года | Владимир Тучков

Разведкомплекс «Легенда» — глаза и уши ВМФ

Идущая ему на смену «Лиана» обнаружит на воде и на суше объект размером с метр

■ Фото: Д. Гетманенко / Фотохроника ТАСС
14 ноября 1978 года на вооружение ВМФ СССР была принята первая в мире система морской космической разведки и целеуказания «Легенда». Над ее созданием конструкторы работали более 15 лет. Система практически продемонстрировала свои уникальные возможности по обнаружению неприятельских целей на всей акватории Мирового океана.
□
Разбегающиеся по волнам
□
■ На начало 60—х годов пришелся пик обострения отношений между США и Советским Союзом. Это обстоятельство послужило мощным стимулом для создания новых видов вооружения. В это время возникла насущная потребность отслеживать перемещения мощных американских авианосных ударных групп (АУГ), что без «взгляда» из космоса было крайне затруднительно. Потому что группы могли за сутки непредсказуемо перемещаться на сотни километров.
■ Но даже обнаружение такой группы делало поражение главной цели - авианосца, проблематичным. Поскольку он действовал совместно с десятком крупных кораблей охранения, отражавших атаки и с воздуха, и с моря, и со стороны подводных лодок. Также в АУГ входило несколько судов обеспечения — транспортных, аварийно—спасательных, технических, навигационного и гидрографического обеспечения, химзащиты и т.д. «Рассмотреть» в этой массе находящейся далеко за горизонтом, конкретные цели для крылатых ракет АПЛ — труднейшая задача.
■ Проблема усугублялась тем, что мощные оборонительные средства не подпускали на требуемое расстояние ни противолодочные самолеты, ни корректировщиков огня, ни палубные вертолеты.
□
Космические глаза и уши
□
■ В 1960 году КБ—1 (впоследствии — МКБ «Стрела», ЦКБ «Алмаз», ныне — концерн «Алмаз—Антей») получило задание на создание системы Морской космической разведки и целеуказания (МКРЦ) «Легенда». Разработка двух типов спутников—разведчиков, на которых основывалось функционирование системы, была поручена ОКБ—52 В.Н. Челомея. Здесь же создавались и крылатые ракеты морского базирования, которые должна была обслуживать «Легенда». В 1965 году завершение разработки спутников и их изготовление было передано в ленинградское КБ «Арсенал».
■ К работе над этим грандиозным проектом, который был не менее амбициозен, чем так и нереализованная американская программа СОИ (Стратегическая оборонная инициатива), были привлечены крупнейшие научные центры. Физико—энергетический институт (Обнинск) и Институт атомной энергии им. И.В. Курчатова создавали для спутников бортовую атомную электростанцию. Расчеты параметров орбит и взаимное расположение космических аппаратов для охвата всей акватории Мирового океана были выполнены при непосредственном участии академика М.В. Келдыша.
■ МКРЦ состояла из сети спутников двух типов — пассивного и активного — и корабельных пунктов приема информации непосредственно с орбиты, которые ее обрабатывали и передавали целеуказание ракетному оружию.
■ Пассивные спутники радиотехнической разведки, находясь на орбите, обнаруживали и пеленговали объекты, имеющие электромагнитное излучение. Причем в зависимости от характера и интенсивности излучения определялся тип судна.
■ Активные спутники были оснащены РЛС двухстороннего бокового обзора, обеспечивающей всепогодное и круглосуточное обнаружение надводных целей. Они точно определяли не только координаты, но и направление и скорость движения цели. Причем делали это даже в том случае, если цель на некоторое время отключала всю свою электронику.
■ Спутники обоих типов были оснащены двигательными установками для выполнения коррекции движения по трем осям.
■ Активные спутники радиолокационной разведки УС—А были приняты на вооружение в 1975 году. В 1978 году был выведен на орбиту полный комплект пассивных спутников УС—П радиотехнической разведки. И 14 ноября того же года МКРЦ «Легенда» была принята на вооружение. Три года спустя она была оснащена сверхзвуковыми противокорабельными ракетами П—700 «Гранит», имеющими скорость 2,5М, дальность 625 км и боезаряд массой 750 кг. Существовала модификация с ядерной боеголовкой мощностью 500 кт.
■ В 80—е годы МКРЦ «Легенда» давала советским морякам полную и достоверную картину того, что происходит на всей акватории Мирового океана. В частности, во время британо—аргентинского конфликта вокруг Мальвинских (Фолклендских) островов именно с ее помощью Главным штабом ВМФ был точно спрогнозирован момент высадки на острова английского десанта.
□
«Легенду» сменяет «Лиана»
□
■ УС—П (Управляемый спутник — пассивный) представляет собой комплекс радиотехнической разведки. В качестве источника питания используется солнечная батарея и химический аккумулятор. Масса аппарата — 3300 кг. Среднее значение высоты рабочей орбиты — 400 км.
■ УС—А (Управляемый спутник — активный) выводился на низкую орбиту с апогеем 250 км, что было необходимо для нормальной работы РЛС. При этом применить солнечные батареи было невозможно, поскольку спутник должен был работать и на теневой стороне Земли. Поэтому на спутнике установили ядерный реактор с термоэлектрическим преобразователем. Тепловая мощность реактора равнялась 100 кВт, электрическая — 3 кВт. Масса спутника — 4500 кг, длина — 10 м, диаметр — 1,3 м.
■ Ресурс УС—А составлял 1080 часов, что определялось частой коррекцией положения спутника и выработкой горючего. А реактор продолжал работать. Чтобы не сбрасывать на землю такой «подарочек», спутник уводили на «орбиту захоронения» на высоте 1000 км. По расчетам он должен находиться на ней около 250 лет.
■ Однако в процессе полетов активных спутников порой возникали неприятные неожиданности. В январе 1978 года «Космос—954» с реактором полностью вышел из строя и стал неуправляемым. Попытки вывести его на «орбиту захоронения» оказались безрезультатными. Началось неконтролируемое снижение спутника. Об этом стало известно Объединенному командованию ПВО Североамериканского континента NORAD. А вскоре сведения о реальной угрозе, которую таит «русский спутник—убийца», стали распространяться в западных СМИ.
■ 24 января спутник разрушился в атмосфере над территорией Канады, и его радиоактивные обломки упали на малозаселенную провинцию Альберта. Всего канадцы нашли более 100 фрагментов общей массой 65 кг в виде стержней, дисков, трубок и более мелких деталей, радиоактивность которых достигала 200 рентген/час. К счастью, никто из местных жителей не пострадал.
■ В результате разразившегося скандала Советский Союз приостановил на 3 года запуски УС—А, работая над повышением их безопасности.
■ Всего по программе «Легенда» было выполнено 39 запусков активных спутников, 27 из которых были успешными. Последний запуск состоялся в 1988 году. В дальнейшем под нажимом США, протестовавших против радиоактивного загрязнения космоса, МКРЦ перешла только на пассивные спутники.
■ УС—П дважды претерпели серьезную модернизацию. В середине 90—х годов на орбите появились спутники УС—ПУ. Их бортовой комплекс помимо систем радиотехнической разведки включал также аппаратуру электронной маскировки и самозащиты.
■ В 2006 году был запущен последний спутник. И после выработки им ресурса МКРЦ «Легенда» перестала существовать.
■ Ей на смену приходит более совершенная МКРЦ «Лиана». Сейчас в космос полностью выведена сеть спутников (2 пассивных и 2 активных) и происходит отладка системы. Полностью работоспособной она должна стать буквально через несколько месяцев.
■ «Лиана» позволяет обнаруживать не только на море, но и на суше и в атмосфере объект размером с 1 метр с точностью до 3 метров.
■ «Лиану» создавали 125 предприятий, относящихся к 12 министерствам.

 Отправлено: 10.01.15 12:14. Заголовок: Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны, 26 мая 1972 г.

ДОГОВОР
между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны, 26 мая 1972 г.

Союз Советских Социалистических Республик и Соединенные Штаты Америки, ниже именуемые Сторонами,
исходя из того, что ядерная война имела бы для всего человечества опустошительные последствия,
учитывая, что эффективные меры по ограничению систем противоракетной обороны явились бы существенным фактором в деле сдерживания гонки стратегических наступательных вооружений и привели бы к уменьшению опасности возникновения войны с применением ядерного оружия,
исходя из того, что ограничение систем противоракетной обороны, а также некоторые согласованные меры в области ограничения стратегических наступательных вооружений способствовали бы созданию более благоприятных условий для последующих переговоров по ограничению стратегических вооружений,
учитывая свои обязательства по статье VI Договора о нераспространении ядерного оружия,
заявляя о своем намерении по возможности скорее достигнуть прекращения гонки ядерных вооружений и принять эффективные меры в направлении сокращения стратегических вооружений, ядерного разоружения и всеобщего и полного разоружения,
желая содействовать смягчению международной напряженности и укреплению доверия между государствами,
согласились о нижеследующем:

Статья I

1. Каждая из Сторон обязуется ограничить системы противоракетной обороны (ПРО) и принять другие меры в соответствии с положениями настоящего Договора.
2. Каждая из Сторон обязуется не развертывать системы ПРО территории своей страны и не создавать основу для такой обороны, а также не развертывать системы ПРО отдельного района, кроме как предусмотрено в статье III настоящего Договора.

Статья II

1. Для целей настоящего Договора системой ПРО является система для борьбы со стратегическими баллистическими ракетами или их элементами на траекториях полета, состоящая в настоящее время из:
a) противоракет, являющихся ракетами-перехватчиками, созданными и развернутыми для выполнения функций в системе ПРО, или того типа, который испытан в целях ПРО;
b) пусковых установок противоракет, являющихся пусковыми установками, созданными и развернутыми для пуска противоракет; и
c) радиолокационных станций ПРО (РЛС ПРО), являющихся РЛС, созданными и развернутыми для выполнения функций в системе ПРО, или того типа, который испытан в целях ПРО.
2. К компонентам системы ПРО, перечисленным в пункте 1 настоящей статьи, относятся:
a) находящиеся в боевом составе;
b) находящиеся в стадии строительства;
c) находящиеся в стадии испытаний;
d) находящиеся в стадии капитального или текущего ремонта либо переоборудования; или
e) законсервированные.

Статья III

Каждая из Сторон обязуется не размещать системы ПРО или их компоненты, за исключением того, что:
a) в пределах одного района размещения системы ПРО радиусом сто пятьдесят километров с центром, находящимся в столице данной Стороны, Сторона может развертывать: (1) не более ста пусковых установок противоракет и не более ста противоракет на стартовых позициях и (2) радиолокационные станции ПРО в пределах не более шести комплексов РЛС ПРО, причем площадь каждого комплекса имеет форму круга диаметром не более трех километров; и
b) в пределах одного района размещения системы ПРО радиусом сто пятьдесят километров, в котором расположены шахтные пусковые установки МБР, Сторона может развертывать: (1) не более ста пусковых установок противоракет и не более ста противоракет на стартовых позициях, (2) две крупные РЛС ПРО с фазированной решеткой, сопоставимые по потенциалу с аналогичными РЛС ПРО, находящимися на дату подписания Договора в боевом составе или в стадии строительства в районе размещения системы ПРО, в котором расположены шахтные пусковые установки МБР, и (3) не более восемнадцати РЛС ПРО, каждая из которых имеет потенциал меньший, чем потенциал меньшей из упомянутых двух крупных РЛС ПРО с фазированной решеткой.

Статья IV

Ограничения, предусмотренные в статье III, не относятся к системам ПРО или их компонентам, используемьм для разработок и испытаний и находящимся в пределах существующих или дополнительно согласованных испытательных полигонов. Каждая из Сторон может иметь на испытательных полигонах в совокупности не более пятнадцати пусковых уста новок противоракет.

Статья V

1. Каждая из Сторон обязуется не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования.
2. Каждая из Сторон обязуется не создавать, не испытывать и не развертывать пусковые установки противоракет для пуска с каждой пусковой установки более одной противоракеты одновременно, не модифицировать развернутые пусковые установки для придания им такой способности, а также не создавать, не испытывать и не развертывать автоматические или полуавтоматические или иные аналогичные средства скоростного перезаряжания пусковых установок противоракет.

Статья VI

Для повышения уверенности в эффективности ограничений систем ПРО и их компонентов, предусмотренных настоящим Договором, каждая из Сторон обязуется:
a) не придавать ракетам, пусковым установкам и РЛС, не являющимся соответственно противоракетами, пусковыми установками противоракет и РЛС ПРО, способностей решать задачи борьбы со стратегическими баллистическими ракетами или их элементами на траекториях полета и не испытывать их в целях ПРО; и
b) не развертывать в будущем РЛС предупреждения о нападении стратегических баллистических ракет, кроме как на позициях по периферии своей национальной территории с ориентацией вовне.

Статья VII

С соблюдением положений настоящего Договора могут производиться модернизация и замена систем ПРО или их компонентов.

Статья VIII

Системы ПРО или их компоненты сверх количеств или вне районов, определенных настоящим Договором, а также системы ПРО или их компоненты, запрещенные настоящим Договором, должны быть уничтожены либо демонтированы в соответствии с согласованными процедурами в течение возможно короткого согласованного периода времени.

Статья IX

В целях обеспечения жизнеспособности и эффективности настоящего Договора каждая из Сторон обязуется не передавать другим государствам и не размещать вне своей национальной территории системы ПРО или их компоненты, ограниченные настоящим Договором.

Статья Х

Каждая из Сторон обязуется не принимать никаких международных обязательств, которые противоречили бы настоящему Договору.

Статья XI

Стороны обязуются продолжить активные переговоры об ограничении стратегических наступательных вооружений.

Статья XII

1. В целях обеспечения уверенности в соблюдении положений настоящего Договора каждая из Сторон использует имеющиеся в ее распоряжении национальные технические средства контроля таким образом, чтобы это соответствовало общепризнанным принципам международного права.
2. Каждая из Сторон обязуется не чинить помех национальным техническим средствам контроля другой Стороны, выполняющим свои функции в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи.
3. Каждая из Сторон обязуется не применять преднамеренные меры маскировки, затрудняющие осуществление контроля национальными техническими средствами за соблюдением положений настоящего Договора. Это обязательство не требует внесения изменений в существующий порядок строительных, монтажных и ремонтных работ и работ по переоборудованию.

Статья XIII

1. Для содействия осуществлению целей и положений настоящего Договора Стороны незамедлительно создадут Постоянную консультативную комиссию, в рамках которой они будут:
a) рассматривать вопросы, касающиеся выполнения принятых обязательств, а также связанные с этим ситуации, которые могут считаться неясными;
b) предоставлять на добровольной основе информацию, которую каждая из сторон считает необходимой для обеспечения уверенности в выполнении принятых обязательств;
c) рассматривать вопросы, связанные с непреднамеренньми помехами национальным техническим средствам контроля;
d) рассматривать возможные изменения в стратегической ситуации, затрагивающие положения настоящего Договора;
e) согласовывать процедуры и сроки уничтожения или демонтажа систем ПРО или их компонентов в случаях, предусматриваемых положениями настоящего Договора;
f) рассматривать по мере необходимости возможные предложения по дальнейшему повышению жизнеспособности настоящего Договора, в том числе о внесении в него поправок в соответствии с положениями настоящего Договора;
g) рассматривать по мере необходимости предложения о дальнейших мерах, направленных на ограничение стратегических вооружений.
2. Стороны путем консультаций разработают и могут по мере необходимости изменять Положение о Постоянной консультативной комиссии, регулирующее процедуру, состав и другие соответствующие вопросы.

Статья XIV

1. Каждая из Сторон может предлагать поправки к настоящему Договору. Согласованные поправки вступают в силу в соответствии с процедурами, регулирующими вступление в силу настоящего Договора.
2. Через пять лет после вступления в силу настоящего Договора и впоследствии через каждые пять лет Стороны будут совместно проводить рассмотрение настоящего Договора.

Статья XV

1. Настоящий Договор является бессрочным.
2. Каждая из Сторон в порядке осуществления своего государственного суверенитета имеет право выйти из настоящего Договора, если она решит, что связанные с содержанием настоящего Договора исключительные обстоятельства поставили под угрозу ее высшие интересы. Она уведомляет другую Сторону о принятом ею решении за шесть месяцев до выхода из Договора. В таком уведомлении должно содержаться заявление об исключительных обстоятельствах, которые уведомляющая Сторона рассматривает как поставившие под угрозу ее высшие интересы.

Статья XVI

1. Настоящий Договор подлежит ратификации в соответствии с конституционными процедурами каждой из Сторон. Договор вступает в силу в день обмена ратификационными грамотами.
2. Настоящий Договор должен быть зарегистрирован в соответствии со статьей 102 Устава Организации Объединенных Наций.

Совершено 26 мая 1972 года в городе Москве в двух экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

(Подписи)

Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1974, вып. XXVIII, с. 31—35.

 Отправлено: 10.01.15 12:24. Заголовок: Протокол к Договору между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны, 03 июля 1974 г.

ПРОТОКОЛ
к Договору между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны, 3 июля 1974 г.

Союз Советских Социалистических Республик и Соединенные Штаты Америки, ниже именуемые Сторонами,
исходя из Основ взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки, подписанных 29 мая 1972 г.,
желая содействовать целям Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны, подписанного 26 мая 1972 г., ниже именуемого договором,
подтверждая свою убежденность в том, что принятие дальнейших мер по ограничению стратегических вооружений способствовало бы укреплению международного мира и безопасности,
исходя из того, что дальнейшее ограничение систем противоракетной обороны создаст более благоприятные условия для завершения разработки постоянного соглашения о более полных мерах по ограничению стратегических наступательных вооружений,
договорились о нижеследующем:

Статья I

1. Каждая из Сторон в каждый данный момент будет ограничена одним из двух предусмотренных Статьей III договора районов размещения систем противоракетной обороны (ПРО) или их компонентов и, соответственно, не будет использовать своего права развернуть систему ПРО или ее компоненты во втором из двух районов размещения системы ПРО, разрешенных Статьей III договора, за исключением случая замены одного разрешенного района на другой в соответствии со Статьей II настоящего протокола.
2. Соответственно, за исключением того, что разрешается Статьей II настоящего протокола: Советский Союз не будет развертывать систему ПРО или ее компоненты в районе размещения шахтных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР), как это разрешено Статьей III (b) договора, а Соединенные Штаты Америки не будут развертывать систему ПРО или ее компоненты в районе с центром, находящимся в их столице, как это разрешено Статьей III (а) договора.

Статья II

1. Каждая из Сторон будет иметь право демонтировать или уничтожить свою систему ПРО и ее компоненты в районе, где они в настоящее время развернуты, и развернуть систему ПРО или ее компоненты в другом районе, разрешенном Статьей III договора, при условии, что до начала строительства будет сделано уведомление в соответствии с процедурой, согласованной в Постоянной консультативной комиссии, в течение года, начинающегося 3 октября 1977 г. и кончающегося 2 октября 1978 г., или в течение любого года, который начнется через последующие пятилетние интервалы, причем это должны быть годы периодического рассмотрения договора, предусмотренного в Статье XIV договора. Это право может быть использовано только один раз.
2. Соответственно, в случае подобного уведомления Советский Союз имел бы право демонтировать или уничтожить систему ПРО и ее компоненты в районе с центром, находящимся в его столице, и развернуть систему ПРО или ее компоненты в районе расположения шахтных пусковых установок МБР, как это разрешается Статьей III (b) договора, а Соединенные Штаты Америки имели бы право демонтировать или уничтожить систему ПРО и ее компоненты в районе расположения шахтных пусковых установок МБР и развернуть систему ПРО или ее компоненты в районе с центром, находящимся в их столице, как это разрешается Статьей III (а) договора.
3. Демонтаж или уничтожение и развертывание систем ПРО или их компонентов и уведомление об этом должны осуществляться в соответствии со Статьей VIII договора по ПРО и процедурами, согласованными в Постоянной консультативной комиссии.

Статья III

Права и обязательства, установленные договором, остаются в силе и должны выполняться Сторонами, за исключением того, что изменено настоящим протоколом. В частности, развертывание системы ПРО или ее компонентов внутри выбранного района должно оставаться ограниченным теми уровнями и другими требованиями, которые установлены договором.

Статья IV

Настоящий протокол подлежит ратификации в соответствии с конституционными процедурами каждой из Сторон. Он вступает в силу в день обмена ратификационными грамотами и после этого будет рассматриваться как неотъемлемая часть договора'.

Совершено 3 июля 1974 г. в г. Москве в двух экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

(Подписи)

Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1974, вып. XXVIII, с. 31—35.

 Отправлено: 10.01.15 12:38. Заголовок: Совместное российско—американское заявление по глобальной системе защиты (Вашингтон, 17 июня 1992 го

Совместное российско—американское заявление по глобальной системе защиты

(Вашингтон, 17 июня 1992 года)

Президенты продолжили обсуждение потенциальных преимуществ глобальной системы защиты (ГСЗ) против баллистических ракет и согласились, что важно изучить роль обороны при защите против ограниченных ударов баллистических ракет. Оба Президента согласились, что их две страны должны работать вместе со своими союзниками и другими заинтересованными государствами с целью разработки концепции для такой системы в качестве части общей стратегии в отношении распространения баллистических ракет и оружия массового уничтожения. Такое сотрудничество будет ощутимым выражением новых отношений, которые существуют между Россией и Соединенными Штатами, и вовлечение их в важное предприятие вместе с другими странами мирового сообщества.

Два Президента согласились с необходимостью безотлагательно начать выработку концепции ГСЗ. С этой целью они согласились создать группу высокого уровня для изучения на приоритетной основе следующих практических шагов:
- потенциала для обмена информацией в области раннего предупреждения посредством создания центра раннего предупреждения;
- потенциала сотрудничества с участвующими государствами в разработке средств и технологий для обороны от баллистических ракет;
- разработки юридической основы для сотрудничества, включая новые договоры и соглашения, и возможные изменения к существующим договорам и соглашениям, нобходимые для реализации глобальной системы защиты.

Совершено в Вашингтоне 17 июня 1992 года, в двух экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

За Соединенные Штаты Америки: Джордж Буш • За Российскую Федерацию: Борис Ельцин

 Отправлено: 10.01.15 21:05. Заголовок: Совместное заявление президентов РФ и США в отношении Договора по противоракетной обороне

СОВМЕСТНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
президентов Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки в отношении Договора по противоракетной обороне

(Хельсинки, 21 марта 1997 года)

Президент Б.Н. Ельцин и Президент Б. Клинтон, выражая свою приверженность делу укрепления стратегической стабильности и международной безопасности, подчеркивая важность дальнейших сокращений стратегических наступательных вооружений и признавая основополагающее значение Договора по противоракетной обороне (ПРО) для достижения этих целей, а также необходимость в эффективных системах нестратегической ПРО, рассматривают в качестве своей общей задачи сохранение Договора по ПРО, предотвращение его обхода и повышение его жизнеспособности.

Президенты подтверждают принципы, изложенные в их Совместном заявлении от 10 мая 1995 г., которые будут служить основой для достижения договоренности по разграничению стратегической и нестратегической противоракетной обороны, в том числе следующие:
• как Россия, так и Соединенные Штаты привержены Договору по ПРО, являющемуся краеугольным камнем стратегической стабильности;
• обе Стороны должны иметь возможность создавать и развертывать эффективные системы нестратегической ПРО. При этом такая деятельность не должна вести к нарушению или обходу Договора по ПРО;
• каждая Сторона может развертывать системы нестратегической ПРО, которые, во-первых, не будут создавать реальную угрозу стратегическим ядерным силам другой Стороны и, во-вторых, не будут испытываться, чтобы придавать этим системам такую способность;
• системы нестратегической ПРО не будут развертываться Сторонами для применения друг против друга;
• масштабы развертывания любой из Сторон систем нестратегической ПРО - по количеству и географии развертывания - будут соответствовать программам в отношении нестратегических баллистических ракет, противостоящих этой Стороне.

В этой связи Россия и Соединенные Штаты уделили в последнее время особое внимание разработке мер, направленных на обеспечение уверенности Сторон в том, что их деятельность в области противоракетной обороны не приведет к обходу Договора по ПРО, приверженность которому Стороны неоднократно подтверждали.

Усилия, предпринятые Сторонами в этом отношении, отражены в Совместном заявлении президентов России и Соединенных Штатов от 28 сентября 1994 г., а также в их Совместном заявлении от 10 мая 1995 г. Важные решения были приняты на российско—американской встрече на высшем уровне 23 апреля 1996 г.

Для того, чтобы выполнить одно из основных обязательств по Договору по ПРО — обязательство не придавать системам, не являющимся системами ПРО, способность решать задачи борьбы со стратегическими баллистическими ракетами и не испытывать их в целях ПРО, — президенты поручили своим делегациям завершить подготовку договоренности, которая обеспечивала бы выполнение этого требования.

На переговорах в Постоянной консультативной комиссии (ПКК) по проблеме разграничения систем стратегической и нестратегической ПРО Россия и Соединенные Штаты совместно с Белоруссией, Казахстаном и Украиной успешно завершили переговоры по разграничению в отношении низкоскоростных систем нестратегической ПРО. Президенты отмечают, что в 1996 году были также достигнуты договоренности в отношении мер укрепления доверия и правопреемства в связи с Договором по ПРО. Президенты поручили своим экспертам завершить как можно быстрее для подписания в скором времени договоренность по высокоскоростным системам нестратегической ПРО.

Ни у одной из Сторон не имеется планов проведения до апреля 1999 года летных испытаний по баллистической ракете—мишени ракет — перехватчиков нестратегической ПРО, являющихся предметом договоренности по разграничению применительно к высокоскоростным системам нестратегической ПРО. Ни у одной из Сторон не имеется планов создания систем нестратегической ПРО с ракетами— перехватчиками, скорость которых превышает 5,5 км/сек для систем наземного воздушного базирования и 4,5 км/сек для систем морского базирования. Ни у одной из Сторон не имеется планов испытаний систем нестратегической ПРО по ракетам—мишеням, оснащенным РГЧИН, или по боеголовкам, которые развернуты или запланированы к развертыванию на стратегических баллистических ракетах.

Элементами для договоренности по высокоскоростным системам нестратегической ПРО являются:
• скорость баллистической ракеты—мишени не будет превышать 5 км/сек;
• дальность полета баллистической ракеты—мишени не будет превышать 3500 км;
• Стороны не будут создавать, испытывать или развертывать ракеты—перехватчики нестратегической ПРО космического базирования, а также компоненты, основанные на иных физических принципах, способные заменять такие ракеты;
• Стороны будут ежегодно обмениваться детальной информацией о своих планах и программах в отношении нестратегической ПРО.

Президенты отмечают, что технология нестратегической ПРО находится на ранних этапах своего развития и продолжает развиваться. Они согласны в том, что создание эффективной нестратегической ПРО при одновременном сохранении жизнеспособного Договора по ПРО потребует продолжения консультаций. В этих целях они подтверждают, что их представители в Постоянной консультативной комиссии будут обсуждать, как предусмотрено в Договоре по ПРО, любые вопросы или озабоченности, которые могут иметься у любой из Сторон в отношении деятельности в области нестратегической ПРО, включая вопросы, относящиеся к соглашению по высокоскоростным системам, работа над которым должна быть завершена и которая будет основываться на настоящем Совместном заявлении двух президентов, с целью предотвращения нарушения или обхода Договора по ПРО. Таким консультациям будет способствовать согласованный ежегодный обмен детальной информацией о планах и программах в области нестратегической ПРО.

Президенты также согласились, что имеется значительное поле для сотрудничества в области нестратегической ПРО. Они готовы изучить пути комплексного сотрудничества в области обороны и, среди прочего, по обеспечению раннего предупреждения применительно к деятельности в области нестратегической ПРО, по технологическому сотрудничеству в областях, относящихся к нестратегической ПРО, и расширению соответствующей программы сотрудничества при проведении учений в области нестратегической ПРО.

При решении стоящих перед ними задач Стороны будут действовать в духе сотрудничества, взаимной открытости и приверженности Договору по ПРО.

(Подписи)

 Отправлено: 10.01.15 21:14. Заголовок: Меморандум о договоренности в связи с договором между СССР и США от 26 мая 1972 г.

МЕМОРАНДУМ
о договоренности в связи с договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны, от 26 мая 1972 г.

(Нью-Йорк, 26 сентября 1997 года)

Республика Беларусь, Республика Казахстан, Российская Федерация и Украина, ниже именуемые для целей настоящего Меморандума государствами — правопреемниками Союза Советских Социалистических Республик (СССР), и Соединенные Штаты Америки,
признавая важность сохранения жизнеспособности Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г., ниже именуемого Договором, в целях поддержания стратегической стабильности,
признавая изменения в политической ситуации в результате образования новых независимых государств на территории бывшего СССР,
согласились в связи с Договором о нижеследующем:

Статья I

По вступлении в силу настоящего Меморандума Сторонами Договора являются Республика Беларусь, Республика Казахстан, Российская Федерация, Украина и Соединенные Штаты Америки.

Статья II

Государства — правопреемники СССР принимают на себя права и обязательства бывшего СССР по Договору и связанным с ним документам.

Статья III

Каждое государство — правопреемник СССР выполняет положения Договора применительно к своей территории и применительно к своей деятельности, где бы такая деятельность ни осуществлялась этим государством самостоятельно или в сотрудничестве с любым другим государством.

Статья IV

Для целей осуществления Договора:
a) термин «Союз Советских Социалистических Республик» означает государства — правопреемники СССР;
b) термины «национальная территория» и «территория своей страны» означают в том, что касается бывшего СССР, совокупность национальных территорий государств — правопреемников СССР, а термин «периферия своей национальной территории» означает в том, что касается бывшего СССР, периферию совокупности национальных территорий указанных государств; и
c) термин «столица», когда он используется в статье III Договора и в Протоколе к нему от 3 июля 1974 г. для ссылки на столицу Союза Советских Социалистических Республик, продолжает означать город Москву.

Статья V

Государство — правопреемник СССР или государства — правопреемники СССР могут и в дальнейшем использовать любой объект, подпадающий под положения Договора и находящийся в настоящее время на территории любого государства, не являющегося Стороной Договора, с согласия такого государства и при условии, что использование такого объекта продолжает соответствовать положениям Договора.

Статья VI

Государства — правопреемники СССР, взятые вместе, в любой данный момент ограничиваются одним районом размещения системы противоракетной обороны (ПРО) и в совокупности не более чем пятнадцатью пусковыми установками противоракет на испытательных полигонах ПРО в соответствии с положениями Договора и связанных с ним документов, включая Протоколы от 3 июля 1974 г.

Статья VII

Обязательства, содержащиеся в статье IX Договора и в Согласованном заявлении «G» в связи с Договором, не распространяются на передачи от одного государства — правопреемника СССР другому такому государству и на передачи между такими государствами.

Статья VIII

Постоянная консультативная комиссия, ниже именуемая Комиссией, функционирует в порядке, предусмотренном Договором и Меморандумом о договоренности между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Соединенных Штатов Америки относительно создания Постоянной консультативной комиссии от 21 декабря 1972 г., а также Положением о Комиссии, отражающим многосторонний характер Договора и равный юридический статус Сторон при принятии решений в Комиссии.

Статья IX

1. Настоящий Меморандум подлежит ратификации или утверждению подписавшими его государствами в соответствии с конституционными процедурами этих государств.
2. Функции депозитария настоящего Меморандума выполняет Правительство Соединенных Штатов Америки.
3. Настоящий Меморандум вступает в силу в день сдачи на хранение документов о ратификации или утверждении настоящего Меморандума правительствами всех подписавших его государств и остается в силе до тех пор, пока остается в силе Договор.
4. Каждое из государств, ратифицировавшее или утвердившее настоящий Меморандум, является также связанным положениями Первого согласованного заявления от 26 сентября 1997 г. в связи с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г. и Второго согласованного заявления от 26 сентября 1997 г. в связи с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г.

Совершено в Нью—Йорке 26 сентября 1997 г. в пяти экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

(Подписи)

 Отправлено: 11.01.15 15:39. Заголовок: Первое согласованное заявление в связи с договором между СССР и США от 26 мая 1972 г.

ПЕРВОЕ СОГЛАСОВАННОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
в связи с договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны, от 26 мая 1972 г.

(Нью—Йорк, 26 сентября 1997 года)

В связи с положениями Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г., ниже именуемого Договором, Стороны Договора в рамках Постоянной консультативной комиссии согласились о нижеследующем:
1. Считается, что по смыслу пункта «a» статьи VI Договора ракетам—перехватчикам, пусковым установкам ракет—перехватчиков и РЛС наземного, морского и воздушного базирования, не являющимся соответственно противоракетами, пусковыми установками противоракет и РЛС противоракетной обороны (ПРО), не было придано способностей решать задачи борьбы со стратегическими баллистическими ракетами или их элементами на траектории полета и они не были испытаны в целях ПРО, если в ходе их испытаний в отдельности или в системе:
a) скорость полета ракеты—перехватчика на любом участке траектории ее полета не превышает 3 км/с;
b) скорость полета баллистической ракеты—мишени на любом участке траектории ее полета не превышает 5 км/с; и
c) дальность полета баллистической ракеты—мишени не превышает 3500 км.
2. Стороны дополнительно согласились осуществлять на взаимной основе меры укрепления доверия, изложенные в Соглашении о мерах укрепления доверия в отношении систем борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, от 26 сентября 1997 г.
3. Настоящее Согласованное заявление вступает в силу, одновременно со вступлением в силу Меморандума о договоренности от 26 сентября 1997 г. в связи с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г.

Совершено в Нью—Йорке 26 сентября 1997 г. в пяти экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

(Подписи)

ОБЩИЕ ПОНИМАНИЯ
к Первому согласованному заявлению от 26 сентября 1997 г. в связи с договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г.

I

Термин «ракета—перехватчик», как он используется в Первом согласованном заявлении от 26 сентября 1997 г., относится к любой ракете, подпадающей под действие положений пункта «а» статьи VI Договора, если такая ракета:
a) создана Стороной как ракета для борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами; или
b) объявлена Стороной ракетой для борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами; или
c) хотя бы один раз испытана Стороной с использованием баллистической ракеты—мишени.
Применительно к подпунктам «a», «b» или «c» такая ракета рассматривается как ракета—перехватчик во всех ее пусках.

II

Положения пункта 1 Первого согласованного заявления от 26 сентября 1997 г. не заменяют собой и не вносят поправок в любое положение Согласованного заявления от 1 ноября 1978 г. и не меняют того смысла термина «испытаны в целях ПРО», в котором этот термин используется в Договоре, в том числе в Согласованном заявлении от 1 ноября 1978 г.

III

Стороны согласились, что для целей Первого согласованного заявления от 26 сентября 1997 г. скорость полета ракеты—перехватчика, а также скорость полета баллистической ракеты—мишени определяются в геоцентрической системе координат, фиксированной по отношению к Земле.

IV

Стороны согласились, что для целей Первого согласованного заявления от 26 сентября 1997 г. скорость полета ракет—перехватчиков космического базирования рассматривается как превышающая 3 км/с.
Настоящие Общие понимания рассматриваются как Приложение к Первому согласованному заявлению от 26 сентября 1997 г. и являются его неотъемлемой частью.

Парафировано: С.О., К.Ж., В.К., О.Р., С.Р.

 Отправлено: 11.01.15 15:53. Заголовок: Второе согласованное заявление в связи с договором между СССР и США от 26 мая 1972 г.

ВТОРОЕ СОГЛАСОВАННОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
в связи с договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны, от 26 мая 1972 г.

(Нью—Йорк, 26 сентября 1997 года)

В связи с положениями Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г., ниже именуемого Договором, Стороны Договора,
выражая свою приверженность делу укрепления стратегической стабильности и международной безопасности,
подчеркивая важность дальнейших сокращений стратегических наступательных вооружений,
признавая основополагающее значение Договора для достижения вышеупомянутых целей,
признавая необходимость в эффективных системах борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами,
рассматривая в качестве своей общей задачи сохранение Договора, предотвращение его обхода и повышение его жизнеспособности,
опираясь на следующие принципы, послужившие основой для достижения настоящей договоренности:
Стороны привержены Договору, являющемуся краеугольным камнем стратегической стабильности,
Стороны должны иметь возможность создавать и развертывать эффективные системы борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, и такая деятельность не должна вести к нарушению или обходу Договора,
каждая из Сторон может развертывать системы борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, которые не будут создавать реальную угрозу стратегическим ядерным силам другой Стороны и не будут испытываться, чтобы придавать этим системам такую способность,
системы борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, не будут развертываться Сторонами для применения друг против друга, и масштабы развертывания любой из Сторон систем борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, по количеству и географии развертывания, будут соответствовать программам в отношении баллистических ракет, не являющихся стратегическими баллистическими ракетами, противостоящим этой Стороне, в рамках Постоянной консультативной комиссии в отношении систем борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, скорость ракет - перехватчиков которых на каком—либо участке траектории их полета превышает 3 км/с, именуемых ниже системами, охватываемыми настоящим Согласованным заявлением, согласились о нижеследующем:

1. Каждая из Сторон обязуется, что в ходе испытаний ракет—перехватчиков, пусковых установок ракет—перехватчиков и РЛС наземного, морского и воздушного базирования систем, охватываемых настоящим Согласованным заявлением, которые не являются соответственно противоракетами, пусковыми установками противоракет и РЛС противоракетной обороны, в отдельности или в системе:
a) скорость полета баллистической ракеты—мишени на любом участке траектории ее полета не будет превышать 5 км/с; и
b) дальность полета баллистической ракеты—мишени не будет превышать 3500 километров.

2. Каждая из Сторон в целях исключения возможности возникновения неясных ситуаций или недоразумений в связи с соблюдением положений Договора обязуется не создавать, не испытывать и не развертывать ракеты—перехватчики космического базирования для борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, и компоненты космического базирования, основанные на иных физических принципах, как входящие в состав системы, так и не входящие в нее, способные заменять такие ракеты—перехватчики.

3. В целях повышения уверенности в соблюдении положений Договора Стороны осуществляют положения Соглашения о мерах укрепления доверия в отношении систем борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, от 26 сентября 1997 г., ниже именуемого Соглашением о мерах укрепления доверия, применительно к системам, охватываемым настоящим Согласованным заявлением и не подпадающим под действие Соглашения о мерах укрепления доверия на дату его вступления в силу. Каждая такая система начинает подпадать под действие положений Соглашения о мерах укрепления доверия не позднее чем за 180 дней до планируемой даты первого пуска ракеты—перехватчика такой системы. Первоначально вся информация, предусмотренная Соглашением о мерах укрепления доверия, предоставляется не позднее чем через 30 дней после того, как такая система начинает подпадать под действие положений Соглашения о мерах укрепления доверия.

4. В целях обеспечения жизнеспособности Договора в условиях развития технологий, относящихся к системам борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, и в соответствии со статьей XIII Договора Стороны обязуются проводить консультации и обсуждать в рамках Постоянной консультативной комиссии вопросы или озабоченности, которые могут иметься у любой из Сторон в отношении деятельности в области систем, охватываемых настоящим Согласованным заявлением, включая вопросы и озабоченности, связанные с выполнением положении настоящего Согласованного заявления.

5. Настоящее Согласованное заявление вступает в силу одновременно со вступлением в силу Меморандума о договоренности от 26 сентября 1997 г. в связи с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г.

Совершено в Нью—Йорке 26 сентября 1997 г. в пяти экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

(Подписи)

ОБЩИЕ ПОНИМАНИЯ
ко второму согласованному заявлению от 26 сентября 1997 г. в связи с договором между союзом советских социалистических республик и соединенными штатами америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г.

I

Термин «ракета—перехватчик», как он используется во Втором согласованном заявлении от 26 сентября 1997 г., относится к любой ракете, подпадающей под действие положений пункта «а» статьи VI Договора, если такая ракета:
a) создана Стороной как ракета для борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами; или
b) объявлена Стороной ракетой для борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами; или
c) хотя бы один раз испытана Стороной с использованием баллистической ракеты—мишени.
Применительно к подпунктам «a», «b» или «c» такая ракета рассматривается как ракета—перехватчик во всех ее пусках.

II

Стороны согласились, что для целей Второго согласованного заявления от 26 сентября 1997 г. скорость полета ракеты—перехватчика, а также скорость полета баллистической ракеты—мишени определяются в геоцентрической системе координат, фиксированной по отношению к Земле.

III

Стороны согласились, что для целей Второго согласованного заявления от 26 сентября 1997 г. скорость полета ракет—перехватчиков космического базирования рассматривается как превышающая 3 км/с.

IV

Применительно к системам борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами, скорость ракет—перехватчиков которых на каком—либо участке траектории их полета превышает 3 км/с, которые будут подпадать под действие Соглашения о мерах укрепления доверия в соответствии с пунктом 3 Второго согласованного заявления от 26 сентября 1997 г., Стороны исходят из того понимания, что, в связи с положениями подпункта «b» пункта 2 раздела IV Соглашения о мерах укрепления доверия, детальная информация по таким системам предоставляется в согласованных Сторонами форме и объеме.

Настоящие Общие понимания рассматриваются как Приложение ко Второму согласованному заявлению от 26 сентября 1997 г. и являются его неотъемлемой частью.

Парафировано: С.О., К.Ж., В.К., О.Р., С.Р.

 Отправлено: 12.01.15 18:42. Заголовок: Соглашение о мерах укрепления доверия в отношении систем борьбы с БР, не являющимися стратегическими

СОГЛАШЕНИЕ
о мерах укрепления доверия в отношении систем борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами

(Нью—Йорк, 25 сентября 1997 года)

Государства, подписавшие настоящее Соглашение, ниже именуемые Сторонами,
желая содействовать взаимной открытости, укреплению доверия между Сторонами и сохранению стратегической стабильности,
заявляя о своем намерении осуществлять на взаимной основе меры укрепления доверия в отношении систем борьбы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими баллистическими ракетами,
согласились о нижеследующем:

I. Общие положения

1. Системами, подпадающими под действие настоящего Соглашения, являются: для Соединенных Штатов Америки — «Высотная система обороны района театра военных действий» (ТХААД) и «Программа ВМС по обороне на театре военных действий от баллистических ракет ТВД», известные другим Сторонам под такими же наименованиями: для Российской Федерации — система С—ЗООВ, известная в Соединенных Штатах Америки как система СА—12; для Республики Беларусь — система С—ЗООВ, известная в Соединенных Штатах Америки как система СА—12; для Украины — система С—ЗООВ, известная в Соединенных Штатах Америки как система СА—12; и другие системы по согласованию Сторон в будущем.
2. Стороны проводят первоначальный обмен информацией и уведомлениями, как это предусматривается настоящим Соглашением, не позднее чем через 90 дней после вступления в силу настоящего Соглашения по состоянию на дату вступления его в силу, а также обновляют эту информацию ежегодно, если только не будет согласовано иное. Обновление информации осуществляется по состоянию на 1 января каждого года, а ее предоставление — не позднее 1 апреля каждого года.

II. Уведомления

1. Каждая из Сторон предоставляет другим Сторонам уведомления об испытательных полигонах и иных районах испытаний, на которых будут проводиться пуски ракет—перехватчиков систем, подпадающих под действие настоящего Соглашения. Уведомления об испытательных полигонах и иных районах испытаний включают наименования полигонов (районов испытаний) и указание мест их размещения. Такие уведомления предоставляются либо в течение 30 дней после вступления в силу настоящего Соглашения, либо не позднее чем за 90 дней до первого пуска ракеты—перехватчика системы, подпадающей под действие настоящего Соглашения, на каждом испытательном полигоне (в районе испытаний).
2. Каждая из Сторон предоставляет другим Сторонам уведомление о каждом пуске ракеты—перехватчика систем, подпадающих под действие настоящего Соглашения, если в ходе такого пуска используется баллистическая ракета—мишень. При этом:
а) в уведомлении о пуске ракеты—перехватчика указываются наименование испытательного полигона (района испытаний), на котором будет проведен пуск ракеты—перехватчика; тип (обозначение) ракеты—перехватчика; планируемая дата пуска ракеты—перехватчика; планируемая точка пуска ракеты—перехватчика (географические координаты: для систем воздушного базирования указываются географические координаты проекции планируемой точки пуска ракеты—перехватчика на поверхность Земли); планируемая точка пуска баллистической ракеты—мишени (географические координаты);
b) каждое уведомление о пуске ракеты-перехватчика предоставляется не позднее чем за 10 дней до планируемой даты пуска ракеты—перехватчика и действует в течение семи дней, начиная с планируемой даты данного пуска; и
с) в случае, если пуск ракеты—перехватчика не будет проведен или не был проведен в течение указанного 7—дневного периода. Сторона, планировавшая проведение пуска ракеты—перехватчика. предоставляет об этом уведомление не позднее чем через 24 часа после истечения 7—дневного периода. В таком уведомлении указывается, что пуск ракеты—перехватчика не состоялся, и либо сообщается новая дата пуска, начиная с которой устанавливается новый 7—дневный период. либо сообщается, что уведомление о новой дате пуска будет предоставлено в соответствии с процедурой, указанной в подпункте «b» настоящего пункта.

III. Показы систем и наблюдения за испытаниями

Любая из Сторон может на добровольной основе организовывать для какой—либо другой Стороны или каких—либо других Сторон показ своих систем или их компонентов, подпадающих под действие настоящего Соглашения, или наблюдение за их испытаниями. В каждом конкретном случае участвующие Стороны заблаговременно согласовывают цель и организацию таких показов и наблюдений.

IV. Гарантии

Каждая из Сторон предоставляет гарантии того, что она не будет развертывать системы, подпадающие под действие настоящего Соглашения, в количествах и местах так, чтобы эти системы могли создавать реальную угрозу стратегическим ядерным силам другой Стороны. Мероприятия, которые используются в целях обеспечения таких гарантий, включают:
1. Каждая из Сторон предоставляет другим Сторонам в согласованных Сторонами форме и объеме оценку программ в отношении создания, испытаний и развертывания баллистических ракет, не являющихся стратегическими баллистическими ракетами, противостоящих этой Стороне.
2. В отношении каждой из своих систем, подпадающих под действие настоящего Соглашения, каждая из Сторон предоставляет следующую информацию:
а) наименование, тип (обозначение) и вид базирования системы, а также ее ракет—перехватчиков, пусковых установок и связанных с ними РЛС:
b) общая концепция действия; состояние планов и программ; для систем, находящихся в стадии испытаний, дополнительно — количество систем, которое планируется иметь; информация предоставляется и согласованных Сторонами форме и объеме;
с) класс и тип платформы базирования:
i) в отношении систем наземного базирования — количество пусковых установок в дивизионе;
ii) в отношении систем морского базирования — класс и тип каждого корабля, а также количество пусковых установок па корабле такого класса, способных осуществить пуск ракет—перехватчиков каждого типа;
iii) в отношении систем воздушного базирования — тип каждого летательного аппарата, а также количество ракет—перехватчиков. которое каждый летательный аппарат способен нести;
d) количество ракет—перехватчиков полностью загруженной пусковой установки.
3. В отношении компонентов каждой из своих систем. подпадающих под действие настоящего Соглашения, каждая из Сторон предоставляет следующую информацию:
а) для полностью собранной ракеты-перехватчика — количество ступеней, длина, максимальный диаметр, вид топлива (твердое или жидкое), максимальная скорость полета, продемонстрированная в ходе пусков, длина и диаметр пускового контейнера ракеты—перехватчика;
b) для пусковой установки ракеты—перехватчика — максимальное количество ракет—перехватчиков полностью загруженной пусковой установки; и
с) для радиолокационной станции — диапазон частот (в обозначениях, принятых Международным союзом электросвязи) и потенциал, указанный как значение, которое не превышается потенциалом данной РЛС. Потенциал РЛС означает произведение средней излучаемой мощности в ваттах на площадь антенны в квадратных метрах.

V. Дополнительные меры, осуществляемые на добровольной основе.

Каждая из Сторон на добровольной основе может предоставлять любую иную информацию или любые иные уведомления, не указанные в других положениях настоящего Соглашения. Такая информация и такие уведомления предоставляются по вопросам, в объеме и в сроки, которые каждая Сторона определяет сама.

VI. Осуществление Соглашения

1. Для содействия осуществлению целей и положений настоящего Соглашения Стороны в рамках Постоянной консультативной комиссии, созданной в соответствии с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 года, рассматривают:
а) вопросы, касающиеся выполнения обязательств, принятых по настоящему Соглашению, а также связанные с этим ситуации, которые могут считаться неясными: и
b) поправки к положениям настоящего Соглашения и другие возможные предложения по дальнейшему повышению его жизнеспособности.
2. Стороны используют каналы Центров по уменьшению ядерной опасности или эквивалентные межправительственные каналы связи для предоставления уведомлений и для обмена информацией, предусмотренных разделами II, IV и V настоящего Соглашения.

VII. Конфиденциальность

Каждая из Сторон обязуется не разглашать информацию, предоставляемую согласно настоящему Соглашению, кроме как с определенно выраженного согласия Стороны, предоставившей такую информацию.

VIII. Вступление в силу и срок действия

Настоящее Соглашение вступает в силу одновременно со вступлением в силу Первого согласованного заявления от 26 сентября 1997 года в связи с Договором между Союзом Советских

Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 года и Второго Согласованного заявления от 26 сентября 1997 года в связи с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 года и остается в силе до тех пор, пока остается в силе любое из этих Согласованных заявлений.

СОВЕРШЕНО в городе Нью—Йорке 25 сентября 1997 года в пяти экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

За Республику Беларусь
За Республику Казахстан
За Российскую Федерацию
За Украину
За Соединенные Штаты Америки

 Отправлено: 12.01.15 18:47. Заголовок: Положение о постоянной консультативной комиссии

ПОЛОЖЕНИЕ
о постоянной консультативной комиссии

(Нью—Йорк, 26 сентября 1997 года)

В соответствии со статьей VIII Меморандума о договоренности от 26 сентября 1997 г. в связи с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г. Республика Беларусь, Республика Казахстан, Российская Федерация, Украина и Соединенные Штаты Америки согласились о нижеследующем:

I

1. Каждая из Сторон имеет право быть представленной в Постоянной консультативной комиссии, ниже именуемой Комиссией.
2. Каждая из Сторон назначает представителя, заместителя представителя и по своему усмотрению членов, советников и экспертов своей делегации в Комиссии.
3. Каждая из Сторон имеет право принимать участие во всей деятельности Комиссии.

II

1. Представители могут в любое время ставить на обсуждение любой вопрос, входящий в компетенцию Комиссии.
2. Представители также могут в любое время передавать другим представителям или запрашивать у них сообщения в устном или письменном виде.
3. Представители, когда это возможно, заранее информируют друг друга о вопросах, которые будут поставлены на обсуждение в Комиссии.
4. Представители председательствуют на заседаниях сессии Комиссии поочередно, если не будет согласовано иное.
5. Каждая из Сторон может дать указание о том, что полномочия и функции представителя могут осуществляться заместителем представителя или другим уполномоченным лицом.
6. Комиссия может создавать рабочие группы для осуществления деятельности по ее поручению, в том числе изучения и подготовки отдельных вопросов.

III

1. Комиссия созывается на сессии не реже чем два раза в год. Такие сессии, созыв которых предлагается в межсессионный период, созываются в день не позднее чем через 45 дней после первоначально предложенной даты и на срок, согласованный Соединенными Штатами Америки и, по крайней мере, одной другой Стороной.
2. Договоренность о дате начала и продолжительности предстоящей сессии может быть достигнута на основе консенсуса в ходе текущей сессии.
3. Любой представитель может в межсессионный период предложить созвать сессию Комиссии, представив другим представителям предложение или контрпредложение о дате начала и продолжительности предстоящей сессии по крайней мере за 30 дней до предложенной даты начала сессии.
4. В повестку дня сессии Комиссии включаются все вопросы, предложенные любым представителем и сообщенные другим представителям до начала сессии. Любой вопрос, поставленный в ходе сессии любым представителем, может быть рассмотрен в Комиссии.
5. Сессии Комиссии проводятся в городе Женеве, если не будет согласовано иное.

IV

1. Любой вопрос, входящий в компетенцию Комиссии, может быть предметом договоренности.
2. Договоренности могут фиксироваться в любой приемлемой для участвующих в данной сессии Сторон форме.
3. В ходе сессии Комиссии выработка текста договоренности осуществляется на основе консенсуса Сторон, участвующих в данной сессии.
4. Не позднее чем через 15 дней после выработки на сессии Комиссии окончательного текста договоренности Соединенные Штаты Америки по дипломатическим каналам уведомляют все Стороны, не представленные на данной сессии Комиссии, об окончательном тексте договоренности.
5. Сторона утверждает выработанную в Комиссии договоренность путем подписания ее в Комиссии или представления документа об ее утверждении. Кроме того, договоренность считается утвержденной Стороной, если она не представит дипломатической ноты в соответствии с подпунктом «b» пункта 7 настоящего раздела или если ее возражения будут сняты согласно подпункту «b» пункта 7 или пункту 8 настоящего раздела.
6. Каждая выработанная в Комиссии договоренность считается принятой при утверждении этой договоренности всеми Сторонами в соответствии с пунктом 5 настоящего раздела и вступает в силу в день ее принятия, если всеми Сторонами не согласована более поздняя дата.
7. Сторона, не утвердившая выработанную в ходе сессии Комиссии договоренность, является связанной данной договоренностью в результате одного из двух действий:
a) если она представит всем другим Сторонам документ об ее утверждении; или
b) если она в течение 30 дней после получения уведомления согласно пункту 4 настоящего раздела не представит всем другим Сторонам дипломатической ноты с изложением своих возражений против договоренности. Снятие Стороной всех своих возражений рассматривается как утверждение ею этой договоренности.
8. Любая дипломатическая нота, представленная в соответствии с подпунктом «b» пункта 7 настоящего раздела, включает определенно выраженное намерение возражающей Стороны обсудить свое возражение на следующей сессии Комиссии. Неучастие возражающей Стороны в такой сессии рассматривается как снятие ею своего возражения, если данное возражение не будет вновь выдвинуто дипломатической нотой всем другим Сторонам до завершения данной сессии.
9. Если в текст выработанной в Комиссии в соответствии с пунктом 3 настоящего раздела договоренности вносятся поправки с целью снятия возражений какой—либо из Сторон или по любой иной причине, измененная договоренность представляет собой новую договоренность, подпадающую под действие положений пунктов 4, 5, 6, 7 и 8 настоящего раздела.

V

1. Вопросы, поднятые и обсужденные в Комиссии, а также результаты обсуждений и любые достигнутые договоренности могут фиксироваться в документах, которые составляются на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу и полный набор таких документов предоставляется каждой Стороне.
2. Комиссия проводит свою работу в конфиденциальном порядке и не может публиковать информацию о своей работе без определенно выраженного согласия всех представителей. Тексты договоренностей, принятых Сторонами, могут публиковаться открыто, если не будет согласовано иное.
3. Официальными языками Комиссии являются русский и английский языки.
4. Каждая из Сторон несет расходы, связанные с ее участием в Комиссии.

VI

1. Настоящее Положение заменяет собой Положение о Постоянной консультативной комиссии, утвержденное в соответствии с Протоколом от 30 мая 1973 г. Положения Меморандума о договоренности между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Соединенных Штатов Америки относительно создания Постоянной консультативной комиссии от 21 декабря 1972 г. применяются в той мере, в какой они соответствуют положениям настоящего Положения.
2. Настоящее Положение вступает в силу одновременно со вступлением в силу Меморандума о договоренности от 26 сентября 1997 г. в связи с Договором между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г. Комиссия может изменить, отменить или заменить настоящее Положение в той мере и таким образом, как Комиссия сочтет необходимым.

Совершено в Нью—Йорке 26 сентября 1997 г. в пяти экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

(Подписи)

 Отправлено: 14.01.15 14:49. Заголовок: Совместное заявление о пятом рассмотрении Договора по ПРО

СОВМЕСТНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
о пятом рассмотрении Договора по ПРО

(Женева, 14 октября 1998 года)

В соответствии с пунктом 2 статьи XIV Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны (Договора по ПРО) от 26 мая 1972 г. в Женеве (Швейцария) с 18 сентября по 14 октября 1998 г. проведено пятое рассмотрение этого Договора, охватывающее пять лет его действия, прошедших со времени предыдущего рассмотрения. Рассмотрение Договора осуществлено в рамках 57—й сессии Постоянной консультативной комиссии с участием Республики Беларусь, Республики Казахстан, Российской Федерации, Соединенных Штатов Америки и Украины.

Стороны — участницы рассмотрения Договора по ПРО согласились, что Договор по—прежнему действует эффективно, и подтвердили основополагающее значение Договора, являющегося краеугольным камнем стратегической стабильности, для укрепления международной безопасности и для содействия процессу дальнейших сокращений стратегических наступательных вооружений.

Стороны отметили важное значение консультативного процесса в ходе предыдущих пяти лет и подтвердили свою решимость продолжить консультации в будущем, с тем чтобы содействовать осуществлению целей и положений Договора по ПРО. В связи с этим они подчеркнули большое значение для действия Договора в современных условиях пакета договоренностей, подписанных 26 сентября 1997 г. в Нью—Йорке. Входящие в состав этого пакета Меморандум о договоренности, касающийся правопреемства в отношении Договора по ПРО, Первое и Второе согласованные заявления по разграничению стратегической и нестратегической ПРО, Соглашение о мерах укрепления доверия, а также новое Положение о Постоянной консультативной комиссии, по вступлении их в силу, обеспечивают эффективное действие Договора на многосторонней основе, повышают его жизнеспособность в контексте создания, испытаний и развертывания эффективных систем нестратегической ПРО, способствуют повышению открытости и доверия между Сторонами.

Стороны обменялись информацией о состоянии процесса одобрения этих договоренностей в своих странах и подтвердили свою приверженность, как подписавшие государства, достижению скорейшего вступления их в силу.

Стороны подтвердили свою приверженность Договору по ПРО, продолжению усилий по укреплению Договора, повышению его жизнеспособности и эффективности в будущем.

 Отправлено: 14.01.15 19:19. Заголовок: Совместное заявление США и РФ, касающееся вооружений и укрепления стратегической стабильности

Совместное заявление
США и Российской Федерации, касающееся стратегических наступательных и оборонительных вооружений и дальнейшего укрепления стратегической стабильности

принято президентами РФ и США 20 июня 1999 г. в Кельне

Подтверждая свою приверженность делу укрепления стратегической стабильности и международной безопасности, подчеркивая важность дальнейших сокращений стратегических наступательных вооружений (СНВ) и признавая основополагающее значение Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) для достижения этих целей, Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки заявляют о своей решимости продолжать усилия, направленные на достижение значимых результатов на этих направлениях.

Стороны считают, что укрепление стратегической стабильности может происходить только в условиях соблюдения ранее достигнутых между сторонами договоренностей в области ограничения и сокращения вооружений.

Правительства двух стран будут всемерно содействовать успешному завершению ратификационных процессов в своих странах в отношении Договора СНВ—2.

Стороны подтверждают свою готовность, выраженную в Хельсинки в марте 1997 года, проводить новые переговоры по СНВ, цель которых будет состоять в том, чтобы еще более снизить для каждой из сторон уровень стратегических ядерных боезарядов, выработать меры транспарентности в отношении имеющихся в наличии стратегических ядерных боеголовок и их уничтожения, а также другие совместно согласованные технические и организационные меры с тем, чтобы способствовать необратимости глубоких сокращений, включая предотвращение быстрого наращивания количества боезарядов, содействовать посредством всего этого укреплению стратегической стабильности в мире. Стороны будут вести дело к решению важной задачи скорейшего достижения результатов на этих переговорах.

Исходя из фундаментального значения Договора по ПРО для дальнейших сокращений СНВ, из необходимости сохранения стратегического соотношения между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки, стороны подтверждают свою приверженность этому Договору, являющемуся краеугольным камнем стратегической стабильности, продолжению усилий по укреплению Договора, повышению его жизнеспособности и эффективности в будущем.

Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки, напоминая о своей озабоченности в связи с распространением в мире оружия массового уничтожения и средств его доставки, в том числе ракет и ракетных технологий, выраженной ими в Совместном заявлении об общих вызовах безопасности на рубеже XXI века, принятом 2 сентября 1998 года в Москве, подчеркивают обоюдное стремление повернуть вспять такой процесс, используя в этих целях имеющиеся и возможные новые международные правовые механизмы.

В связи с этим обе стороны подтверждают свои существующие обязательства по статье XIII Договора по ПРО рассматривать возможные изменения в стратегической ситуации, затрагивающие положения этого Договора, а также при необходимости возможные предложения по дальнейшему повышению жизнеспособности Договора.

Стороны подчеркивают важное значение для действия Договора по ПРО в современных условиях пакета договоренностей, подписанных 26 сентября 1997 года в Нью—Йорке, и будут содействовать их скорейшей ратификации и вступлению в силу.

Укреплению стратегической стабильности будет способствовать и реализация мер по обмену уведомлениями о готовящихся пусках ракет и информацией раннего предупреждения, а также созданию соответствующего совместного центра, зафиксированных в Совместном заявлении президентов Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки, подписанном 2 сентября 1998 года в Москве.

Обсуждение Договора СНВ—3 и Договора по ПРО начнется в конце лета с.г. Стороны выражают уверенность, что осуществление настоящего Совместного заявления явится новым значительным шагом на пути укрепления стратегической стабильности и безопасности обеих стран.

 Отправлено: 15.01.15 16:49. Заголовок: Официальные предложения США по модификации договора по ПРО. Тексты документов (Часть 1)

Официальные предложения США по модификации договора по ПРО

Тексты документов, переданных российской стороне (Часть 1)

В конце апреля в журнале The Bulletin of Atomic Scientists был опубликован пакет конфиденциальных документов, включающий проект соглашения о пересмотре договора по ПРО, который был передан администрацией Клинтона на рассмотрение России. Ниже представлена русскоязычная версия опубликованных документов, которые включают:
• Протокол по НПРО. Вопросы для обсуждения.
• Приложение о мерах контроля. Вопросы для обсуждения.
• Озабоченности России
• Ответ на предложение России о создании системы глобального мониторинга и развитию сотрудничества в других областях по снижению распространения ракет и ракетных технологий
• Одностороннее заявление США
• Протокол к Договору между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны
• Приложение к Протоколу к Договору между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны.

20 января 2000 года

Протокол по НПРО. Вопросы для обсуждения

• Президент Клинтон рассчитывает принять решение о развертывании национальной системы ПРО (НПРО) не ранее середины 2000 года.
• Система НПРО США не была бы направлена против России и не ослабила бы потенциал российских стратегических средств сдерживания.
• Признаем, что такая система противоречит действующим положениям Договора по ПРО.
• Готовы работать совместно с Россией для достижения доверия к возможностям ограниченной НПРО в борьбе с экстремистскими государствами—изгоями и для разработки изменений к Договору по ПРО.
• У вас имеется наш проект Протокола к Договору, по которому разрешалось бы создание ограниченной НПРО.
• Мы решили изложить предложенные нами поправки к Договору в виде нового «Протокола», составленного по образцу Протокола 1974 года. Протокол мог бы содержать лишь те поправки к Договору, которые необходимы для того, чтобы разрешить начальную Фазу—I развертывания ограниченной системы НПРО. В остальном Договор остался бы без изменений.
• Позвольте мне изложить положения нашего проекта Протокола.
• В преамбуле отмечаются изменения в стратегической ситуации и необходимость адаптировать Договор к ним так, чтобы разрешить развертывание ограниченной национальной системы противоракетной обороны, и одновременно подтверждается наша приверженность Договору. В преамбуле, в частности, говорится, что ограниченная НПРО «не будет угрожать и нельзя позволить ей угрожать стратегическим средствам ядерного сдерживания любой из Сторон».
• В Статье I предусматривается развертывание системы ограниченной ПРО национальной территории, как альтернативы развертыванию систем ПРО, разрешенных действующими положениями Договора по ПРО. Таким образом, на ограниченную систему НПРО, развертываемую согласно положениям Протокола, не будет распространяться запрет на создание систем ПРО национальной территории и запрет на создание основы для такой обороны, содержащийся в Статье I Договора.
• В Статье II предусматривается, что создание такой альтернативной системы разрешается в пределах одного района размещения системы ПРО с числом не более 100 пусковых установок ПРО и 100 ракет—перехватчиков ПРО с радиусом не более 150 км,— в полном соответствии со Статьей III Договора.
• В Статье II также предусматривается, что существующим РЛС дальнего обнаружения может придаваться способность использоваться в качестве РЛС ПРО для поддержки такой ограниченной системы ПРО национальной территории, и что каждая Сторона может развернуть по одной дополнительной РЛС ПРО в любой точке своей национальной территории.
• В Статье III предусматривается, что в случае развертывания ограниченной системы ПРО национальной территории в соответствии с положениями Протокола, существующие действующие пусковые установки ПРО, развернутые в соответствии со Статьей III Договора, должны быть демонтированы или уничтожены; демонтаж или уничтожение существующих развернутых РЛС ПРО не требуется. Согласно этому положению, не требуется демонтировать существующие пусковые установки, размещенные в Гранд Форкс, которые не являются действующими.
• В Статье IV содержится ссылка на Приложение, — нацеленное на укрепление доверия и обеспечение соблюдения Протокола, являющееся неотъемлемой частью Протокола.
• В дальнейшем мы предоставим вам более детальную информацию о предложенном нами Приложении.
• В Статье V предусматривается, что все указанные в Договоре права и обязанности Сторон остаются в силе с учетом изменений, внесенных Протоколом.
• В Статье VI содержится обязательство, согласно которому по требованию одной из Сторон Стороны не ранее 1 марта 2001 года начнут дальнейшие переговоры для приведения Договора в соответствие с дальнейшими изменениями в стратегической ситуации.
• В Статье VII предусматривается, что Протокол вступает в силу после обмена ратификационными грамотами, который состоится после утверждения Протокола в порядке, предусмотренном конституцией каждой из Сторон.
• Наконец, хотим еще раз подчеркнуть, что в Протоколе будут содержаться лишь те поправки к Договору, которые необходимы, чтобы отразить структуру ограниченной НПРО.

20 января 2000 года

Приложение о мерах контроля. Вопросы для обсуждения

• Как я уже объяснял в ходе наших предыдущих консультаций, США готовы обсудить ряд мер укрепления доверия и повышения транспарентности а также выдвинуть предложения, направленные на укрепление режима контроля по Договору с помощью мер, принимаемых на основе взаимности и обеспечить дополнительную уверенность в том, чтобы не нарушалось ни одно из ограничений, предусмотренных в измененном Договоре по ПРО.
• Статья IV предлагаемого Протокола относится к Приложению, содержащему положения по контролю, целью которых является «укрепление доверия и обеспечение соблюдения положений Договора».
• В нашем подходе мы руководствовались, насколько это возможно, стремлением адаптировать некоторые основные аспекты режимов инспекций, предусмотренных в СНВ и других соглашениях по контролю над вооружениями, принимая во внимание определенные уроки, извлеченные нами из опыта совместного осуществления этих договоров.
• При разработке конкретных мер контроля США стремились к достижению баланса между необходимой операционной нагрузкой, вызываемой такими мерами, и реальными, осязаемыми положительными результатами в области контроля, которые они должны принести.
• Договор по ПРО, как известно, в настоящее время ограничивает количество развернутых пусковых установок ПРО и ракет—перехватчиков ПРО для каждой стороны до 100 единиц, и наша планируемая исходная система НПРО не превышает этих количеств.
• Осуществлять наблюдение за стационарными шахтными пусковыми установками ПРО наземного базирования с помощью национальных технических средств контроля (НТСК) относительно легко.
• Однако мы считаем, что меры, принимаемые на основе взаимности и направленные на усиление наблюдения за количеством и местами расположения неразвернутых ракет—перехватчиков ПРО каждой стороны, могли бы укрепить взаимную уверенность сторон в том, что развертывание ограниченной национальной ПРО не приведет к снижению потенциала стратегических средств сдерживания другой стороны.
• Наш подход основывается на следующих четырех основных элементах:
(1) обмен информацией с ежегодным обновлением, достаточный для того, чтобы дать исчерпывающее представление о ключевых элементах системы (среди прочего, о количестве и местоположении ракет—перехватчиков ПРО, как развернутых, так и неразвернутых);
(2) уведомления о готовящихся и проведенных ключевых мероприятиях в области системы ПРО для содействия в осуществлении наблюдения за соблюдением положений Протокола;
(3) инспекции по проверке исходных данных, так и инспекции с коротким временем уведомлений для обеспечения гарантий точности, полученной в рамках обмена информации и уведомлений, предоставляемых каждой Стороной; и
(4) механизм решения вызывающих озабоченность вопросов, связанных с соблюдением, подобный посещениям с правом особого доступа в рамках СНВ. С использованием этого механизма, например, одна из Сторон может запросить посещения объектов, не доступных в других случаях, чтобы проверить наличие или отсутствие ракет—перехватчиков ПРО.
• Такие меры направлены на повышение транспарентности и предсказуемости наших соответствующих действий, связанных с Договором по ПРО, а также уверенности в том, что какая—либо система, предназначенная для обеспечения ограниченной обороны национальной территории, не поставит под угрозу стратегические средства сдерживания другой Стороны.
• По взаимной договоренности обмены информацией, уведомления и инспекции, предусмотренные в Приложении, не потребуются до первоначальной установки Соединенными Штатами ракеты-перехватчика ПРО в пусковой установке ПРО в пределах района развертывания системы ПРО
• В результате этого Российской Федерации не придется в одностороннем порядке нести груз по осуществлению предлагаемых уведомлений и мер контроля.
• Само самой разумеется, что любая из Сторон может на добровольной основе предоставлять любую информацию или уведомления, согласно положениям разделов I и II Приложения, еще до наступления срока, когда предоставление такой информации или уведомления являются обязательными.
• Соединенные Штаты, например, готовы рассмотреть вопрос добровольном предоставлении в случае необходимости определенной информации и уведомлений еще до первоначальной установки Соединенными Штатами ракеты-перехватчика ПРО в пусковой установке ПРО в пределах района развертывания системы ПРО.
• Разрешите мне более подробно изложить предложения США в каждой из этих четырех областей так, как они рассматриваются в предлагаемом Приложении о мерах контроля.

Обмены информацией

• Ключевым положением об отчетности в предлагаемом нами Протоколе остается, конечно, количественный предельный уровень пусковых установок ПРО (так же, как в статьях III и IV Договора по ПРО 1972 года).
• В рамках подхода США необходимо заявлять общее количество ракет—перехватчиков ПРО, вывезенных из соответствующих объектов их окончательной сборки.
• В отношении районов развертывания ПРО, а также других объектов, подлежащих инспекции, предоставляются схемы стартовых позиций.
• Демонстрации и обмены информацией будут проводиться в отношении всех «типов» ракет—перехватчиков ПРО и пусковых установок ПРО.

Уведомления

• В подходе США к разработке режима контроля для пересмотренного Договора по ПРО предусматривается ряд уведомлений о готовящихся и проведенных мероприятиях.
• Будут представляться, например, уведомления о полетных испытаниях в рамках НПРО об установке первой ракеты—перехватчика ПРО в пусковой установке ПРО в районе развертывания системы ПРО, о перемещении между объектами, действиях по демонтажу или уничтожению и о строительстве новых объектов, связанных с ПРО.

Инспекции

• Подход США включает определенные типы инспекций на местах, как инспекций по проверке исходных данных, так и квоту инспекций с коротким временем уведомления, проводимых для того, чтобы подтвердить точность предоставляемой информации в отношении количеств и местоположения ракет—перехватчиков ПРО и пусковых установок ПРО, размещенных в пределах района развертывания системы ПРО.
• Подход США предполагает, что после первой установки ракеты—перехватчика ПРО США в пусковой установке ПРО в районе развертывания системы ПРО, будут проводиться демонстрации каждого типа пусковой установки ПРО и ракеты—перехватчика ПРО.
• Другие меры повышения транспарентности будут включать демонстрации, наблюдение и посещения, проводимые на добровольной основе с использованием согласованных процедур.
• В том случае, если возникнет достаточно серьезная неясная ситуация или вопрос, связанный с соблюдением Протокола, любая из сторон может принять решение в рамках Приложения запросить использование механизма, который мы взяли из режима контроля Договора СНВ—1, то есть посещения с правом особого доступа. Используя данный механизм, одна из сторон может, например, запросить проведение посещений объектов другой стороны, на которых в других случаях нельзя проводить инспекции на местах с коротким временем уведомления, с тем чтобы проверить, не размещены ли на этих объектах незаконным образом размещенные неразвернутые ракеты—перехватчики ПРО.

Мы надеемся, что вы тщательным образом рассмотрите данные предложения и выскажете свои соображения по этому вопросу.

 Отправлено: 18.01.15 22:36. Заголовок: Официальные предложения США по модификации договора по ПРО. Тексты документов (Часть 2)

Официальные предложения США по модификации договора по ПРО

Тексты документов, переданных российской стороне (Часть 2)

Озабоченности России:

Система НПРО США будет угрожать стратегическим средствам сдерживания России и тем самым подорвет стратегическую стабильность.

Ответ:

Система НПРО США, которая будет ограниченной, предназначенной для обороны против нескольких десятков ракет дальнего радиуса действия, запускаемых государствами—изгоями, будет неспособна угрожать стратегическим средствам сдерживания России на уровнях СНВ—2 или СНВ—3 (или последующих).

Классический аргумент в пользу стратегической стабильности и против развертывания крупномасштабной стратегической системы ПРО более 30 лет основывался на озабоченности относительно того, что одна из сторон могла бы иметь способность первой нанести внезапный разоружающий удар против противника и затем развернуть широкую стратегическую систему ПРО для того, чтобы сбивать те боевые средства противника, которые выжили бы результате первого удара и были бы запущены против нападающего. Мы четко заявили, что система НПРО США, разрабатываемая правительством Соединенных Штатов, является очень ограниченной стратегической системой ПРО, предназначенной для защиты против угрозы со стороны какого—либо государства—изгоя, которое может использовать в крайнем случае несколько десятков боеголовок, сопровождаемых усовершенствованными средствами преодоления обороны. Мы также предложили меры для обеспечения сохранения уверенности России в том, что система США фактически остается ограниченной, развернутой в рамках согласованных условий измененного Договора по ПРО. С учетом вышесказанного данный классический аргумент просто неприменим к случаю обороны, где возможности являются столь же ограниченными, как они были бы в связи с предложениями по системе НПРО США. Система также не могла бы быть усовершенствована таким образом, чтобы это изменило указанную реальность, за исключением действий в течение длительного времени, что создавало бы условия для значительного заблаговременного предупреждения.

Сценарий первого удара

• И Соединенные Штаты Америки и Российская Федерация в настоящее время обладают и по—прежнему будут обладать по условиям любых возможных последующим соглашений по СНВ крупными, диверсифицированными, живучими арсеналами стратегических наступательных вооружений, состоящими из различных типов МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков. В частности, предложение России по СНВ—3 позволило бы иметь 1500—2000 боезарядов и даже в соответствии с весьма консервативными предположениями Россия и Соединенные Штаты могли бы развернуть более 1000 МБР и БРПЛ боеголовок, несущих ядерные боезаряды в течение следующего десятилетия и далее.
• Такие стратегические наступательные силы предоставляют каждой Стороне уверенную возможность нанести уничтожающий ответный удар другой Стороне при любых условиях начала войны.
• Силы такого размера легко могут просто преодолеть ограниченную систему НПРО того типа, которая сейчас разрабатывается Соединенными Штатами.
• Россия в настоящее время сохраняет значительную постоянную готовность своего стратегического арсенала и, видимо, будет делать это и на уровнях СНВ—3. Российские силы по СНВ—3 смогли бы нанести уничтожающий ответный удар даже в условиях внезапного и обезоруживающего первого удара со стороны США в комбинации с ограниченной НПРО США.
• В результате такого ответа России, осуществляемого со стороны моря на базе ПЛАРБ, мобильными ракетами с суши, шахтными установками МБР и бомбардировщиками, которые выжили бы после первоначального удара, можно было бы доставить как минимум несколько сот боезарядов. Более того, российские силы обладают сложными системами ложных целей и другими средствами преодоления обороны, а это означает, что им не пришлось бы полагаться на простое исчерпание средств обороны для ее преодоления. Кроме того, выжившие российские силы были бы такого размера и такой сложности, что это позволило бы осуществлять тактику нападения с целью повышения эффективности наступления, на что любое государство-изгой не было бы способно.
• Более того, весьма маловероятно, чтобы какой—либо противник когда-либо задумал первым нанести удар, поскольку пришлось бы предполагать, что российские МБР и находящиеся в порту БРПБ/ПЛАРБ могли бы быть запущены после тактического предупреждения, что свело бы на нет эффективность нападения. В таком случае ответ России на нападение, очевидно, состоял бы в том, чтобы направить около тысячи боеголовок вместе с в два—три раза большим количеством ложных целей, сопровождаемых другими совершенными средствами преодоления обороны.
• Если бы попытка обезоруживающего удара была предпринята вслед за периодом нарастания международной напряженности или конфликта с применением обычных видов вооружений, то ответный удар со стороны России был бы значительным после отражения первого удара со стороны США в результате явно определенных шагов, которые бы предприняли российские вооруженные силы для повышения боевой готовности с помощью направления дополнительного числа ПЛАРБ в море, полевого развертывания большего количества мобильных ракет и размещения бомбардировщиков в готовности к взлету.
• Проектируемые американские стратегические ядерные силы, развернутые в пределах потолков по СНВ—3, были бы также способны находиться в постоянной готовности либо в готовности, вызываемой кризисами, с целью доставить многие сотни боеголовок/боезарядов в ответ на действия любого нападающего.
• Таким образом, и Соединенные Штаты, и Российская Федерация имеют твердую возможность ответить на удар любого нападающего большим числом средств оружия возмездия.
• Более того, огромные риски, связанные с началом ядерной войны при любых обстоятельствах делают такие теоретические расчеты в значительной степени не существенными. Очевидно, что ни одна из сторон не смогла бы когда-либо задумать такое нападение.

Ограничение масштабов и возможностей предполагаемой системы НПРО США

Один рубеж обороны

• Московская система ПРО и система ПРО США, которая на короткое время была развернута в Гранд Форкс имеет (или имела) вне атмосферных и внутриатмосферных ракет-перехватчиков. И наоборот, НПРО, которая разрабатывается Соединенными Штатами, будет системой лишь одного рубежа: вне атмосферный перехват входящих БГ в фазе среднего участка полета к цели.
• В долгосрочной плане даже система НПРО США с двумя районами развертывания, как мы планируем, не дала бы возможности создать многоуровневую оборону. Более того, система с двумя районами размещения позволила бы нам сохранить эффективный один рубеж с наличием внеатмосферной способности перехвата против нескольких десятков ракет с одной БГ, которые также сопровождались бы сложными системами преодоления обороны, запускаемых из КНДР и районов Ближнего Востока/ Персидского залива.

Ограниченное число ракет—перехватчиков

• Первая фаза развертывания будет ограничена 100 ракетами—перехватчиками. В конечном итоге при добавлении второй позиции для развертывания будет 200 или примерно такое количество ракет-перехватчиков. Этого будет достаточно, для того чтобы сбить несколько десятков БГ, сопровождаемых совершенными средствами преодоления обороны, однако недостаточно для того, чтобы противостоять гораздо большему ответному удару со стороны России.
• Развертывание значительного числа дополнительных ракет—перехватчиков и их шахтных установок потребовало бы большого строительства, что заняло бы несколько лет для его завершения, и это легко можно было бы наблюдать с помощью НТСК. Действительно, накопленный нами до сих пор опыт говорит о том, что скорость, с которой Соединенные Штаты могли бы строить ракеты-перехватчики, а не РЛС, является важнейшим фактором, который исключает быстрое расширение. В любом случае, с учетом открытости бюджетных процедур в США, такое гипотетическое увеличение количества ракет-перехватчиков было бы известно за несколько лет до того, как расширенные силы начали бы развертывание.
• США четко заявили о своей готовности работать с русскими относительно мер транспарентности, для того чтобы повысить доверие относительно как природы, так и охвата системы НПРО США, включая производство ракет—перехватчиков, и уверенности в том, что никакого быстрого «прорыва» не произойдет.

Ограниченное число РЛС

• Ограниченная система НПРО США для противодействия угрозам ракетами со стороны государств—изгоев сейчас рассматривается администрацией Клинтона, и она предназначена для перехвата ракет дальнего радиуса действия, запускаемых из Северной Кореи или из района Ближнего Востока/ Персидского залива, на среднем участке их полета в направлении Соединенных Штатов.
• Следовательно, усовершенствованные РЛС раннего предупреждения, а также радары слежения ПРО, связанные с предполагаемой системой, должны обнаруживать входящие боеголовки и следить за ними на их пути полета в космосе свыше верхних пределов Северного полушария, как это указано в прилагаемых схемах.
• В результате, архитектура нашей системы НПРО США требует усовершенствования существующих РЛС системы раннего предупреждения в районе Клир, штат Аляска; Туле, Гренландия; Филингдэйлс, Соединенное Королевство; военно—воздушной базы Бил, штат Калифорния; и военно-воздушной базы Отис, штат Массачусетс, для того чтобы обеспечить необходимое предупреждение и слежение за ракетами, летящими со стороны государств-изгоев.
• Те же самые РЛС могли бы, конечно же, обеспечить обнаружение и слежение за любыми ракетами дальнего радиуса действия, летящими в направлении Соединенных Штатов, которые могли бы быть запущены из любой страны в Северном полушарии. Положение складывается таким образом потому, что система должна охватывать пути подхода для низкоэнергетических траекторий нападения баллистических ракет, запускаемых из Северной Кореи и Персидского залива/Ближнего Востока, что не является признаком нашего намерения сконцентрировать ограниченную систему НПРО США против возможных нападений со стороны России и Китая.
• Имеющиеся пять РЛС раннего предупреждения, которые мы намерены усовершенствовать, были разработаны и развернуты в целях раннего предупреждения, и они конструктивно имеют меньшие возможности, чем РСЛ, строящиеся специально для поддержки задач в рамках системы ПРО.
• С учетом их технических характеристик (в частности, их операционных частот) эти РЛС, даже после усовершенствования, не могут обеспечить достаточно точную информацию о слежении (в частности, различения боеголовок и средств преодоления обороны) для достижения эффективной обороны против нападения более чем дюжины боеголовок, сопровождаемых простейшими средствами преодоления обороны.
• Начальный уровень обороны, к которому мы стремимся, имел бы лишь один радар ПРО с излучением сантиметрового диапазона, развернутый на Аляске. Даже в системе НПРО США с большим числом радаров с излучением сантиметрового диапазона, которые мы бы хотели развернуть в долгосрочном плане, не был бы способен иметь дело с арсеналом такого размера и совершенства, который скорее всего был бы развернут Россией в соответствии с СНВ—3.

Преодоление системы НПРО США

• Число и уровень сложности российских БГ и средств преодоления обороны обеспечит, чтобы система НПРО США не имела значительных возможностей против ядерных средств сдерживания России.
• В соответствии с уровнями по СНВ—3, предложенными для США или России, российские средства МБР и БРПЛ очевидно будут нести более 1 000 БГ/ боезарядов, сопровождаемых вдвое большим числом ложных целей и средств преодоления обороны. Из авторитетных письменных российских источников явствует, что правительство России понимает, что способности его средств преодоления обороны весьма высоки. В этих же самых письменных источниках, дополненных заявлениями старших российских военных и представителей оборонной промышленности, четко излагается мысль о том, что правительство России ожидает, что такие средства преодоления обороны могли бы легко преодолеть систему НПРО США.
• Ограниченная система НПРО, которую разрабатывают США, полагается на технологию попадания-поражения, при которой ракеты—перехватчики разрушают боеголовки при столкновении с ними.
• Такой подход весьма отличается от использования ракет—перехватчиков с ядерным зарядом, размещенным на российской системе вокруг Москвы, который мог бы уничтожить несколько БГ одной ракетой—перехватчиком.
• В американской системе «попадания—поражения», по крайней мере, одна ракета-перехватчик должна запускаться против каждой БГ и «достоверного объекта». Под этим мы имеем ввиду ложную цель либо ее подобие, часто сопровождаемые другими средствами преодоления обороны (активными и пассивными средствами электронных помех и т.д.), которых нельзя отличить от БГ. С целью достижения высокой уверенности в том, что никакая БГ не преодолеет систему обороны, нужно запускать множество ракет—перехватчиков против каждой БГ либо достоверно ложной цели, объединенной с дополнительными средствами преодоления обороны.
• С учетом оперативной реальности при обороне значительного района ограниченная стратегическая ПРО, содержащая 100 неядерных ракет—перехватчиков, будет способна в лучшем случае при столкновении со сравнительно несовершенными средствами преодоления обороны уничтожить 20—25 БГ; 200 ракет—перехватчиков могли бы уничтожить 40—50 БГ. Мы не думаем, что сокращение возможностей России на ответный удар на 20—50 боеголовок могло бы существенным образом сказаться на стратегических ядерных средствах сдерживания России даже на уровнях СНВ—3.
• При столкновении с ответным ударом со стороны России, который включал бы сложные средства преодоления обороны, ограниченная североамериканская система ПРО могла бы уничтожить намного меньше боеголовок.
• Кроме того, система в ее разработанном виде, не приспособлена для обороны против БРПЛ, которые могли бы быть запущены из большого числа мест развертывания. И наоборот, она разработана для обороны против нападения с помощью МБР вдоль сравнительно узкого направления от конкретных государств—изгоев.

Конечный вывод ясен: стратегическая система ПРО для ограниченной системы НПРО США, которую мы предусматриваем, могла бы защитить только лишь против нескольких десятков боеголовок МБР, сопровождаемых сложными средствами преодоления обороны.

 Отправлено: 21.01.15 10:59. Заголовок: Официальные предложения США по модификации договора по ПРО. Тексты документов (Часть 3)

Официальные предложения США по модификации договора по ПРО

Тексты документов, переданных российской стороне (Часть 3)

Ответ на предложение России о создании системы глобального мониторинга и развитию сотрудничества в других областях по снижению распространения ракет и ракетных технологий

Российская сторона выразила большую заинтересованность в изучении обсуждаемых нами вопросов по ракетной обороне в контексте более широкого подхода к вопросу нераспространения.

Мы можем достичь договоренности. Наша собственная стратегия действий по вопросу нераспространения ракетных технологий включает три элемента: во—первых, мы стремимся к тому, чтобы предотвращать возникновение опасности, однако, если опасность все же возникает, мы хотим быть готовыми к тому, чтобы сдерживать ее, или, в случае невозможности сделать это, быть готовыми защитить себя от нее. Мы думаем, что каждый из этих элементов дополняет остальные.

Вы не должны ошибочно принимать создаваемую нами ограниченную систему национальной ракетной обороны как свидетельство того, что мы отказались от стремления предотвращать распространение ракетных технологий или как нашу неспособность противостоять этому. Однако, несмотря на все наши усилия, мы не можем ожидать того, что меры по предотвращению или противодействию будут успешными во всех случаях.

На последнем заседании данной группы в октябре я сделал подробное выступление по глобальным вопросам нераспространения, в котором я осветил широкий круг вопросов, включая экспортный контроль, проблему 2000, обмен информацией раннего предупреждения о ракетных запусках и предпускового уведомления, миссию Перри в Северную Корею и Иран.

• В моем выступлении я уделил значительное место областям, в которых мы уже работаем вместе.
• Совместная работа по адаптации Договора по ПРО должна стать частью этой общей стратегии нераспространения, так как она является прямым результатом распространения ракет и оружия массового уничтожения.
• В прошлом месяце в Москве заместитель Министра иностранных дел г—н Мамедов передал Министру обороны Тэлботу два документа о Глобальной системе контроля и третий документ под названием «О согласованных подходах российской и американской сторон к развитию сотрудничества в области противодействия распространению в мире ракет и ракетных технологий».
• Эти документы дали нам возможность поднять обсуждение данных вопросов на другой уровень.
• Мы готовы изложить наши предварительные мысли по вашему предложению о Глобальной системе контроля (ГСК) и искать дальнейшие разъяснения. Кроме того, мы предоставим вам наши дополнения к вашему проекту документа о согласованном американо—российском подходе к противодействию распространению ракет и ракетных технологий в мире.
• Позвольте мне сделать несколько общих комментариев относительно вашего проекта документа и концепции ГСК.

Глобальная система контроля

• Позвольте мне сначала остановиться на ГСК, которая является главным пунктом ваших предложений по сотрудничеству. Видимо, предложение по ГСК имеет четыре основных элемента.
• Первый элемент — это глобальный контроль запусков ракет, который охватывает режим уведомления, обмен информацией раннего предупреждения, и создание международного центра, представляет собой продолжение нашей совместной работы над инициативой по обмену информацией о ракетных запусках, выдвинутой нашими Президентами в сентябре 1998 года.
• Широкий доступ к информации, содержащейся в уведомлениях о запусках и всемирный контроль запусков могли бы важными инструментами для повышения доверия.
• Мы согласны, что принцип широкого международного участия важен для успеха в осуществлении режима уведомлений о запусках, и мы можем поддержать добровольное участие любого государства в таком режиме при условии, что такое участие не придаст легитимности ракетным программам государств—изгоев.
• Широкое международное участие в обмене информацией раннего предупреждения или раннего обнаружения или создание международного центра по контролю для этой цели выйдет за рамки нашей концепции в данной области, однако мы готовы изучить такую идею в будущем.
• Важно, чтобы мы постепенно продвигались к заключению двусторонних соглашений и договоренностей прежде, чем мы будем расширять наши усилия по привлечению других.
• Мы совершенно убеждены в том, что первым шагом по созданию любой международной системы должно быть заключение соглашений по обмену информацией о ракетных запусках и уведомлении о планируемых запусках, над которыми мы совместно работали. Мы надеемся, что эти обсуждения могут возобновиться в начале февраля.
• Как только мы достигнем договоренности по соглашению об уведомлениях о планируемых запусках, мы будем готовы обсудить стратегию дипломатии для того, чтобы добиться широкого международного участия в этом режиме.
• Мы также ранее уже сообщали вам, что мы готовы обсудить возможность включения, где это необходимо и разумно, отдельных членов «Восьмерки» в Совместный центр предупреждения в качестве первого шага в осуществлении инициативы Президента Ельцина, выдвинутой на встрече «Восьмерки» в Кельне.
• У нас есть много вопросов относительно второго предлагаемого элемента ГСК, а именно предоставления гарантий обеспечения безопасности любого государства — участника ГСК.
• Предоставление гарантий безопасности для государств, которые прекращают свои ракетные программы не осуществимо.
• Нам необходимо, однако, лучше понять, что российская сторона думает об этом, прежде чем далее продолжить обсуждение данного элемента.
• Третий элемент ГСК относится к мерам стимулирования, включая содействие национальным космическим программам для государств, которые откажутся от обладания ракетными системами.
• Мы согласны, что в некоторых случаях стимулы могут играть важную роль как часть общего подхода к конкретной стране в противодействии распространению ракетных технологий.
• В наших подходах к КНДР по обоим вопросам распространения ядерных и ракетных технологий мы нашли, что положительные стимулы могут быть действенными, по крайней мере в сдерживании деятельности по распространению.

Подходы типа «один размер для всех» в отношении стимулов были бы. однако, контрпродуктивными в деле противодействия распространению ракетных технологий, и не ясно, что можно сделать на многосторонней основе (в отличие от двухсторонней основы) — мы бы приветствовали ваши оценки.

У нас вызывает особую озабоченность предоставление помощи в рамках национальным космическим программам. Трудно оказывать «помощь» работам по космическим программам особенно в космическом запуске без того, чтобы не способствовать распространению ракетных технологий; эти технологи совпадают гораздо больше, чем технологии создания атомных реакторов для мирного гражданского использования и программы разработки ядерных вооружений.

В то время как мы не готовы оказывать содействие национальным программам создания космических ракет—носителей, могут быть рассмотрены другие стимулы, имеющие отношение к космосу, такие как предоставление услуг по запуску ракет по приемлемым ценам для ключевых стран. Это может стать подходящей темой для обсуждения на встрече «Восьмерки».

И наконец, что касается механизма консультаций, мы выступаем за проведение регулярных консультаций среди стран, имеющих отношение к этому вопросу. Мы не считаем, что широкие многосторонние дискуссии будут продуктивными в настоящий момент. Такие вопросы должны обсуждаться в рамках РКРТ (и групп партнеров по РКРТ) прежде, чем они будут вынесены за эти рамки.

Обсуждения в рамках партнеров по РКРТ, «Восьмерки» и российско—американских двухсторонних дискуссий являются возможными путями проработки этих идей. Мы бы не хотели, чтобы предложения по ГСК снижали эффективность существующих форумов.

Другие предложения по сотрудничеству

• Ваши дополнительные предложения по сотрудничеству основаны на идеях, которые США выдвинули на наших обсуждениях Договора по ПРО, например, обмены информацией о распространении ракетных систем, совместные действия по компьютерному моделированию и возобновление и последующее продолжение наших программ испытания ракет ПРО ТВД.
• Мы приветствуем ваш интерес к этим направлениям возможного сотрудничества, которые мы предложили во время нашего обсуждения Договора по ПРО. Мы будем готовы проработать наши идеи на будущих встречах
• Из предложенного Россией заявления не ясно предполагаете ли вы, что дополнительные элементы сотрудничества будут осуществляться на двухсторонней основе или с многосторонним участием.
• С нашей стороны мы хотели бы изучать в каждом отдельном случае вопрос о том, будет ли многостороннее участие разумным. Мы ранее заявляли о своем желании обсудить с Россией возможность включения отдельных стран «Восьмерки» в программу испытаний ракет ПРО ТВД в качестве первого шага в осуществлении инициативы, выдвинутой Президентом Ельциным в Кельне.
• Существует одно российское предложение, касающееся мероприятий по дополнительному сотрудничеству, которое вызывает некоторую озабоченность, а именно, предложение осуществить на двухсторонней основе меры укрепления доверия, согласованные в контексте разграничительных соглашений по ПРО и ПРО ТВД. Мы не считаем, что это будет правильно.

Подход к сотрудничеству

• Мы полностью согласны с пунктом 5 вашего проекта заявления о том, что сотрудничество в области противодействия распространению ракет и ракетных технологий «должно быть долгосрочным и создаваться поэтапно».
• В общем мы считаем, что мы должны создать прочную основу для сотрудничества сначала на двухсторонней основе и в последующем привлечь государства «Восьмерки» и другие государства — участники РКРТ по необходимости.
• Мы убеждены, что шаги к началу переговоров по международному соглашению по ГСК на встрече в Москве в начале этого года, как вы предлагаете, будут преждевременными.
• Такая встреча не только преждевременна из—за многих двухсторонних вопросов, требующих нашей проработки, но и потому, что обе наши стороны согласились на пленарном заседании РКРТ в Ноордвейке в октябре прошлого года о продолжении обсуждения подходов к глобальной угрозе распространения ракетных технологий на специальной встрече партнеров на РКРТ в Париже в марте.
• Честно говоря, мы были разочарованы тем, что Россия отошла от договоренности по РКРТ и сделала приглашение на предложенную ею конференцию для непартнеров.

Заключение

• Мы приветствуем исследование новых идей по противодействию распространению ракетных технологий, которые не будут подрывать существующие усилия.
• Совместный подход США и Российской Федерации мог бы сделать любые усилия по нераспространению значительно более эффективными.
• Мы также приветствуем вашу инициативу по выработке заявления о скоординированном подходе США и России к этой проблеме.
• Мы готовы работать над этим заявлением и определить, нельзя ли найти основу для согласованного подхода.
• Российский отклик на наш переработанный проект заявления мог бы быть следующим шагом.

 Отправлено: 01.02.15 16:43. Заголовок: Официальные предложения США по модификации договора по ПРО. Тексты документов (Часть 4)

Официальные предложения США по модификации договора по ПРО

Тексты документов, переданных российской стороне (Часть 4)

Одностороннее заявление

• Проект Протокола вносит в Договор по ПРО только те изменения, которые необходимы для развертывания фазы 1 оборонительной системы против нападения с применением баллистических ракет.
• Если угроза, создаваемая баллистическими ракетами в странах типа Северной Кореи и Ирана, как нам сейчас представляется, будет возрастать, будет необходимо в последующей фазе развернуть больше противоракет, больше РЛС и еще один район размещения.
• Одностороннее заявление США выражает мнение Соединенных Штатов о том, что эволюция угрозы может потребовать последующего развертывания оборонительных систем, которые будут эффективнее, чем разрешенные Протоколом.
• Такая оборонительная система все же будет ограниченной и потребует переговоров по будущим протоколам.
• Если угроза, как нам представляется, будет нарастать, мы можем воспользоваться нашим правом запросить, в соответствии с Протоколом, дальнейших переговоров с целью подготовки дальнейших изменений к Договору для защиты от более серьезных и сложных угроз со стороны Северной Кореи и Ближнего Востока.
• Опасность, создаваемая государствами, угрожающими международному миру и стабильности, распространяется, помимо США и России, и на другие страны. Ответ на эту угрозу может потребовать международного сотрудничества.
• Таким образом, новые переговоры могут включать пересмотр Статьи IX и Согласованного заявления G с подключением международного сотрудничества, выходящего за рамки разрешенного Договором.

Одностороннее заявление выражает точку зрения Соединенных Штатов. Мы не ищем сейчас согласия российской стороны, а разъясняем, как часть протокольной записи этих переговоров, что мы предвидим продолжение переговоров по более эффективным системам с целью противостоять угрозе, если, как мы предполагаем, она будет возрастать.

 Отправлено: 01.02.15 16:46. Заголовок: Совместное заявление о принципах стратегической стабильности от 4 июня 2000 г., г. Москва

Совместное заявление о принципах стратегической стабильности

принято президентами РФ и США 4 июня 2000 г. в Москве

1. Президенты Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки согласны с необходимостью поддерживать стабильность в стратегической ядерной области. Соглашения между ними содействуют достижению этой цели.

2. Они привержены делу укрепления стратегической стабильности и международной безопасности. Они согласны в том, что способность к сдерживанию была и остается ключевым аспектом стабильности и предсказуемости в области международной безопасности.

3. Президенты, приветствуя ратификацию Российской Федерацией Договора СНВ—2 и связанных с ним документов, рассчитывают на завершение процесса ратификации Соединенных Штатов Америки.

4. Они объявляют об интенсификации обсуждений о дальнейших сокращениях стратегических сил в России и США в рамках будущего Договора СНВ—3, а также по вопросам ПРО в соответствии с Заявлениями президентов России и США в Москве в 1998 году и Кельне — в 1999 году.

5. Они согласны в том, что Договор по ПРО вносит существенный вклад в дело сокращения наступательных сил и подтверждают свою приверженность этому Договору как краеугольному камню стратегической стабильности.

6. Они согласны, что международное сообщество стоит перед лицом опасной и растущей угрозы распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки, включая ракеты и ракетную технологию, и подчеркивают свое стремление повернуть вспять такой процесс, в том числе используя имеющиеся и возможные новые международные правовые механизмы. Они согласны в том, что эта новая угроза представляет собой потенциально значительные изменения в стратегической ситуации и в области международной безопасности.

7.Они согласны с тем, что рассматривать и решать вопросы об этой возникающей угрозе безопасности необходимо на основе взаимного сотрудничества и взаимного учета интересов безопасности друг с другом.

8. Они напоминают о существующем положении Договора по ПРО, предусматривающим рассмотрение возможных изменений в стратегической ситуации, затрагивающих положение этого договора, а также, при необходимости, возможность предложений по дальнейшему повышению жизнеспособности договора.

9. Президенты подтверждают свою приверженность к продолжению усилий по укреплению Договора по ПРО, повышению его жизнеспособности и эффективности в будущем с учетом любых изменений в ситуации в области международной безопасности.

10. Укрепляя эффективность Договора по ПРО в нынешних, а также в будущих условиях, Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки придают большую важность повышению жизнеспособности договора путем принятия мер, направленных на развитие сотрудничества, открытости и доверия между сторонами.

11. Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки отмечают важность консультативного процесса и подтверждают свою решимость продолжать в будущем консультации, направленные на достижение целей и выполнение положений Договора по ПРО.

12. Ключевые положения, зафиксированные в наших договоренностях и заявлениях, в том числе на высшем уровне, создают основу для деятельности обеих стран в отношении стратегических вооружений в нынешних условиях.

13. Такой подход создает уверенность в том, что дальнейшее укрепление стратегической стабильности, а также дальнейшие сокращения ядерных сил будут основываться на фундаменте, который был проверен в течение десятилетий, и способствует интересам и безопасности обеих стран.

14. Президенты распорядились о разработке конкретных мер, которые позволили бы обеим сторонам предпринимать необходимые шаги для сохранения стратегической стабильности перед лицом новых угроз, и поручили своим министрам и экспертам подготовить доклад для рассмотрения президентами.

15. Они согласны, что вопросы стратегических наступательных вооружений не могут рассматриваться в изоляции от вопросов стратегических оборонительных вооружений и наоборот, взаимозависимость, отраженная в Договоре по ПРО и направленная на обеспечение безопасности обеих стран в равной степени.

16. Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки намерены основывать свою деятельность в области стратегических наступательных и оборонительных вооружений на принципах, изложенных в данном документе.

 Отправлено: 03.03.15 21:36. Заголовок: www.vko.ru — Е. Коломийцев, В. Ляпоров, О. Осипов. История создания системы ПКО и ее перспективы

■ Оружие

История создания системы ПКО и ее перспективы

Это оружие должно быть воссоздано на новой элементной базе и с учетом достижений в области разработки программного обеспечения и обработки информации

Применение космических систем в военных целях значительно повышает эффективность военных действий. Об этом ярко свидетельствуют результаты точных ударов по важным объектам государств, в которых США и страны блока НАТО за последние десятилетия пытаются установить свой мировой порядок. В условиях борьбы за двухполярный мир перед Российской Федерацией неотъемлемо стоит задача недопущения использования космических систем противника против нашего государства и защиты своих космических аппаратов.
□
■ Разработка в США атомной бомбы и безнаказанное ее применение против Японии в конце Второй мировой войны, новейшие разработки фашистской Германии в области радиолокации и ракетного оружия способствовали коренному изменению представления о гарантиях безопасности послевоенного мира. Стремясь к мировому господству, бывшие союзники начали подготовку к силовой ликвидации СССР.
■ В целях сдерживания возможной агрессии против нашей страны правительством в кратчайшие сроки была развернута огромная работа по созданию широкомасштабной кооперации промышленных предприятий, призванных не только обеспечить ядерный паритет с США, но и оснастить армию и флот новейшими системами вооружения.
■ В результате принятых мер было ликвидировано отставание от США в ядерной сфере, созданы средства доставки ядерного оружия с применением межконтинентальных ракет, развернуты работы по противовоздушной обороне.
□

□
Появление в США многоразового транспортного космического корабля в свое время вызвало большую тревогу у руководства Советского Союза. Считалось, что теоретически этот корабль может появиться над столицей СССР и в случае необходимости применить спецбоеприпас. Фото: NASA
□
■ Запуском в СССР 04 октября 1957 г. первого искусственного спутника Земли началась эра освоения космического пространства. Стало ясно, что «кто владеет космосом, тот владеет миром». Этот тезис, пришедший на смену тезису, определявшему политику Англии в период расцвета ее морской колониальной политики, был полностью подтвержден запуском 28 февраля 1959 г. в США первого военно—экспериментального разведывательного спутника «Дискаверер—1». В том же году ими были начаты работы по спутниковому перехвату (проект SAINT).
■ Лидер Советского Союза Н.С. Хрущев в ответ на это сразу жестко поставил вопрос о создании средств поражения военных космических аппаратов (КА) вероятного противника. Организациями и предприятиями созданного военно—промышленного комплекса страны стала формироваться ракетно-космическая оборона параллельно по ее основным компонентам: средствам предупреждения о ракетном нападении, средствам контроля космического пространства, средствам противоракетной и противокосмической обороны.
■ Для создания системы противокосмической обороны (ПКО) предстояло решить целый комплекс сложнейших задач на новых направлениях, начиная от разработки принципов построения системы космического перехвата и заканчивая созданием систем и средств, обеспечивающих ее функционирование и боевое применение, таких как:
• обнаружители спутников (ОС) и Центр контроля космического пространства, которые заложили основу сегодняшней системы контроля космического пространства (СККП);
• ракетно—космический комплекс оперативного запуска КА—перехватчика;
• КА-перехватчик, способный с высокой точностью маневрировать в космическом пространстве, решать задачи автономного обнаружения КА-цели и самонаведения на нее;
• автоматизированный наземный командный пункт управления системы.
■ Для реализации этой программы была создана кооперация промышленных предприятий, которая совместно с заказчиком — Министерством обороны решала комплекс научно—технических, военно—технических, производственных и организационных задач по разработке, созданию, испытанию и боевому применению новой системы.
□

□
В конце 1960—х гг. жестко встал вопрос о создании средств поражения военных космических аппаратов вероятного противника. Фото: NASA
□
■ Был проведен огромный объем работы по созданию средств обеспечения системы целеуказаниями, командного пункта системы, дислоцируемого в Подмосковье, стартового ракетно—космического комплекса, дислоцируемого на космодроме Байконур, и КА—перехватчика, а также автоматизированной наземной системы передачи данных и оперативно-командной связи между этими компонентами, разнесенными на тысячи километров.
■ Первый проект противоспутникового комплекса «ИС» («Истребитель спутников») был предложен в конце 1950—х гг. В.Н. Челомеем и А.Л. Минцем. Проект предусматривал создание противоспутниковой системы на основе разрабатывавшейся в ОКБ—52 под руководством В.Н. Челомея ракеты УР—200. В качестве основного элемента системы контроля космического пространства предлагалось использовать радиолокационные станции подмосковной ПВО. В середине 1960—х гг. это предложение было одобрено руководством страны. Головным разработчиком противоспутниковой системы стало ОКБ—52 В.Н. Челомея. Разработка спутника—перехватчика была поручена КБ С.А. Лавочкина, которое было передано в ОКБ—52. Разработку радиотехнических средств управления осуществляла группа А.И. Савина в КБ—1, средств обнаружения космических объектов — Радиотехнический институт под руководством А.Л. Минца.
■ В качестве альтернативного предложения рассматривалась возможность создания противоспутниковой системы на основе ракеты Р—7, разработанной под руководством С.П. Королева, и перехватчика конструкции А.И. Микояна, а также радиолокационных средств системы А—35, создававшейся под руководством Г.В. Кисунько. Несмотря на то, что это предложение не получило поддержки, в ходе первых испытательных пусков системы использовались ракеты Р—7. С помощью этих ракет уже через три года был разработан и 01 ноября 1963 г. запущен первый в мире КА «Полет—1», способный осуществлять многократные маневры в космосе, что обеспечивало возможность сближения с другими КА. 12 апреля 1964 г. был запущен второй маневрирующий КА «Полет—2».
■ Однако перемены в политическом руководстве страны, произошедшие в 1964 г., существенным образом отразились на структуре программы создания противоспутниковых систем. Головной организацией по разработке противоспутниковой системы был назначен ЦНИИ «Комета», выведенный из состава КБ—1. Руководство работами по созданию противоспутниковой системы было поручено А.И. Савину, возглавившему ЦНИИ «Комета». Конструкторское бюро С.А. Лавочкина, продолжавшее работать над созданием космического аппарата—перехватчика, было выведено из подчинения ОКБ—52 В.Н. Челомея. Разработка ракеты УР—200 была прекращена, и вместо нее в системе была использована модифицированная ракета Р—36, созданная в ОКБ—586 М.К. Янгеля.
■ Первое полномасштабное испытание противоспутникового комплекса состоялось 20 октября 1968 г. Космический аппарат—перехватчик получил обозначение «Космос—249», в качестве мишени использован спутник «Космос—248», выведенный на орбиту днем раньше. Первый успешный перехват космического аппарата-мишени («Космос—248»), о котором боевой расчет комплекса ПКО ничего не знал, произошел 01 ноября 1968 г. после пуска второго перехватчика («Космос—252»), который с использованием осколочной боевой части осуществил поражение мишени. Это было первое в мировой практике поражение КА.
■ Подготовка к старту ракеты-носителя с КА—перехватчиком выполнялась в течение одного часа, и это притом что было необходимо выполнить огромный объем работ. Решение поставленных задач с заданной оперативностью стало возможно только благодаря максимальной автоматизации всех основных процессов подготовки к запуску космической ракеты—носителя. Достигнутая на тот период времени оперативность не имела аналогов в мире. Перехват КА—мишени проводился на втором витке полета КА—перехватчика. При этом средства командного пункта системы в автоматическом режиме производили измерения параметров его орбиты и с учетом уточнения орбиты КА—цели по данным от ЦККП обеспечивали расчет и передачу на борт КА—перехватчика уточненной программы выведения его в зону перехвата.
■ В дальнейшем, учитывая высокие точности выведения КА—перехватчика на орбиту и его маневрирование на орбите, в целях повышения оперативности был реализован одновитковый перехват без коррекции орбиты КА—перехватчика.
■ Необходимо отметить, что система противокосмической обороны «ИС» прошла все виды испытаний, в том числе и неоднократные натурные испытания с реальным перехватом КА—мишеней, и в 1972 г. принята в опытную эксплуатацию Министерством обороны СССР. После проведенной модернизации в 1978 г. система была принята на вооружение Советской армии.
■ Дальнейшее усовершенствование системы «ИС» проводилось уже в направлении увеличения диапазона высот и наклонений, перехватываемых КА—целей, обеспечения перехвата маневрирующих КА—целей и перехвата на первом витке полета КА—перехватчика.
■ После объявления в 1983 г. руководством СССР моратория о прекращении испытаний противоспутниковых систем реальные пуски перехватчиков прекратились.
■ Первоначально средства обнаружения и сопровождения космических объектов (КО) рассматривались исключительно как составная часть противоспутниковых систем. Однако уже в 1963 г. возглавлявшийся А.Л. Гореликом отдел Центрального НИИ Войск ПВО сформулировал предложения о создании системы контроля космического пространства (СККП), которая решала бы задачу ведения учета всех космических объектов, выводимых на околоземные орбиты, и определения элементов их движения. Эскизный проект такой системы, подготовленный при участии ЦНИИ ПВО, был одобрен Военно-промышленной комиссией в 1965 г.
□

□
Радиолокационные станции системы контроля космического пространства, созданные в 1960—х гг., а также РЛС системы предупреждения о ракетном нападении не обеспечивали возможности наблюдения за спутниками, находящимися на геостационарных орбитах. Фото: NASA
□
■ На первом этапе обнаружение и сопровождение космических аппаратов в интересах контроля космического пространства осуществлялось пунктами оптического наблюдения Войск ПВО, расположенными в благоприятных по условиям наблюдения районах территории страны. Для решения этих задач также привлекались астрономические станции Академии наук СССР. В 1967 г. для решения задач контроля космического пространства была привлечена первая из РЛС обнаружения спутников «Днестр», разработанная для информационного обеспечения противоспутникового комплекса и размещенная на позиции близ Балхаша. Годом позже в СККП включена вторая РЛС «Днестр», расположенная на узле в Мишелевке (Усолье—Сибирское). Совместно оба узла создавали радиолокационный барьер, позволявший обнаруживать спутники на высотах до 3000 км на участках их орбит, проходящих над территорией СССР.
■ Информация от пунктов оптического наблюдения, астрономических станций и РЛС «Днестр» принималась и обрабатывалась в Центре контроля космического пространства, строительство которого было начато в Подмосковье в 1965 г. Первая очередь системы контроля космического пространства поставлена на боевое дежурство в 1970 г. Несколько позже, в 1972 г., на боевое дежурство был поставлен Центр контроля космического пространства (ЦККП).
■ В 1974 г. по предложению разработчиков к СККП были подключены все существовавшие на тот момент радиотехнические узлы системы предупреждения о ракетном нападении и радиолокационные средства системы ПРО. Решение этой задачи потребовало доработки применяемого на узлах СПРН программного обеспечения с тем, чтобы сделать возможным обнаружение и сопровождение объектов, движущихся по замкнутым околоземным орбитам, а не по баллистическим траекториям.
■ Радиолокационные станции системы контроля космического пространства, созданные в 1960—х гг., а также РЛС системы предупреждения о ракетном нападении не обеспечивали возможности наблюдения за спутниками, находящимися на геостационарных орбитах. Для осуществления контроля за этими спутниками в СССР в конце 1970—х — начале 1980—х гг. были начаты работы по созданию оптико—электронных и лазерных средств обнаружения и сопровождения космических аппаратов, а также радиолокационных средств нового поколения. В рамках этих работ на Северном Кавказе и Дальнем Востоке были созданы комплексы «Крона», в состав которых входят РЛС нового поколения (главный конструктор В.П. Сосульников) и лазерные локационные станции, разработанные под руководством Н.Д. Устинова (опытный образец такой станции был развернут на полигоне Сары—Шаган по программе «Терра»). В конце 1980—х — начале 1990—х гг. в Таджикистане близ г. Нурек было начато строительство пассивного оптико—электронного комплекса контроля космического пространства «Окно», созданного на Красногорском заводе им. Зверева под руководством главного конструктора В.И. Чернова.
■ Таким образом, в Советском Союзе была создана и поставлена на вооружение Советской армии система ПКО и обеспечивающая ее функционирование СККП.
■ В США для этих целей создана противокосмическая система «АСАТ», включающая две авиационные эскадрильи самолетов—носителей F—15, базирующиеся на авиабазах «Лэнгли» (штат Вирджиния) и «Мак—Корд» (штат Вашингтон), с двухступенчатыми противокосмическими ракетами, обеспечивающими поражение КА—целей на высотах до 1000 км. В 1984 г., уже после того как Советский Союз взял на себя одностороннее обязательство не выводить оружие в космос, Пентагон дважды запустил с истребителя F—15 противоспутниковые ракеты нового поколения.
■ Поисковые работы по созданию орбитальных противоспутниковых систем Пентагон продолжает.
■ В настоящее время ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что применение космических систем в военных целях значительно повышает эффективность военных действий. Об этом ярко свидетельствуют результаты точных ударов по важным объектам государств, в которых США и страны блока НАТО за последние десятилетия пытаются установить свой мировой порядок.
■ В условиях борьбы за двухполярный мир перед Российской Федерацией неотъемлемо стоит задача недопущения использования космических систем противника против нашего государства и защиты своих космических аппаратов. Следовательно, система ПКО должна быть реанимирована на новой элементной базе с учетом достижений в области разработки программного обеспечения и обработки информации.
■ Учитывая опыт советского строительства, система ПКО — это комплекс сил и средств, а также мероприятия и действия, направленные на обнаружение и поражение (вывод из строя, подавление) космических аппаратов противника с целью срыва нападения противника из космоса, завоевания господства в космосе, обеспечения живучести собственной группировки сил и средств контроля космического пространства и ее надежного функционирования.
■ Средства ПКО для поражения особо опасных КА должны включать орбитальный комплекс перехвата, для вывода из строя (подавления) — комплекс типа «Терра». При этом следует учесть те отрицательные моменты, которые имели место в советский период ее создания. На наш взгляд — это следующее:
1. Коллективы разработчиков должны состоять из грамотных специалистов, преданных замыслу, а не как по Хаджи Насреддину: «Главное ввязаться, а там… либо ишак издохнет, либо Эмир…» «Примером преданных делу специалистов может служить коллектив, разработавший и внедривший свои идеи в оптико—электронный комплекс контроля космического пространства «Окно».
2. Средства наблюдения как наземного, так и космического базирования должны обладать возможностями по получению изображений КА, что позволило бы на первых витках оперативно решать задачи обнаружения и распознавания КА, восстанавливать их сопровождение после совершенного маневра, а также проводить оценку результатов воздействия по КА—целям.
Плохим примером в этом отношении может служить лазерный локатор распознавания космических объектов без адаптивной оптики, входивший в состав комплекса «Крона», создание которого было развернуто, несмотря на то, что не были получены положительные результаты при проведении испытаний опытного образца по программе «Терра». Да, в то время деньги не считали, отдельные руководители проектов могли себе позволить по смете дома из семидесяти пяти квартир под названием «Камера для испытания высоковакуумных приборов» построить сауну с выходом в озеро Балхаш, «чтобы было где отдохнуть от столицы».
3. Средства наблюдения должны быть мобильными или хотя бы перебазируемыми, чтобы для СККП при решении различных задач иметь возможность перераспределять усилия в различных условиях военно—политической обстановки. Кроме того, для снижения зависимости от погодных условий при функционировании ПКО оптико—электронные средства должны быть территориально разнесены.
4. Средства обнаружения должны быть способны обнаруживать и распознавать КО по их собственному излучению в разных диапазонах длин волн электромагнитного излучения.
5. На разработку системы ПКО не должны оказывать влияния перемены в политическом руководстве страны или отрасли.
■ В качестве заключения с горечью хочется отметить, что за последние 23 года потеряны как лучшее в мире системы вооружения, так и те специалисты, которые его создавали и обслуживали. Чуть ли не была уничтожена Военная академия воздушно—космической обороны имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова (ВА ВКО), которая вела подготовку кадров для войск как противовоздушной обороны, так и ракетно—космической. Сейчас вопрос о подготовке кадров для системы воздушн—космической обороны назрел и актуален. Сохранившийся профессорско—преподавательский состав ВА ВКО прикладывает все усилия, чтобы ликвидировать образовавшийся провал в военном образовании личного состава частей воздушно—космической обороны.
□
Евгений Георгиевич Коломийцев, доктор технических наук, профессор
Владимир Николаевич Ляпоров, генерал—майор, начальник Военной академии воздушно—космической обороны им. Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, кандидат технических наук
Олег Владимирович Осипов, кандидат военных наук, доцент, начальник кафедры ВА ВКО
□
Опубликовано 7 февраля в выпуске № 1 от 2015 года

 Отправлено: 19.03.15 15:24. Заголовок: Замысел и этапы создания общеевропейской системы ПРО — Российские предложения

Замысел и этапы создания общеевропейской системы противоракетной обороны

Российские предложения относительно сосредоточения усилий в создании общеевропейской системы обороны от нестратегических баллистических ракет направлены на обеспечение поддержания стратегической и региональной стабильности в Европе.

Программа сотрудничества России с европейскими странами по созданию общеевропейской системы противоракетной обороны (ЕвроПРО) может быть основана на следующих принципах:
Сотрудничество должно осуществляться в интересах всех европейских государств. В этой программе не должно быть «государств—изгоев».
В реализации программы могут принимать участие все государства, вне зависимости от их вхождения в различные европейские организации и союзы (НАТО, СНГ, ЕС и т.п.)
Конкретные программы сотрудничества могут осуществляться как на двусторонней, так и на многосторонней основе.
Вопросы сотрудничества должны быть подкреплены долговременными договорно—правовыми документами.
Создание средств и систем для ЕвроПРО не должно приводить к напряженности в отношениях со странами, которые в одностороннем порядке могут быть определены в качестве возможного агрессора.
Сотрудничество осуществляется поэтапно.

Совместные усилия в вопросах сотрудничества по ЕвроПРО целесообразно сосредоточить на следующих направлениях:
Оценка характера и масштабов распространения ракетного оружия и возможных угроз его применения по европейским государствам.
Разработка концепции общеевропейской системы нестратегической ПРО.
Определение возможных порядка, масштабов и сроков развертывания формирований нестратегической ЕвроПРО.

1. Оценка характера и масштабов распространения ракетного оружия и возможных угроз его применения по европейским государствам

Оценка характера и масштабов ракетного распространения и возможных ракетных угроз представляет собой начальный этап работ в области нестратегической ЕвроПРО. В ходе этого этапа эксперты заинтересованных сторон должны совместно провести оценку возможных для европейских государств угроз нанесения ударов нестратегическими баллистическими ракетами, а также прогнозируемую динамику их развития в перспективе. В итоге работы на данном этапе должны быть определены государства, в интересах которых создается такая система, сформированы согласованные «мотивационные» основы для создания системы нестратегической ЕвроПРО, позволяющие получить достаточно полную и объективную информацию о характере и масштабах этих угроз.

В качестве первоочередного шага целесообразно организовать и провести серию консультаций по проблемам ПРО с участием российских и западноевропейских экспертов, на которых обсудить следующие вопросы:
характер и масштабы распространения нестратегических баллистических ракет в потенциально—опасных для европейских стран регионах;
устремления государств этих регионов и перспективы возможного наращивания нестратегических средств нападения на ближайшие 5, 10, 15 лет;
технические характеристики существующего парка нестратегических баллистических ракет в потенциально—опасных для европейских стран регионах;
перспективы количественного и качественного прогресса в ракетной области у государств этих регионов, в том числе и государств, не являющихся в настоящее время обладателями ракетных вооружений;
построение технической «сетки досягаемости» нестратегических баллистических ракет до стран европейского региона:
формирование единой базы данных по характеристикам нестратегических баллистических ракет для проведения проектирования общеевропейской системы нестратегической ПРО;
возможность комплексного использования политико—дипломатических и военно—технических методов противодействия ракетному нападению;
военно—политические последствия создания общеевропейской системы нестратегической ПРО.

Оценка характера и масштабов ракетного распространения, возможных угроз нанесения ударов нестратегическими баллистическими ракетами по территории европейских государств позволит однозначно, с одинаковым пониманием, оценивать результаты тех или иных действий, а также предпринимать различные меры.

2. Разработка концепции общеевропейской системы нестратегической ПРО

Разработка концепции общеевропейской системы нестратегической ПРО относится ко второму этапу военно—технического сотрудничества в этой области. Концепция построения нестратегической ЕвроПРО должна дать ответы на следующие принципиальные вопросы:
От каких ударов нестратегических баллистических ракет должна быть предназначена общеевропейская система нестратегической ПРО?
Возможные районы или объекты для обороны (в рамках, доступных для ознакомления сторон).
Принципы построения нестратегической системы ЕвроПРО.
Подходы к созданию «информационного поля» для обеспечения боевых действий огневых комплексов.
Необходимые информационные и огневые средства системы.
Принципы организации управления нестратегической ЕвроПРО (каким органом, с использованием каких систем, средств, линий связи будет осуществляться боевое управление средствами и комплексами, входящими в нестратегическую ЕвроПРО).
Архитектура системы нестратегической ЕвроПРО (количество рубежей перехвата, состав системы, принципы взаимодействия ее компонентов).
Возможный алгоритм функционирования системы нестратегической ЕвроПРО.
Возможные масштабы развертывания ЕвроПРО.

По этим вопросам заинтересованные стороны в ходе предполагаемых встреч должны определить возможные концептуальные принципы построения системы нестратегической ЕвроПРО.

На основе анализа приоритетности и защищенности районов и объектов обороны от ударов нестратегических баллистических ракет представляется необходимым осуществить «выбор критериев для определения типов и характеристик огневых средств, которые могут быть использованы для защиты объектов и группировок войск от ударов нестратегических баллистических ракет.

Для осуществления борьбы с нестратегическими баллистическими ракетами в настоящее время имеется ряд систем и технологических разработок, как в России, так и в европейских странах, существуют и международные проекты. Их использование в нестратегической системе ПРО не подорвет стабильности в регионе, поскольку такие системы по своим возможностям борьбы со стратегическими баллистическими ракетами практически нулевые.

В перспективе возможна совместная разработка и создание специализированных комплексов нестратегической ПРО. Решение о необходимости такой разработки необходимо принимать по результатам согласованной оценки ракетной угрозы и эффективности таких комплексов. Возможная структура нестратегической ПРО с учетом средств информационной поддержки представлена на рисунке. Россия имеет большой опыт и задел в создании таких систем, имеет и полигонную базу, позволяющую испытывать системы ПРО в самых различных условиях их применения.

Техническая основа для создания системы ЕвроПРО может быть реализована в совместных боевых подразделениях постоянной готовности, созданных по принципу «противоракетных сил быстрого развертывания».

Подразделения, входящие в состав ЕвроПРО, должны носить интернациональный характер и, возможно, на первых порах они могут быть оснащены разнородной боевой техникой. Основное требование, предъявляемое к таким подразделениям — высокая оперативная готовность, мобильность, слаженность. Подразделения должны быть готовы к передислокации в кратчайшие сроки в любой район Европы, где может возникнуть угроза нанесения ракетных ударов. Обороняемые объекты и группировки войск могут быть расположены в любом государстве—участнике ЕвроПРО.

Основной принцип боевого применения международных подразделений ЕвроПРО на первом этапе — ведение согласованных, но независимых боевых действий в рамках единого замысла выполнения задачи обороны от нестратегических баллистических ракет.

Основой информационного обеспечения нестратегической системы ЕвроПРО могут стать наземные радиотехнические средства. Это могут быть как собственные средства ПВО, так и специализированные радиотехнические комплексы, способные с высокой эффективностью обнаруживать и сопровождать нестратегические баллистические ракеты. В России имеются радиолокационные средства, способные оповещать и выдавать целеуказания об атакующих баллистических ракетах огневым средствам системы.

В случае необходимости можно рассмотреть вопрос о совместной разработке таких средств. При положительном восприятии этой идеи ее проработку можно осуществить на уровне экспертов.

На последующем этапе необходимо рассмотреть, вопрос об использовании (создании) космических систем обнаружения пусков ракет в интересах нестратегической ЕвроПРО. Информация от космического эшелона способна существенным образом повысить эффективность системы обороны. Формирование концепции использования такой информации в интересах всех участников системы обороны целесообразно обсудить в; рамках специально созданной группы экспертов.

Целесообразно рассмотреть вопрос о создании специализированного совместного центра обработки и доведения информации о пусках ракет. Источниками информации могли бы быть как национальные, так и наднациональные средства. Функционирование центра способствовало бы (наряду с решением собственно задач нестратегической ЕвроПРО) разрешению возможных неясных ситуаций, связанных с обнаружением пусков ракет. Дежурство в центре могли бы осуществлять представители всех участников программы нестратегической ЕвроПРО.

В качестве технической основы такого центра, могут быть положены идеи, отрабатываемые в рамках российско—американского проекта по созданию в Москве центра обмена данными от систем предупреждения о ракетном нападении (при получении на это согласия американской стороны).

3. Определение возможных порядка, масштабов и сроков развертывания формирований нестратегической ЕвроПРО

Данное направление должно быть продуктом поэтапной совместной деятельности. Начало работы — проведение совместной исследовательской работы, направленной на отработку различных вариантов формирований нестратегической ПРО, определение возможного порядка их развертывания, проведение оценки эффективности и возможности использования тех или иных технических решений.

Параллельно с проведением такой работы целесообразно организовать и провести совместные командно—штабные (КШУ) исследовательские учения по проблеме ЕвроПРО с использованием имитационно—моделирующих средств.
На заключительном этапе разработки системы ЕвроПРО возможны отработка и испытание ее компонентов на российской испытательно—моделирующей базе.

 Отправлено: 19.03.15 15:28. Заголовок: Совместное заявление по стратегической стабильности, Генуя, 22 июля 2001 года

Совместное заявление

Президента Российской Федерации и Президента Соединенных Штатов Америки по стратегической стабильности

Мы согласились, что значительные изменения в мире требуют конкретного обсуждения наступательных и оборонительных систем. У нас уже есть некоторые существенные области согласия. Мы вскоре начнем интенсивные консультации по взаимосвязанным вопросам наступательных и оборонительных систем.

Генуя, 22 июля 2001 года

 Отправлено: 11.04.15 21:07. Заголовок: www.rg.ru — С. Птичкин. Перехватчик прыгнет выше атмосферы

■ 06—04—2015

Перехватчик прыгнет выше атмосферы

Россия может уничтожить любой спутник противника

Советский Союз был способен вести настоящие космические войны. Навыки не утрачены. Новые технологии позволяют сделать противоракетную и противоспутниковую оборону вообще непреодолимой.
□
■ Фото: Предоставлено пресс—службой «Алмаз—Антей»
□
■ Одним из создателей первой в мире противоспутниковой системы и спутников—перехватчиков стал Анатолий Иванович Савин. Сегодня он — научный руководитель концерна ПВО «Алмаз—Антей». О том, как создавалась и модернизируется ПРО страны, включающая в себя систему спутников—перехватчиков, мы разговариваем с одним из самых закрытых отечественных конструкторов.
□
— Вас знающие люди называли «отцом космических войн». Но ведь само понятие «космические войны» пришло из—за океана. И СОИ — стратегическая оборонная инициатива, составной частью которых была война в космическом пространстве, всегда связывается с именем президента США Рональда Рейгана. Почему же «отцом» стали вы?
— Дело в том, что именно под моим руководством впервые в мире была создана система противоспутниковой обороны. О многом и сегодня говорить нельзя, но кое—что расскажу.
В США с начала 1960—х годов очень активно работали по милитаризации Космоса, и это исторический факт. Хотя, как потом выяснилось, декларация амбициозных намерений и воплощение их в металл — не одно и то же. Есть пословица: «гладко было на бумаге...». Однако мы не могли игнорировать то, что Вашингтон взял курс на конфронтацию в околоземном космическом пространстве. И тоже стали работать в этом направлении.
Нам удалось разработать уникальный, даже по нынешним меркам, автоматизированный комплекс, связанный с защитой наших и уничтожением, при военной необходимости, спутников вероятного противника.
Тогда это не афишировалось по той причине, что СССР ни при каких условиях не начал бы войну в Космосе первым. Мы разрабатывали средства, которые и сегодня относятся к воздушно—космической защите. Защите, а не нападению.
Первые испытания начались в 1970 году. Тогда наш спутник—перехватчик разнес мишень на куски. Прямо с КП я по телефону доложил о результатах испытаний секретарю ЦК КПСС Д.Ф. Устинову и министру обороны А.А. Гречко. Затем были новые испытания и новые поражения спутников—мишеней. В 1979 году наш комплекс был поставлен на боевое дежурство. Пока за океаном шумно рекламировали и пытались создать свою СОИ, СССР уничтожил в космосе до десятка спутников—мишеней. Вот тогда—то меня и стали называть «отцом космических войн».
□
— Соединенные Штаты смогли поразить цель в космосе только в 1985 году. То есть вы их опередили на 15 лет. Наша страна реально могла вести космические войны или это все—таки преувеличение?
— Я не понимаю, откуда возникло убеждение, что за океаном нас во всем и всегда опережают. Естественно, у нас были технологические проблемы, что—то мы не могли сделать по объективным причинам. Ведь 1970 год — это всего лишь 25 лет после окончания Второй мировой. Из тупиковых, казалось бы, положений мы выходили за счет, как сейчас говорят, креативного подхода. Многие наши конструкторские решения были значительно проще и лучше того, что делали в США. Поэтому мы и опередили их в гонке космических вооружений. Хотя, повторюсь, никогда войну в космосе Советский Союз первым бы не начал.
Однако созданные нами космические информационно—управляющие системы позволили уже в начале 1970—х годов достичь и по настоящее время сохранять военно—стратегический паритет не только с США, но и всем блоком НАТО.
□
— Заместитель командующего войсками Воздушно—космической обороны по ПВО генерал—майор Кирилл Макаров сообщил, что в Арктике будут развернуты автоматические радарные комплексы, работающие без людей. Он также сказал, что создаваемые зенитно—ракетные системы С—500 будут способны решать не только задачи ПВО, но и ПРО. Это говорит о том, что разработанные вами системы получают развитие на новом уровне, в том числе в области противоракетной и противоспутниковой обороны?
— Действительно, мы заложили основу создания полностью автоматических и автономных систем еще десятилетия назад. В противоспутниковой обороне предусматривалось то, что она может функционировать с минимальным количеством обслуживающего персонала. Сегодня Воздушно—космическая оборона России, базируясь на наших давних конструкторских решениях, реализуется на совершенно новом технологическом уровне.
□
— Более 30 лет вы возглавляли ЦНИИ, а потом НПО «Комета», где и разрабатывались системы противоспутниковой обороны, а также системы предупреждения о ракетном нападении. Вы смогли добиться того, что уже после развала СССР в Таджикистане ввели в строй и поставили на боевое дежурство оптико—электронный комплекс «Окно». И сегодня при всех проблемах, корни которых уходят в 1990—е, Россия имеет весьма эффективную систему предупреждения о ракетном нападении. Основы которой, как многие считают, были заложены при создании морской космической системы разведки и целеуказания «Легенда», которая функционирует и сегодня. Что это за система?
— Действительно мы создали весьма оригинальную систему космической разведки. Она позволила обнаруживать и отслеживать передвижение в океанах авианосных соединений США, а также стратегических подводных лодок НАТО с ядерными баллистическими ракетами на борту. Мы стали держать под постоянным наблюдением практически всю акваторию Мирового океана. Причем данные, получаемые космической разведкой, использовались не только в военных, но и в научных целях.
Мы наблюдали и наблюдаем развитие природных стихий, миграцию рыб, многое другое. Сейчас такое наблюдение называется дистанционным зондированием земли. Во многом в этом направлении наша страна долгие годы была лидером.
«Легенда» обеспечивала и обеспечивает точное наведение крылатых ракет, пускаемых с подводных атомных крейсеров проектов «Гранит» и «Антей» — это современные подводные лодки—ракетоносцы.
□
— Анатолий Иванович, а как вы вообще пришли в оборонку?
— Я всегда хотел быть инженером и поступил в МВТУ им. Н.Э. Баумана. Успел окончить четыре курса. Когда началась война, сразу записался добровольцем и ушел на фронт. Мог погибнуть, и этого разговора не было бы. Однако в 1941 году вышло распоряжение Сталина об отзыве с фронтов студентов, так сказать, военно—технических вузов, к которым Бауманка и относилась.
Меня прямо с передовой направили в Горький, на 92—й завод, который тогда был основным предприятием по производству полевой и танковой артиллерии. Меня сразу назначили мастером цеха. Я быстро вошел в тематику производства и даже сделал весьма важное рационализаторское предложение: изменить конструкцию противооткатных устройств танковой пушки Ф—34. Эту пушку спроектировал знаменитый Грабин, который был главным конструктором завода. Надо сказать, что ему моя инициатива не понравилась. И в самом деле, он — признанный создатель артиллерийских орудий. А я недоучившийся инженер, можно сказать, мальчишка. И осмеливаюсь вносить улучшения в его конструкцию.
Однако мое противооткатное устройство оказалось намного проще, технологичнее и экономичнее грабинской. Усовершенствованный узел по достоинству оценил тогдашний директор предприятия А.С. Елян. Мою рационализацию внедрили в производство.
□
— Известно, что в 1943 году, в возрасте 23 лет, вас назначают главным конструктором крупнейшего оборонного предприятия. Как к этому назначению отнеслись маститые пушкари?
— Время было военное, тогда не рассуждали, моложе ты или старше. Есть приказ — его и выполняй. Я работал с людьми на добрых началах, кулаком по столу не стучал. Ведущие конструкторы трудились до поздней ночи, чертежи «в белках» передавались в производство прямо с кульмана. Всего за годы войны только один наш завод выпустил более 100 тысяч артиллерийских и танковых орудий. В 1946 году я получил первую Сталинскую премию. В том же году без отрыва от производства написал диплом и окончил МВТУ им. Н.Э. Баумана.
В 1949 году заводу поручается разработка проекта промышленного реактора на тяжелой воде. Причем нужно было сделать не только сам проект, но и изготовить стенды, оборудование, а затем поставить его в тот же Челябинск—40. И эту задачу мы успешно решили. Таким образом, и я участвовал в отечественном атомном проекте, благодаря которому СССР сумел создать собственное ядерное оружие, лишив США монополии. В 1951 году меня перевели в Москву, в КБ—1, и в дальнейшем я занимался управляемым ракетным вооружением. Занимаюсь этим и по сей день.
□
— Как вам удается сохранить такое отменное здоровье, светлый ум и оптимистичное отношение к жизни?
— Более семидесяти лет я работаю на благо Родины, и это придает мне силы. Активно занимаюсь спортом, никогда не курил и отрицательно отношусь к спиртному.
□
Визитная карточка
□
■ Анатолий Иванович Савин — Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской, трех Сталинских и одной Государственной премии СССР, академик РАН. Награжден четырьмя орденами Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени, отмечен многими другими наградами и званиями. В настоящее время — научный руководитель ОАО «Концерн ПВО Алмаз—Антей».
■ Анатолий Иванович Савин — автор более 500 научных трудов и изобретений. Корифею отечественной оборонки исполнилось 95 лет. «Российская газета» поздравляет Анатолия Ивановича с этой славной датой.
□
■ Автор — Сергей Птичкин
□
«Российская газета» — Федеральный выпуск № 6643 (72)

 Отправлено: 19.04.15 14:51. Заголовок: veteran.priozersk.com — Г. Трошин. О главном конструкторе замолвлю я слово!

О главном конструкторе замолвлю я слово!

■ Уважаемые ветераны полигона, пользователи и гости настоящего сайта!
■ Мне, как специалисту по системам связи и передачи данных, хочется рассказать о радиорелейных средствах системы связи и передачи данных экспериментальной полигонной «Системы А» и первой боевой системы ПРО А—35.
■ Такое желание появилось у меня после внимательного ознакомления с постоянной экспозицией Музея истории создания ПРО «Звезды в пустыне» [1].
□

□
■ Стенд под заголовком «Первая экспериментальная система ПРО «Система А», раздел «Система передачи данных (СПД)» гласит:
«Система передачи данных (СПД). Главный конструктор Ф.П. Липсман (НИИ—129). Базировалась на радиорелейной связи с использованием радиостанции Р—400. Передача данных осуществлялась с помощью рупорно—параболических антенн высотой 30 м, располагаемых друг от друга на расстоянии 30—40 км. Для осуществления связи между объектами «Системы А» было построено 17 станций СПД. Основные составляющие этих станций производились на заводе в нашем районе Лианозово».
■ Этот текст содержит, на мой взгляд, некоторые неточности и ошибки, на которых постараюсь остановиться ниже и предложить формулировки, соответствующие содержанию и ходу разработки системы связи и передачи данных.
■ Заголовок раздела стенда «Система передачи данных (СПД)» не совсем точен потому, что не полон. Правильнее его надо было сформулировать как «Система связи и передачи данных».
■ Для справки. Коллектив, в котором работал с 1939 года Ф.П. Липсман, фотография которого (Липсмана) помещена на стенде, был подключён к работам по радиорелейной тематике в 1946 году. Эту тематику с 1944 года разрабатывал Научно—испытательный институт Красной армии (НИИС КА) по инициативе и под руководством своего главного инженера В.Н. Сосунова. Упомянутый коллектив находился в составе НИИ—20 и по заданию НИИС КА с 1937 года участвовал в разработке средств коротковолновой радиосвязи в диапазоне частот 1,5—12 МГц. Главное управление связи Красной армии (ГУС КА) в 1941 году сократило Научно—технический комитет (НТК) и функции последнего, как заказывающей и контролирующей организации, Начальником войск связи были переданы НИИС КА. Был установлен следующий порядок: новую разработку НИИС КА начинал и проводил сам, изготавливал на своём опытном заводе опытный образец, который вместе с документацией передавал на то предприятие, которое доводило заказ до серийного производства. Весь коллектив, который в НИИС КА вёл разработку опытного образца, сопровождал его внедрение, а затем и серийное производство. Иногда, и довольно часто, к разработке опытного образца подключались специалисты того предприятия, где планировалось серийное производство. Этот порядок, установленный Маршалом войск связи И.Т. Пересыпкиным, вместе с быстрым прохождением разработки обеспечивал быстрый рост высококвалифицированных научных и производственных кадров, относящихся к разработкам с высокой ответственностью. Сам НИИ—20 был образован в 1937 году на основе Московского филиала Остехбюро, находившегося в Ленинграде. Остехбюро (Особое техническое бюро) было образовано в 1921 году по распоряжению В.И. Ленина для разработки секретных изобретений, имеющих особо важное народно—хозяйственное и оборонное значение. Более подробно об истории Остехбюро остановлюсь несколько ниже.
■ Ф.П. Липсман фактически не был Главным конструктором систем связи и передачи данных «Системы А». Ни в одной из книг в разделе, посвящённом разработке «Системы А», мемуарах Остапенко Н.К. [3, 4], Кулакова А.Ф. [5, 6], истории НИИС КА [9], обширной монографии Первова М.А. [12] и др., нет сведений о назначении Ф.П. Липсмана Главным конструктором Системы связи и передачи данных. По «Системе А» в начале и ходе её разработки было принято два постановления СМ СССР: 03 февраля 1956 года «О противоракетной обороне» (Общее постановление по инициативе Н.С. Хрущёва без указания министерств и организаций) и 18 августа 1956 года «О строительстве, порядке и сроках работ по созданию экспериментального комплекса ПРО «Система А» (Развернутое постановление с указанием конкретных заданий министерствам, назначением головных организаций и Главным конструктором Кисунько Г.В., но без остальных персоналий. Участники договорились между собой о том, кого считать руководителем, ответственным за соответствующий участок работы. Так Ф.П. Липсман стал названным, а не назначенным главным конструктором).[2]. Оба постановления были приняты на основе доклада Г.В. Кисунько на заседании Президиума ЦК КПСС 03 февраля 1956 года. 26 ноября 1956 года на станцию Сары—Шаган прибыл эшелон с первыми семью РРС Р—400, а к февралю 1957 года были доставлены остальные 10 станций.
■ Они были развёрнуты на 17—ти площадках. Обслуживающий персонал временно разместился в землянках [17], а не в отдельных строениях, как об этом сказано в тексте на стенде. Главным конструктором всей «Системы А», в том числе системы связи и передачи данных, был Г.В. Кисунько. Систему получения информации от радиолокаторов и других объектов, а также передачу их в цифровом виде разработали С.А. Лебедев и, главным образом, В.С. Бурцев [20]. Выбранные для этой цели Р—400 обеспечивали работу в этом режиме.
■ Историю жизни Ф.П Липсмана, написанную им самим [11], я внимательно прочитал. Многие сейчас называют его большим человеком. Я был знаком с Фролом Петровичем более 40 лет! Мы с ним на всех испытаниях и во всех комиссиях были, как правило, по разные стороны баррикады. Последний раз мы с ним встретились на похоронах Г.В. Кисунько. Он действительно внешне производил внушительное впечатление. Высокий, упитанный, с небольшой лысиной на лбу, громогласным голосом, высокомерным тоном человека, заранее уверенного в своей правоте и изрекающего заявления, нацеленные на то, чтобы подавить оппонента, сбить его с толку. Я могу привести только некоторые из этих выражений: «Что Вы предлагаете? Ваши решения и конструкции уже на помойке!», «Откуда у Вас такие данные? От сырости?» и т.д. и т.п. К разговору с ним надо было всегда готовиться фундаментально с чёткими фактами и аргументами в руках, чтобы противостоять этому напору и спеси. В своей же автобиографии он ищет соболезнования, сочувствия у читателя, изображая себя незаслуженно обиженным, недооцененным человеком. Она полна передержек, искажений, умолчаний о его собственных провалах в работе и просто неправды (см. Приложение 1).
■ Для организации и строительства линий связи и передачи данных в «Системе А» лучше всего подходили бы многоканальные кабельные линии, как это было сделано в дальнейшем, но их прокладка и эксплуатация при общей длине трасс около 600 км были бы крайне затруднительными и, что самое главное, потребовали бы очень много времени, на что никто в то время пойти принципиально не мог. Поэтому Григорием Васильевичем Кисунько и было принято решение о применении радиорелейной связи с использованием многоканальных станций Р—400 (РРС Р—400, рабочий диапазон частот 1550—1750 МГц, длины волн 17,14—19,36 см., антенно—фидерное устройство состояло из 4—х параболических антенн диаметром по 1,5 м и коаксиальных кабелей РКК 5/18 длиной по 40 метров). Они были приняты на вооружение в 1950 году и сразу стали поступать в войска связи. В Военной академии связи, где велось преподавание Р—400, Г.В. Кисунько был в то время заместителем начальника кафедры теоретических основ радиолокации, и, конечно же, отлично знал все способы, виды и технику многоканальной связи. Поэтому выбрать Р—400 для него не представляло никакого труда [2].
■ Замечание. Ошибочное определение Ф.П. Липсмана в тексте на стенде Главным конструктором СПД «Системы А» может быть объяснено тем, что он действительно был Главным конструктором СПД, но «Системы А—35», о чём сказано в Постановлении ЦК КПСС и СМ СССР от 08 апреля 1958 года, которым Г.В. Кисунько был назначен Генеральным конструктором «Системы А—35».
■ Вообще—то, говоря о создании радиорелейных линий и применении их в войсках связи, следует сказать, что первым их разработчиком в Красной армии был НИИС КА. По директиве зам. начальника войск связи генерал—лейтенанта Малькова Н.Г. в 1943 году в НИИС КА была разработана РРЛ в диапазоне УКВ под шифром «Комета». Она была малоканальной и малой протяжённости. Поэтому не дошла до серийного производства. Но опыт её разработки сослужил добрую службу. Необходимость, место применения и основные параметры следующей РРЛ в 1944 году определил и предложил главный инженер — заместитель начальника НИИС КА по радиосредствам Василий Николаевич Сосунов. Эта линия по объёму и качеству связи значительно превосходила все известные к тому времени радиорелейные линии, в том числе и зарубежные. В 1946 году решением ГУС КА в НИИС КА был создан отдел радиорелейной связи (5—ый отдел), который на основе ТТЗ, разработанного В.Н. Сосуновым и утвержденного НВС КА, под его же (В.Н. Сосунова) руководством разработал аванпроект радиорелейной линии под шифром «Диск». Эта разработка уже тогда наряду с аналоговой (речевой) информацией предусматривала возможность передачи данных в цифровом виде. Основными участниками разработки были следующие сотрудники 5—ого отдела: Длугач Г.В., Малолепший Г.А., Борисов А.П. — приёмное устройство с автопоиском и автоподстройкой; Куланин В.С., Магдич Н.А. — передающее устройство на металлокерамическом триоде; и сотрудники 4-ого отдела: Бекетов В.И., Богданов Н.П., Безменов В.И. — антенно-фидерное и мачтовое устройства [9].
■ Для освоения этой тематики в промышленности был выбран 4—ый отдел НИИ—20, занимавшийся, как было сказано выше, под руководством НИИС КА разработкой техники коротковолновой связи, которому НВС КА и заказал аванпроект под шифром «Рубин». Общее руководство обеими работами («Диск» и «Рубин») осуществлял В.Н. Сосунов [9]. Разработанный аванпроект радиорелейной станции, получившей название РРЛ—6 (6 каналов) и макет, изготовленный в НИИС КА, послужил основанием для НВС КА объединить эти две работы в одну и заказать в 1947 году единый проект «Диск—Рубин». Головной организацией был определен НИИ—20, а ЦНИИИС ВС (так стал называться НИИС КА) — соисполнителем. Главным конструктором проекта был назначен начальник лаборатории 4—ого отдела НИИ—20 Ф.П. Липсман, а В.Н. Сосунов — его заместителем. Назначение В.Н. Сосунова заместителем главного конструктора имело ту же цель: в преддверии внедрения всей разработки на заводе «Электроаппарат» (город Ростов—на—Дону) необходимо было передать опыт освоения дециметрового диапазона волн, временного разделения каналов, фазоимпульсной модуляции и др. коллективу лаборатории 4—ого отдела НИИ—20, занимавшемуся до этого разработкой средств радиосвязи в диапазоне средних и коротких волн (25—200 метров).
■ На заводе «Электроаппарат» в 1949 году было изготовлено 6 комплектов РРЛ—6. В 1950 году в Крыму были проведены испытания пятиинтервальной радиорелейной линии. Одна станция находилась на корабле Черноморского флота, а четыре других образовывали линию до Симферополя. Оттуда по междугородному кабелю связь шла до Москвы. По этой линии состоялись переговоры руководителя испытаний (В.Н. Сосунова) с Маршалом войск связи Пересыпкиным И.Т., а затем и с Министром связи Псурцевым Н.Д.[7]. В 1950 году после этих испытаний станции РРЛ—6 под шифром Р—400 были приняты на вооружение и стали поступать в войска. Первый радиорелейный батальон формировался на территории НИИС КА в г. Мытищи. На его основе были проведены войсковые испытания радиорелейной линии протяженностью 500 км (10 станций) [7]. В 1950 году разработка Р—400 была удостоена Сталинской премии. От НИИС КА были награждены: В.Н. Сосунов, Г.В. Длугач, В.Е. Клингер, а от НИИ—20: Ф.П. Липсман, Н.Г. Исаенко, Р.Б. Улинич Р.Б. и Кононова В.А. [9, 10]. В 1952 году была организована линия большей протяжённости — 1000 км: Мытищи—Брест. Все испытания проводились под научным руководством В.Н. Сосунова при непосредственном участии сотрудников НИИС КА. Эти испытания показали великолепные результаты — высокое качество связи. В.Н. Сосунову было присвоено звание Заслуженного деятеля науки и техники РСФСР. Окончив эти работы и наметив для коллектива разработчиков планы модернизации Р—400, В.Н. Сосунов перешел на службу в Военную инженерную академию связи (г. Ленинград) на должность начальника кафедры радиопередающих устройств.
■ Как видите, Ф.П. Липсман фактически не был главным конструктором разработки Р—400, все главные решения были приняты до его назначения начальником лаборатории 4—ого отдела НИИ—20. Главным конструктором, определившим весь облик Р—400, был В.Н. Сосунов. При модернизации этого класса станций были и другие главные конструкторы. Р—400М (1956—1957) и Р—404 (1958—1961) — главный конструктор Головнер М.М., а в последующие годы другие конструкторы.
□

□
■ Историю создания этих станций и серийного их производства я (как непосредственный участник и автор окончательного варианта конструкции антенно-фидерного устройства) излагаю отдельно в Приложении 2 к настоящей статье.
■ С образованием НИИ—129 в марте 1956 г. (Постановление ЦК КПСС И СМ СССР № 361—232 от 17.03.1956 и приказ Министра радиопромышленности № 73 от 23.03.1956) и началом разработки совершенно новой многоканальной радиорелейной станции «Левкой» в диапазоне сантиметровых волн (7,7—8,8 см) под шифром Р—406 (под нее и был создан НИИ—129) Главным ее конструктором был назначен Ф.П. Липсман [10]. Вплоть до принятия этой станции в 1962 г. на снабжение войск связи он оставался её Главным конструктором [7], хотя в своей автобиографии, опубликованной в журнале «Алеф», обо всём этом он не написал ни слова [11], как и о многом другом, например, о провале «Циклоиды».
■ Завершая это, в некотором смысле, справочное отступление, я хотел бы немного написать лично о В.Н. Сосунове.
□

□
■ Я благодарен судьбе за ту возможность, которую она мне предоставила, познакомив с Василием Николаевичем Сосуновым. Он был исключительно внимательным, предупредительным, участливым и одновременно очень требовательным, принципиальным главным инженером, обладавшим энциклопедическими знаниями, но особенно глубокими и обширными знаниями в своей области — организации и техники связи. Его организаторские способности, умение очень точно разбираться в людях не в меньшей мере определяли достижения и успех возглавляемых им коллективов. Я бы мог написать о нём целую биографию, но ограничусь только описанием двух характерных черт стиля его работы. Василий Николаевич при выполнении институтом заданных или инициативных работ через некоторые промежутки времени, не обязательно регулярно, обходил все лаборатории института и ему докладывали, как идут дела: если что—то не получалось, то так и докладывали, но если получалось то, что ранее не получалось, то можно было докладывать в любое время, и чем бы он ни был занят (только если он не был на приёме у НВС) он непременно приходил на это рабочее место и ему докладывали о том, как получилось и в чём было дело, почему не получалось ранее. Так, например, было при освоении монтажа в дециметровом диапазоне волн. Такой стиль на протяжении многих лет держал в творческом напряжении весь коллектив института, и выполнялись, казалось бы, невыполнимые замыслы. Надо сказать, что дух этого стиля сохранился, правда, не в таком накале, и до наших дней. Поэтому когда В.Н. Сосунов выезжал на промышленные предприятия, где осваивались работы НИИС КА, то их директоры, главные инженеры, узнав об этом, сразу спохватывались — значит что—то у них не то, если к ним едет Сосунов. Второй пример, который я хочу привести, это о том, как Василий Николаевич принимал и подбирал кадры, поступавшие в институт из Военной академии связи и других высших учебных заведений. Сам стиль этого поведения говорит о многом, но главное о том коллективе, который в последующем будет работать и, как правило, добиваться успеха. Обычно после очередного выпуска Военной академии связи и других высших учебных заведений в конце лета, начале осени прибывали группы выпускников, направленных в НИИС КА. Василий Николаевич, будучи главным инженером, не допускал, чтобы хотя бы один из прибывших выпускников был назначен на какую—либо должность, пока он не побеседует с каждым из них. Представляет большой интерес ход самой беседы. После обычных вопросов о биографии он спрашивал: «Какая была тема дипломного проекта?» После ответа вопрошаемого следовал следующий вопрос: «Что было самое интересное в дипломном проекте и что Вы сами предложили при его выполнении?» Прибывший отвечал. Далее: «Что Вас интересует больше всего?» После обсуждения этих профессиональных вопросов В.Н. Сосунов спрашивал: «Какой иностранный язык Вы изучали?» и после ответа предлагал выпускнику статью из свежего иностранного журнала на том языке, который он изучал (сам Василий Николаевич прекрасно знал немецкий, английский и французский языки) и при этом говорил : «Переводить статью не надо. Просто скажите, что Вы думаете о её содержании. Представляет она интерес или нет?». В итоге беседы он определял назначение: в какой отдел, лабораторию и группу будет направлен этот выпускник и когда ему следует туда прибыть. После этого отделу кадров поручалось всё это оформить приказом. Вполне очевидно, что после такой процедуры вновь сформированный коллектив или старый с новым сотрудником работал с высокой эффективностью, а самому В.Н. Сосунову было легче управлять коллективом, в котором он каждого знал лично.
■ Этому стилю в значительной мере способствовал порядок назначений на должность руководителя научно—исследовательской или конструкторской работы, который ввёл и которого постоянно придерживался Начальник войск связи Маршал войск связи И.Т. Пересыпкин [23]. Порядок был такой. На должность руководителя НИР, НИОКР, ОКР или оперативного задания назначался наиболее квалифицированный сотрудник, а люди из административного аппарата, начальник отдела, лаборатории и др. обязывались оказывать ему всяческую помощь и обеспечение, включая выделение часов в КБ и в Опытном производстве. Я сам испытал истинное наслаждение от такого порядка работы, когда я был назначен в январе 1958 года руководителем срочной разработки антенно—фидерных и мачтовых систем для измерения параметров орбиты и наблюдения за работой американского искусственного спутника Земли. Обычно в распоряжение руководителя выделялась легковая машина с водителем. Потом это выделение было отменено. При всём этом самым тяжёлым наказанием было отстранение от руководства работой, как не справившегося с задачей. Сотрудник не понижался в звании, в должности и т.п., его только освобождали от руководства и об этом объявляли в приказе по институту. Но не было наказания тяжелее, чем это — оно было убийственным и применялось довольно редко. Что касается В.Н. Сосунова, то его научно—технический уровень был настолько высок, что он, даже занимая административную должность, всегда назначался руководителем научно—исследовательских и опытно—конструкторских работ. Я считаю В.Н. Сосунова эталоном научного руководителя.
■ Рупорно—параболические антенны, о которых идёт речь в тексте и крупноформатная фотография которых на антенной опоре помещена на указанном стенде в музее, это антенны РПА разработки ГосНИИ радио Министерства связи для коммерческой РРС «Курс—6» [8]. Они были рекомендованы мной, как экспертом от НВС по антенно—фидерным устройствам, для РРЛ «Циклоида» (5689—6179 МГц), разработанной МНИРТИ для «Системы А—35». Антенны РПА были рекомендованы в целях замены перископической антенно—фидерной системы «Циклоиды», обладающей крайне низким уровнем защитного действия от влияния внешних радиопомех, и для многократного (более 10⁴ раз по мощности) повышения этого уровня. Эти антенны никакого отношения не имеют к РРС Р—400 и «Системе А». Из сравнения хотя бы рабочих диапазонов частот, очевидно, что применение РПА для станций Р—400 (1550—1750 МГц) в принципе невозможно. Высота 30 метров не имеет никакого отношения к антенне РПА, это высота антенной опоры станции Р—400, усовершенствованной после испытаний.
□

□
■ Сама антенна РПА имеет высоту 5,9 м и среднюю ширину 2,73 м [8].
■ Расстояние между станциями указано не точно. Оно никогда на равнинной местности не было меньше 40 км. Поэтому расстояние 30 км приведено ошибочно. В такой местности, как пустыня Бетпак—Дала, многократными испытаниями была подтверждена c большой точностью следующая формула для длины интервала [21]:

где L — длина интервала прямой видимости в километрах, h₁ — высота опоры в начале интервала, h₂ — высота опоры в конце интервала. Оба значения высот в метрах. При высоте опор 30 метров длина интервала равна 40 километрам. Самые первые испытания показали, что за счёт рефракции даже на средне пересечённой местности длина интервала больше 40 километров [7]. Я сам проводил и был ответственным за испытания трехинтервальной радиорелейной линии сантиметрового диапазона волн в Казахстане на полигоне вблизи г. Уральска, северо—западнее Бетпак—Дала. Следует заметить, что этот район уникален по электрическим параметрам почвы — это единственный район, где результаты расчета энергетического потенциала радиолиний, подвергнутых испытаниям и измерениям, с высокой точностью совпадают с измеренными. Поэтому здесь всегда в Советском союзе проходили последние измерения и испытания перед принятием решения о серийном производстве испытуемого изделия. Длина каждого интервала трёх—интервальной линии была более 40 километров. К слову сказать, я тогда обнаружил крайне низкий уровень защитного действия перископической антенной системы, которой были оснащены все станции испытываемой радиолинии.
■ Опытное, а затем серийное производство Р—400 было развёрнуто на заводе «Электроаппарат» (г. Ростов—на—Дону). На Лианозовском электромеханическом заводе (п/я 31) разрабатывалась под руководством ЦНИИИС ВС (а затем и серийно выпускалась) малоканальная УКВ (диапазон длин волн 4,28—4,55 м) радиорелейная станция Р—401, а потом другие РРС подобного типа: Р—401М, Р—403 [8]. Составляющие РРС Р—400 на этом заводе не производились. Единственно, что касалось тематики Р—400, это исследования в экспериментальной лаборатории завода макета однопроводной линии передачи (ОЛП) под руководством и при личном участии старшего научного сотрудника ЦНИИИС ВС А.И. Народицкого для проверки параметров ОЛП с целью последующего внедрения её в антенно—фидерный тракт Р—400 на заводе «Электроаппарат». Это было очень удобно, так как А.И. Народицкий был разработчиком антенно—фидерного устройства, фильтров станции Р—401, автором ОЛП и не было необходимости для проведения лабораторных работ ездить в Ростов—на—Дону на завод «Электроаппарат». О проведении этих лабораторных работ была личная договорённость руководства ЦНИИИС ВС и Лианозовского завода. В это же время я проходил на этом заводе преддипломную практику под руководством сотрудника ЦНИИИС ВС Г.В. Длугача.
■ Сам Ф.П. Липсман никогда не был доктором технических наук и профессором. Он даже не упоминает о каких—либо учёных степенях и званиях в своей автобиографии, опубликованной в журнале «Алеф»[11].
■ Таким образом, из фактов, приведенных в моём письме, следует, что текст раздела «Система передачи данных (СПД)» на стенде под названием «Первая экспериментальная система противоракетной обороны «Система А» надо отредактировать в соответствии с действительным положением дел — заново оформить его, поместив фотографии антенно—фидерных и мачтовых устройств Р—400 и действительного Главного конструктора этой станции Василия Николаевича Сосунова.
□
■ Автор — Георгий Трошин

 Отправлено: 11.05.15 15:24. Заголовок: veteran.priozersk.com — Г. Трошин. О главном конструкторе замолвлю я слово!

Приложение 1

История разработок средств радиосвязи в НИИ—20 (НИИ—244, НИИ—129, МНИРТИ) и участия в них Ф.П. Липсмана

■ Общая история НИИ—20 (НИИ—244, ЯРТИ, ВНИИРТ) рассмотрена в основной части настоящей статьи. Здесь следует остановиться на той деятельности этого института и выделенного из него НИИ—129, которая была связана с разработкой средств радиолокации и радиосвязи.
■ Исторически сложилось так, что ещё до образования НИИ—20, НИИС РККА (НИИС КА, НИИИС КА, ЦНИИИС ВС, ЦНИИИС СВ, ныне ФГУ 16 ЦНИИИС МО РФ) и Московский филиал «Остехбюро» вели большое количество совместных разработок по радиолокации (РУС—1, РУС—2, РУС—2С и др.) и в области радиосвязи (аппаратуры «Алмаз» для радиостанций 11АК, РАФ, РАТ, переносимых радиостанций для партизанских отрядов «Вогезит», «Партизанка», «Север» и др.), радиолиний повышенной помехоустойчивости «Карбид—Бекан» и других по заказу и под контролем НИИС КА (НИИИС КА, ЦНИИИС ВС, ЦНИИИС СВ.) Руководством войск связи на НИИС КА были возложено, как было сказано выше, выполнение от имени Начальника войск связи обязанностей заказчика в интересах радиолокации, связи Сухопутных войск, ВДВ, ПВО, войсковой разведки, а также обобщение опыта эксплуатации военных средств связи и разработка основных направлений развития техники военной связи [9, 13]. В частности, вся моя рабочая деятельность проходила в полном соответствии с этими установками даже тогда, когда была принята (при Н.С. Хрущёве) другая техническая политика — велика сила необходимости и традиции. Остатки старого стиля остались и ныне.
■ Фрол Петрович Липсман родился в 1915 году в г. Одессе. В 1939 году окончил Киевский политехнический институт, радиотехнический факультет и уехал в Москву, где поступил на работу, как он пишет в своей автобиографии [11], в «Остехбюро». Здесь ошибается Фрол Петрович: Московского филиала Остехбюро в Москве уже два года как не было, а был НИИ—20 [10, стр.5]. В НИИ—20, а затем в НИИ—244, в который был преобразован НИИ—20, Ф.П. Липсман участвовал в разработках техники коротковолновой радиосвязи: «Алмаз», «Вогезит», «Карбид—Бекан» и др. [10, стр. 9, 10]. В разработках радиолокационных станций он не участвовал, хотя и пишет об этом в своей автобиографии. Из написанного выше ясно, что когда разработка многоканальной радиорелейной станции в НИИС КА достигла того уровня, что её можно было передавать в промышленность для освоения и организации производства, то для этого была выбрана та часть НИИ—20, которая имела отношение к радиосвязи. С 1947 года по март 1956 года этот коллектив (уже во главе с Ф.П. Липсманом) осваивал новую тематику — участвовал в разработке радиорелейной линии РРЛ—6, принятой на вооружение под названием Р—400, облегчённого варианта Р—402 и модернизации Р—400 под названием Р—400М. Разработка средств коротковолновой радиосвязи в НИИ-20 была прекращена и больше не возобновлялась.
■ Как было об этом сказано выше, руководством войск связи в середине 60—х годов было принято решение о создании более широкополосной, чем семейство Р—400, радиорелейной станции, способной передавать 48 телефонных каналов, 48 каналов тональной частоты и один телевизионный канал. Для этого был выбран диапазон сантиметровых волн: 7,8—8,7 см (3456—3814 МГц). Радиолиния из таких станций должна удовлетворять требованиям МККР по шумам при длине трассы 10000 км (250 ретрансляций). Допускалось снижение требований по шумам на станцию для трассы длиной 2500 км (60 ретрансляций). Радиолиния должна иметь возможность приёма и передачи информации в цифровом виде в целях её гарантированного засекречивания. Оперативно—стратегическое назначение этой радиолинии оставалось прежним: связь в цепи звеньев «ставка—фронт—армия». В наступлении эта линия должна служить осевой линией фронта с развёртыванием головной станции на командном пункте армии.
■ Очевидно, что выполнение столь обширной задачи в составе лаборатории в стенах НИИ—20 (даже при помощи ЦНИИИС ВС) было невозможно. Как было сказано ранее, под эту разработку и под последующие такого же содержания и был создан НИИ—129 (МНИРТИ). Он был размещен в великолепном здании по адресу: Москва, Большой Вузовский переулок (ныне это Большой Трёхсвятительский переулок) дом 2/1. Опытное производство было размещено в Чертаново (г. Москва, 1—ый Дорожный проезд, дом 5). Для измерения внешних характеристик излучения НИИ—129 была предоставлена одна из позиций зенитной обороны на западе г. Москвы. Директором НИИ—129 был назначен Г.С. Ханевский, а главным инженером Ф.П. Липсман. Разработке был присвоен шифр «Левкой». Среди других экспертов от аппарата Начальника войск связи я был назначен экспертом по антенно—фидерным устройствам и членом комиссий по приёмке техпроекта, заводских, войсковых и государственных испытаний. В некоторых случаях меня привлекали и в качестве сотрудника НИИ—129, участника разработки антенно—фидерных устройств (Р—416В, Р—416Г). Начальником антенно—фидерного отдела был назначен А.М. Покрас. Авторами проекта под руководством Ф.П.Липсмана в качестве антенно—фидерного устройства было принято решение применить перископическую антенную систему [7]. При защите техпроекта в 1958 году после тщательного изучения принятых в нём решений я сразу выступил против применения в РРС «Левкой» антенно—фидерной системы перископического типа, представив обстоятельное заключение о крупных недостатках этого варианта, делающих его принципиально непригодным для военной радиорелейной линии оперативно—стратегических звеньев управления («ставка—фронт—армия»).
■ Для того, чтобы была понятна моя позиция, я приведу краткое изложение обоснования неприменимости перископической антенно—фидерной системы для этой радиорелейной линии. Общий схематический вид перископической антенно—фидерной системы представлен на рис.1, где система показана в развёрнутом положении, обеспечивающем ретрансляцию сигналов как с направления А в сторону направления Б, так и в обратном направлении.
□

□
■ На рис. 1 обозначены:
1 — поворотные устройства для ориентации верхних зеркал — переотражателей;
2 — верхние зеркала — переотражатели;
3 — опора ферменной конструкции типа «Унжа»;
4 — нижние зеркала;
5 — рупорные облучатели нижних зеркал направлений А и Б;
6 — волноводные тракты направлений А и Б, построенные на основе жёстких прямоугольных волноводов сечением 58×25 мм2 , оканчивающиеся коаксиально—волноводными переходами для подключения к СВЧ входам — выходам аппаратной машины.
■ Принцип действия во многом аналогичен оптическому перископу. В режиме на передачу СВЧ энергия, поступающая по волноводному тракту (6) на облучатель (5), переизлучается нижним зеркалом (4) в сторону верхнего зеркала (2), которое переизлучает её в сторону следующей станции. Ход электромагнитного излучения между зеркалами и на трассе в направлениях передачи и приёма на рис.1 указан тонкими линиями со стрелочками. Наведение верхнего зеркала в сторону корреспондента по азимуту и углу места осуществляется с помощью поворотного устройства (1). В режиме приёма весь процесс происходит в обратном направлении: принятая верхним зеркалом энергия сигнала поступает на СВЧ—вход аппаратной машины.
■ Перископическая антенная система обладает следующими основными недостатками:
1. Она имеет крайне низкую помехозащищённость, меньшую, чем у параболического зеркала ~ в 1 000 раз, а по сравнению с РПА—2П—2 более 10 000 раз по мощности. Этот недостаток был наглядно продемонстрирован мной на полигоне вблизи г. Уральска во время государственных испытаний в 1962 году;
2. Ориентация поляризации электромагнитного поля, переизлучённого верхним зеркалом, зависит от положения этого зеркала. Необходимо постоянное отслеживание этого изменения путем вращения облучателя нижнего зеркала вокруг его оси. Это отслеживание необходимо всякий раз при вхождении в связь и изменении местонахождения корреспондента. Этот недостаток был отмечен при приёме техпроекта в 1958 году;
3. Первые боковые лепестки диаграммы направленности находятся не в угломестной и азимутальной плоскостях, а в плоскостях, расположенных под углом 45° к ним (Рис. 2).
□

□
Это приводит к тому, что, раз попав при ориентировке антенны на трассе на такой лепесток, оператор сразу обнаружит снижение уровня сигнала на 13 дБ (в 20 раз по мощности). Оператор, следуя инструкции по эксплуатации при наведении антенны на корреспондента, принципиально не сможет выйти на главный лепесток ДН и его максимум. Если учесть, что даже при протяжённости линии 500 км (минимальная длина, к которой предъявляются требования МККР) будет не менее 12 интервалов, а это не менее 24 направлений приёма и передачи, то вероятность ориентировки на эти боковые лепестки очень велика. Это и проявило себя при изготовлении первой серии антенно—фидерных устройств РРС «Левкой» на Днепропетровском механическом заводе (п/я Г—4249) в 1963 году, и привело к неприятным последствиям. Операторы измерительного комплекса, не зная расположение боковых лепестков относительно главного максимума, не могли достичь сдаточного значения коэффициента усиления антенны 34 дБ. Они всё время получали 21 дБ. Это длилось две недели, и две недели старший военпред завода не подписывал ведомость выдачи зарплаты и, конечно, всему коллективу изготовителей и измерителей её не выдавали. Атмосфера взаимоотношений на заводе стала весьма накалённой. Шутка ли, на заводе, где выпускали ракеты и зарплату не задерживали ни на один час, задержка на две недели! И, вообще, не было неизвестно, когда её выдадут. Операторы почти круглосуточно крутили поворотные устройства согласно инструкции, но безрезультатно. Измотались в конец. Руководство нашего института направило меня на завод. Когда я прибыл, у меня возник первый вопрос к руководству завода: «Почему до сих пор не вызвали никого от разработчиков?». Мне ответили, что вызывали неоднократно, но Ф.П. Липсман запретил посылать кого—либо, ссылаясь на то, что НИИ—129 изделие на завод сдал, завод принял и теперь должен в своих трудностях разбираться сам. Наглая ложь и откровенное лицемерие! Как будто он не знал о моём заключении? Поэтому завод и попросил приехать представителя заказчика: либо как—то исправить положение, либо заново переработать Технические условия в связи с несоответствием полученных результатов записанным в этих условиях значениям. Я пришёл в измерительный комплекс. Оборудован он был великолепно, с возможностью записи диаграммы направленности антенны на ленте самопишущего прибора шириной около 500 мм, где можно было отсчитывать уровень сигнала (коэффициент усиления антенны) с точностью не хуже 0,05 дБ. Лица всех операторов и начальника бригады были измождёнными, сердитыми, если не сказать, злыми. Поздоровавшись, я представился и попросил при мне провести измерения диаграммы направленности. Весь коллектив измерителей бурно возмутился. Несколько операторов по отдельности громко заявили, что они это делали уже много раз и больше крутить антенны не будут — пусть представитель заказчика смотрит записанные ленты и делает необходимые выводы. Тут на сцену выступил начальник бригады. Он сказал: «Товарищи, человек приехал из Москвы по нашему вызову, с нами он не работал. Давайте повторим измерения ещё раз». Операторы молча согласились и стали проводить измерения. Как я и ожидал, они описывали боковые лепестки. В момент их описания при движении по азимуту я попросил остановиться на нулевом положении между лепестками, чем вызвал крайнее возмущение, так как все были обучены строго держаться максимума, а не нуля, и дал команду вращать поворотное устройство по углу места — примерно через 14 градусов кончик пера самопишущего прибора точно вышел на уровень 34 дБ! Этот результат вызвал бурный восторг. Часть ленты самописца с результатом немедленно была вырезана, и всю бригаду как ветром сдуло: они помчались к старшему военпреду, неся ему отрезок ленты с результатом измерений, чтобы он тут же подписал ведомость по зарплате. Я остался один, как будто меня здесь и не было, и стал более тщательно знакомиться с измерительным комплексом. Вскоре вернулся бригадир и пригласил меня к старшему военпреду, который попросил меня подробно объяснить ему суть дела, что я и сделал. Тогда он предложил мне внести добавление в инструкцию по эксплуатации, чем можно быстро исправить ситуацию, так как инструкция издаётся на заводе и может быть направленной в войска в исправленном виде. Я написал добавление в инструкцию по эксплуатации, она была издана, я её проверил, завизировал и вернулся к себе в институт, где доложил о проведенных мероприятиях. Опасность снижения энергетического потенциала на 13 дБ на интервале (и срыва связи на всей радиолинии) этим были в значительной мере предотвращены;
4. Необходимость размещения аппаратной машины на расстоянии около 10 метров от основания антенной опоры, высота которой 30 метров, к тому же боком к ней, ведет к недопустимому нарушению техники безопасности. В случае падения мачты, что было не раз, выход из строя аппаратной машины неминуем. Такой случай имел место во время государственных испытаний на полигоне вблизи г. Уральска в 1962 году;
5. Время развёртывания одной станции с перископической антенной системой и жестким волноводным трактом около 14 часов даже на равнинной местности в основном за счёт установки, выравнивания волноводного тракта и жесткого размещения аппаратной машины относительно антенной опоры. Это время развёртывания было измерено во время войсковых испытаний на территории Подмосковья. Такое время развёртывания недопустимо для организации связи вдоль осевой линии «ставка—фронт—армия»;
6. На одной антенной опоре невозможно разместить нескольких перископических антенных систем, что может потребоваться при строительстве системы связи и передачи данных на полигоне противоракетной обороны.
■ Эти недостатки определили непригодность применения РРЛ «Левкой» для организации военной связи. Однако Управление вооружения НВС не приняло во внимание выявленные недостатки. Единственно на что оно пошло в конечном итоге — это рекомендовать принять РРЛ «Левкой», получившую название Р—406, не на вооружение, а на снабжение войск связи (Приказ Министра обороны СССР № 0121 от 08.05.1962) [7]. Так как радиорелейные станции Р—406 не были приняты на вооружение, то они нашли ограниченное применение в качестве резервного мобильного средства на общегосударственной сети связи, при организации связи в ходе освоения Тюменского нефтяного месторождения, а также для передачи телевизионного канала с космодрома «Байконур» на общегосударственную сеть связи в реальном масштабе времени о первых запусках пилотируемых космических кораблей.
■ Несмотря на такие принципиальные недостатки, исключающие применение перископической антенно—фидерной системы в средствах военной радиосвязи, Ф.П. Липсман (после Постановления ЦК КПСС И СМ СССР от 10 декабря 1959 года «О системе А—35» и 07 января 1960 года «О создании системы ПРО Московского промышленного района», где он был назначен Главным конструктором системы передачи данных, а не при создании «Системы А») в новой радиолинии под шифром «Циклоида» (5689—6179 МГц) уже для системы связи и передачи данных «Системы А—35» [15] опять принимает решение применить перископическую антенно—фидерную систему. Я, будучи назначенным экспертом при рассмотрении технического проекта РРС «Циклоида», опять представил обстоятельное заключение о неприменимости этой антенно—фидерной системы для радиорелейной линии «Циклоида» в «Системе А—35». И опять, вопреки моему заключению, теперь уже 4—м Главным управлением МО СССР утверждается этот проект. Начальником отдела, отвечавшего за заказы в этом управлении, был А.И. Зотов — бывший начальник отдела автоматизированных систем управления и узлов связи Министерства обороны и Гражданской обороны СССР нашего института. Вся научно—техническая и профессиональная деятельность Александра Ивановича Зотова была связана с разработкой телеграфных коммутаторов и аппаратных узлов связи. Поэтому при утверждении проекта он положился на разработчика (НИИ—129) и доклад его главного инженера (Ф.П. Липсмана). Строительство «Системы А—35» шло не такими темпами как «Системы А». Входили в строй некоторые объекты, шли настроечные работы силами разработчиков из ОКБ—30, заводских и конструкторских бригад с участием личного состава войсковых частей. Станции «Циклоида» разрабатывались, изготавливались, поставлялись на полигон и между площадками строились линии радиорелейной связи. В то же время должны были производиться пробные включения радиолокатора дальнего обнаружения. И сразу при первом же включении этого локатора в радиорелейных линиях входные цепи станций первого интервала сгорели, а у второго (40 км) и третьего (80 км) вышли из рабочего режима. Возникла серьёзная опасность катастрофической ситуации — оставить весь полигон «Системы А—35» без связи и, автоматически, без передачи данных. А.И. Зотов разыскал меня (был бледен как мел) и первыми его словами были: «Что делать? Что делать?». Я его успокоил и сказал, что надо реализовать то, что рекомендовано в «Заключении» нашего института, а именно: «Применить для РРС «Циклоида» рупорно—параболические антенны типа РПА—2П—2, разработанные ГосНИИ радио Министерства связи для РРС «Курс—6» (Айзенберг Г.З и Кузнецов В.Д.), и закрытые волноводные тракты ». На его вопрос о том, что делать сейчас, я ответил, что на время первичной организации и строительства «Системы А—35» можно применить РРС Р—400 или Р—400М, «позаимствовав» их из ближайших войсковых частей связи, где есть радиорелейные дивизионы. Эти станции менее широкополосны, но для первых этапов отладки и настройки объектов полигона они пригодны, так как защитное действие их антенн более, чем в 1000 раз больше, чем у антенн перископического типа, примененных НИИ—129 в РРЛ «Циклоида» (кстати, из—за этого «Циклоида» не была принята ни на вооружение, ни на снабжение и соответствующего шифра не получила, так и оставшись в истории «Циклоидой» [15]). Надо отдать должное А.И. Зотову, он сумел оформить новый заказ, провести проектирование и изготовление образцов, их всесторонние испытания, поставить на полигон радиорелейные станции с рупорно—параболическими антеннами и всё сделать так, чтобы ни на один день не сорвать сроки работ по «Системе А—35». Помещенные на упомянутом стенде музея фотографии как раз и относятся к этому периоду, а не ко времени оборудования «Системы А».
■ Строительство «Системы А—35» было закончено в 1972 году и к 1974 году пообъектно эта система была принята в эксплуатацию. В процессе строительства объектов «Системы А—35» 8—е управление Генерального штаба ВС СССР сообщило заказчикам и разработчикам о начале работ в США по созданию межконтинентальных баллистических ракет с многозарядными боевыми частями, что сделало необходимым проведение модернизации боевых средств «Системы А—35». На основе инженерной записки, разработанной группой ведущих специалистов под руководством Г.В. Кисунько, «Система А—35» была модернизирована и в 1975 году принята на вооружение для осуществления защиты Московского промышленного района вплоть до 1995 года, когда ей на смену пришла «Система А—135».
■ После всех этих, можно сказать, провалов (Р—406 — на снабжение, «Циклоида» — частично на списание в утиль, частично в учебную эксплуатацию) авторитет Ф.П. Липсмана в руководстве войск связи и Министерства обороны значительно упал, и после смерти Г.С. Ханевского директором МНИРТИ был назначен Г. Корольков, а не Ф.П. Липсман. Его постепенно отстраняют от новой тематики. В 1975 году директором МНИРТИ назначается М.И. Борисенко — заместитель С.П.Королёва — для укрепления руководства МНИРТИ.
■ Михаил Иванович Борисенко (1917 года рождения) — великолепный руководитель, бывший у С.П. Королёва Главным конструктором радиотехнических систем ракетно—космической техники, участник Великой Отечественной войны, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР, доктор технических наук, профессор, кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны 2—й степени, медали «За боевые заслуги» и других наград [22]. Он вплотную занимается системой связи и передачи данных «Системы А—35», в том числе и её модернизацией вплоть до принятия на вооружение и постановки на боевое дежурство. Ф.П. Липсман полностью отстраняется от участия в работах института и совершенно безосновательно обвиняет М.И. Борисенко в… антисемизме: «Директором института назначили Михаила Ивановича Борисенко, махрового антисемита. С первых же дней он начал кромсать кадры. И преуспел в этом» — пишет он в своей биографии [11]. Это заявление Ф.П. Липсмана иначе как клеветой назвать нельзя, ибо Михаил Иванович действительно освобождался от тех, кто плохо работал, но это никоим образом не было связано с национальностью увольняемых. М.И. Борисенко сыграл значительную роль в истории института, его технологической базы и развитии серийного производства его изделий. В этот период институт достиг наибольшего расцвета и был награждён орденом Трудового Красного Знамени [14]. В 1979 году Ф.П. Липсмана вызвал к себе начальник Главного управления Министерства промышленности средств связи и предложил ему тихо уйти на пенсию. С этого времени вплоть до своей кончины в 2010 году Ф.П. Липсман находился на пенсии и нигде не работал — его никуда не приглашали. В начале своего пенсионного положения он публиковал в «Литературной газете» небольшие заметки о том, что очень жаль, что так расточительно обошлись с ним — он «мог бы сотворить ещё немало новых и полезных дел»[11]. Действительно, он мог «сотворить немало новых дел», завалив ещё что—нибудь. Ему надо было благодарить судьбу и лично М.И. Борисенко, который великолепно завершил создание системы связи и передачи данных «Системы А—35», за то, что он (Липсман) не оказался в тюрьме за провал разработок войсковой и противоракетной техники радиосвязи: радиорелейных линий «Левкой» (Р—406) и «Циклоида».
■ В соответствии с реальным положением дел в истории создания системы ПРО Московского промышленного района («Системы А—35») у нас в музее необходимо либо сделать два стенда (один, посвящённый «Системе А» с фотографиями РРС Р—400 и В.Н. Сосунова и другой, посвящённый «Системе А—35» с фотографиями РПА—2П—2 и М.И. Борисенко), либо разместить эти сведения на имеющихся стендах, отредактировав их тексты соответствующим образом. Фотографию М.И. Борисенко и его краткую биографию я прилагаю к настоящей статье. Его дочь — Татьяна Михайловна Борисенко (в недалеком прошлом директор МНИИРТИ) — может дать полную биографию М.И. Борисенко. Я встречался с Татьяной Михайловной и у меня есть все её контактные телефоны.
□
■ Автор — Георгий Трошин

 Отправлено: 23.05.15 14:40. Заголовок: veteran.priozersk.com — Г. Трошин. О главном конструкторе замолвлю я слово!

Приложение 2

История разработки радиорелейной системы связи, радиорелейной станции Р—400 и её модификаций
(Здесь будут повторно приведены некоторые сведения — это сделано для большей цельности и лучшего понимания изложенного материала)

■ Летом 1944 года по решению Начальника войск связи Маршала войск связи И.Т. Пересыпкина была направлена на фронт специальная техническая бригада из сотрудников НИИС КА и ГУС КА [23]. Бригада главным образом изучала опыт применения радиосредств в боевых условиях, обобщала требования и пожелания фронтовых связистов в области организации и техники радиосвязи. В течение пребывания на фронте бригада обследовала и откалибровала несколько тысяч войсковых радиостанций различного типа. Следует сказать, что И.Т. Пересыпкин относился с очень большим вниманием к коллективу НИИС КА [23], не пропускал ни одного партийного актива, куда приезжал с руководящим составом своего управления, и всегда опирался в своих решениях на заключения НИИС КА. В промышленности это знали и потому замечания и предложения сотрудников института принимали к исполнению немедленно, не ожидая письменных указаний. Этот стиль отношений я в полной мере ощутил во время своей работы в промышленности при внедрении решений по конструкции и методам измерений антенно—фидерных устройств войсковых радиосредств. Это положение существенно изменилось (в худшую сторону) в бытность Н.С. Хрущёва Первым секретарём ЦК КПСС и Председателем СМ СССР.
■ В октябре—ноябре 1944 года в НИИС КА (Мытищи) состоялась военно—научная конференция, на которой были рассмотрены результаты анализа требований и рекомендаций фронтовых связистов и обследования войсковых радиосредств. На конференцию были приглашены: заместители начальников связи по радио всех фронтов, сотрудники НИИС КА, ГУС КА, Военной академии связи, НИИ ВВС, НИМИСТ ВМФ, Наркомата электропромышленности, Наркомата связи, ведущие инженеры и конструкторы промышленности, а также сотрудники АН СССР. Открывая конференцию, И.Т. Пересыпкин сказал: «Великая Отечественная война идёт к концу, к нашей Победе! Теперь самое время подумать над послевоенным перевооружением в области организации и техники военной связи. Конференция должна выработать обширный план нашей будущей деятельности» [9]. Одним их главных направлений работы НИИС КА была определена разработка средств многоканальной радиорелейной связи. Инициатором этого направления выступил В.Н. Сосунов — заместитель начальника НИИС КА по научной работе в области радиосвязи. Он сформулировал требования к многоканальной радиорелейной линии связи, предназначенной, по его представлениям, быть осевой линией фронта в системе связи «Ставка—Генштаб—фронт—армия». Для полноты изложения вопроса надо сказать, что по директиве Заместителя начальника войск связи генерал—лейтенанта Н.Г. Малькова с 1943 года в институте проводились первые разработки радиорелейной линии под шифром «Комета». Это была малоканальная, узкополосная РРЛ с проектной протяжённостью трассы около 500 км. Она в серию не пошла, но работа над ней была очень полезной, так как показала перспективность этого нового направления и необходимость применения более высокочастотного диапазона для увеличения числа каналов и их широкополосности. С целью освоения новой тематики в институте в мае 1956 года был создан отдел радиорелейной связи (5—ый отдел) во главе с И.В. Смирновым (затем его сменил В.Е . Клингер). По Постановлению СНК СССР в 1946 году на институт была возложена задача разработки проекта подвижной многоканальной радиорелейной линии в дециметровом диапазоне длин волн. С этой целью 5—м отделом была проведена ОКР «Рубин», опытное производство которой было развёрнуто на заводе «Электроаппарат» (город Ростов—на—Дону). К концу 1949 года было выпущено 6 комплектов опытной серии изделий. Они получили название РРЛ—6 (рабочий диапазон 1550—1750 МГц, 6 телефонных каналов). Оборудование станции размещалось на трёх автомобилях: аппаратная машина, машина электропитания и антенная машина. Антенная опора «Унжа» высотой 20 метров (Бекетов В.И. и Безменов В.И.). На опоре размещались 4 параболические антенны диаметром 1,5 метра каждая (две антенны для работы в одном направлении, две другие — в другом) и фидерный тракт на основе отечественного новейшего в то время СВЧ кабеля РКК5/18 (автор АФУ — сотрудник института Богданов Н.П., руководитель моего дипломного проекта). Приёмник с автопоиском и автоподстройкой частоты (авторы — сотрудники института Длугач Г.В., Малолепший Г.А., Борисов А.П.). Передатчик на металлокерамическом триоде (авторы сотрудники института Магдич Н.А. и Куланин В.С.). Изобретение Н.П. Богдановым оригинального симметрирующего устройства для облучателей антенн позволило сократить число антенн до двух без всякого ущерба для передаваемой и принимаемой информации любого вида. Высота антенных опор была увеличена до 30 метров, что существенно повысило надёжность связи. После успешных испытаний, о которых подробно рассказано выше, эта станция под шифром Р—400 была принята на вооружение и стала поступать в войска связи [7].
■ С целью освоения этого нового направления, расширения типажа радиорелейных станций и сопровождения их производства в промышленности в НИИ—20 в лаборатории 4—ого отдела была выполнена ОКР «Рубин». Общее руководство этими работами («Диск» и «Рубин») осуществлялось В.Н. Сосуновым. По результатам рассмотрения в 1947 году результатов этих ОКР руководством войск связи было принято решение о проведении одной общей ОКР под шифром «Диск—Рубин» с тем, чтобы сотрудники промышленности глубже освоили тематику радиорелейных станций дециметрового диапазона волн и в дальнейшем вели разработки самостоятельно. Головной организацией был определен НИИ—20, а ЦНИИИС СВ имени К.Е. Ворошилова (Институт получил это название в августе 1948 года) — соисполнителем. Главным конструктором был назначен сотрудник НИИ—20 Ф.П. Липсман, а В.Н. Сосунов стал заместителем главного конструктора с тем, чтобы помочь новому руководству и коллективу овладеть новой тематикой, передать все научные и промышленные связи, образованные ЦНИИИС СВ в процессе разработки станции. Известность В.Н. Сосунова была столь велика, что в некоторых случаях в институт прибывали грузы с надписью получателя: «СССР, Сосунову В.Н.» — и они находили адресата!
■ НИИ—20 (в последующем НИИ—244, МРТИ с 1954 г., ЯРТИ с 1964 г., Всесоюзный НИИРТ МРП, Всероссийский НИИРТ с 1991 года и по настоящее время) был образован как Московское отделение Особого технического бюро (Остехбюро), основанного во исполнение указания В.И. Ленина по Постановлению № 231/276 от 18.07.1921 Совета труда и обороны Российской Федерации [10]. Остехбюро было создано с целью рассмотрения и реализации изобретений, имеющих особо важное народно—хозяйственное и оборонное значение. В нем было образовано три направления: морского вооружения, самолётного вооружения, радиотехнического вооружения, куда входила разработка средств управления боевыми объектами на расстоянии и специальных средств радиосвязи для армии и флота. В 1935 году по решению СНК СССР от 08.05.1935 было осуществлёно разделение Остехбюро на Ленинградское и Московское отделения и перевод Московского отделения в Москву. В Ленинградском отделении была оставлена лишь морская тематика. В Москве Остехбюро вначале размещалось на Садово—Черногрязской улице, дом № 6, а затем и до нынешнего времени на Большой почтовой улице, дом № 22. Было развёрнуто строительство экспериментального завода в Москве и оборудование экспериментальной базы в г. Мытищи на территории НИИС КА между его 1-м и 2—м филиалами. Эта база существует и сегодня, как часть ВНИИРТ´а. Остехбюро с момента образования, а затем НИИ—20 с 1929 года были объединены общей тематикой с НИИС КА в области специальной радиосвязи и радиолокации. Целый ряд разработчиков были одновременно сотрудниками Остехбюро, НИИ—20 и НИИС КА, Я сам некоторое время, будучи сотрудником ЦНИИИС СВ, работал в НИИ—129 (МНИРТИ), который был в 1956 году был создан на основе лаборатории 4—го отдела этого института в целях объединения в нём разработок средств СВЧ радиосвязи военного назначения.
■ Во время Великой Отечественной войны НИИ—20 был эвакуирован в г. Барнаул, где порученные институту работы продолжались и весьма эффективно. В 1944 году НИИ—20 был возвращён в Москву в свои довоенные помещения. На протяжении периода 1947—1956 годы в НИИ—20 происходило освоение радиорелейной тематики, подготовка к её расширению, выполнению новых НИР, ОКР и участие в модернизации станции Р—400. В последующем в ЦНИИИС МО и НИИ—129 (МНИРТИ) были проведены разработки в дециметровом диапазоне волн станций Р—402, Р—404, Р—404М, Р—404М2, Р—414, Р—414—1, Р—414—2, Р—414—3. Последняя известная разработка этого семейства Р—414СМ завершена в 2005 году.
□
■ Автор — Георгий Трошин

 Отправлено: 23.05.15 14:49. Заголовок: veteran.priozersk.com — Г. Трошин. О главном конструкторе замолвлю я слово!

Используемая литература

[1] Музей истории создания противоракетной обороны «Звёзды в пустыне», Путеводитель по музею — Москва.: РОО «ВП ПРО», 2010. — 32 с., ил.
[2] Кисунько Г.В. «Секретная зона. Исповедь Генерального конструктора» — Москва.: Современник, 1996. — 510 с., ил.
[3] Остапенко Н.К. «Письма к сыну и немного о ПРО» («Были из моей маленькой жизни») — Москва.: Меронк, 1999. — 303 с., ил.
[4] Остапенко Н.К. «Ещё больше о ПРО» — Москва.: 2007. — 172 с., ил.
[5] Кулаков А.Ф. «Балхашский полигон» — Москва.: ЗАО Московские учебники — СиДиПресс, 2006. — 192 с., ил.
[6] Кулаков А.Ф. «У каждой судьбы своя романтика» — Москва.: ЗАО Московские учебники — СиДиПресс, 2004. — 288 с., ил.
[7] Корнев Ю.П., Щекотихин В.М., Шестак К.В. «Исторические этапы создания и развития средств многоканальной радиосвязи специального назначения: монография» — Орёл: Академия федеральной службы охраны России, 2009. — 200 с., ил.
[8] Каменский Н.Н., Модель А.М., Надененко Б.С. и др. «Справочник по радиорелейной связи», изд. 2—ое — переработанное и дополненное — Москва.: Радио и связь, 1981. — 416 с.,ил.
[9] Институт военной связи. Истории и современность 1923—1998. Научно—исторический труд под общей редакцией дтн проф. Азарова Г.И. 16 ЦНИИИС МО РФ, Мытищи, 1998. — 200 с., ил.
[10] Смирнов С.А., Зубков В.И. «Краткие очерки истории ВНИИРТ», Москва.: Вестник ПВО, 1996. — 20 с., ил.
[11] Немировская М., Шницер В. «Фрол», журнал «АЛЕФ», Москва.: апрель 2004.
[12] Первов М.А. «Системы ракетно-космической обороны создавались так…», изд 2—ое доп. – Москва.: Авиа Рус—XXI, 2004. — 544 с., ил.
[13] Лобанов М.М. «Развитие советской радиолокационной техники», Москва.: Воениздат, 1982. — 239 с.,ил.
[14] Борисенко Т.М. «Борисенко, дочь Борисенко», Журнал «Моя Москва», № 2, 2008.
[15] Борисенко Т.М. директор ФГУП МНИРТИ, Сеченых А.М. начальник отдела маркетинга, «50 ЛЕТ МНИРТИ», ИНФОРМОСТ, радиоэлектроника и телекоммуникации, № 6 (48), 2006, стр. 14—17.
[16] Драбкин А. «Радиостанция РАТ», The Russia Battlefield, 1996—2011, последняя редакция 23.12.2010.
[17] Щит России: системы противоракетной обороны, Москва.: Издательство МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2009. — 504 с., ил.
[18] «90 лет академии связи им. С.М. Будённого», 17.11.2009, http://Web cache.googleusercontinent.com — 2011.
[19] «Четвертое Главное управление Министерства СССР. Дела и люди» Издательский дом «ИнформБюро», Москва.: 2007.
[20] Бурцев В.С. «Создание системы противоракетной обороны (ПРО) и суперЭВМ», доклад на конференции «40—летие первого поражения баллистической ракеты средствами ПРО». Сборник докладов (чтения, посвящённые памяти Генерального конструктора ПРО, член—корреспондента РАН Кисунько Г.В.) стр.4—18. Отделение общей физики и астрономии РАН, Отделение информатики, вычислительной техники и автоматизации РАН, ЦНИИ «Комета», НИИ РП, НИИ ДАР, в/ч 03425 — Москва.: 2001 — 128 с, ил.
[21] Черенкова Е.А., Чернышев О.В. «Распространение радиоволн». — Москва.: Радио и связь, 1984. — 272 с., ил.
[22] «Космический мемориал», Борисенко Михаил Иванович, Space — memorial narod.ru 17.05.2011.
[23] Хохлов В.С. «От шахтёра до наркома и маршала». — Москва.: ООО РИА «Вивид Арт», 2010. — 1072 с., ил.
С наилучшими пожеланиями крепкого здоровья и успехов в деле пропаганды свершений в области создания противоракетной обороны нашей страны,
□
■ Автор — Георгий Трошин

 Отправлено: 03.07.15 22:30. Заголовок: vko.ru — Д. Дмитрович, Б. Демидов. Небо над Сочи на замке

■ Стратегия

Небо над Сочи на замке

Организация противовоздушной обороны объектов проведения XXII зимних Олимпийских игр и XI зимних Параолимпийских игр 2014 года

Прошел год после Олимпиады. Он стал знаковым, переломным в новейшей истории России. Когда по всему миру растет градус военной напряженности, а в непосредственной близости от наших границ продолжаются боевые действия с применением в том числе и летательных аппаратов, особенно важно сохранить и правильно применить опыт создания группировок ПВО в сложнейших условиях.

■ Планирование и подготовка мероприятий по обеспечению безопасности Олимпийских и Параолимпийских игр начались после победы российской заявки на 119–й сессии Международного олимпийского комитета в Гватемале 04 июля 2007 г. Все мероприятия выполнялись в соответствии с Концепцией обеспечения безопасности XXII зимних Олимпийских игр и XI зимних Параолимпийских игр 2014 г. в городе Сочи, утвержденной президентом РФ в 2009 г.
□
■ Боевая машина ЗРПК «Панцирь–С». Фото: Михаил Ходаренок
□
■ Концепция представляет собой систему взглядов и мероприятий по обеспечению безопасности проведения Олимпиады и Параолимпиады и определяет основные цели, задачи и организационные основы деятельности в данной сфере.
■ Успешная организация и проведение Олимпийских и Параолимпийских игр были важнейшей государственной задачей, имевшей огромное значение для повышения престижа страны в мире, укрепления доверия мирового сообщества к политическим и экономическим институтам РФ, эффективного соблюдения ее национальных интересов, уважительного отношения к культуре России, к российским гражданам и организациям, позитивного развития отношений Российской Федерации с другими странами.
■ При планировании и подготовке были определены возможные угрозы безопасности. Одно из центральных мест среди них занимали вопросы организации противовоздушной обороны. В качестве основных угроз рассматривались:
• захват (угон) рейсовых гражданских воздушных судов, выполняющих полеты по внутренним и международным трассам как в воздухе, так и на земле для использования в качестве средств нанесения ущерба наземным объектам;
• использование малоразмерных, малоскоростных, легкомоторных и сверхлегких летательных аппаратов, включая дистанционно управляемые летательные аппараты для воздействия по наземным объектам;
• несанкционированное вторжение в воздушное пространство в районе проведения Олимпиады неустановленных летательных аппаратов с провокационными или разведывательными целями, а также для разрушения олимпийских объектов.
■ В качестве объектов прикрытия рассматривались олимпийские объекты в районах г. Сочи и н.п. Красная Поляна, а также дороги между ними.
■ Анализ расположения всех объектов позволил выделить две большие группы (кластеры).
■ Объекты в районе города Сочи (морской порт, аэропорт «Адлер», олимпийские объекты и олимпийская деревня в Нижнеимеретинской низменности) образовали прибрежный кластер (рис. 1).
□
■ Рис. 1. Прибрежный кластер
□
■ Олимпийские объекты прибрежного кластера располагались на побережье Черного моря в непосредственной близости от государственной границы Российской Федерации с республикой Абхазия. Спортивные сооружения и Олимпийская деревня рассматривались как единый протяженный объект.
■ Объекты в районе н.п. Красная Поляна и Эсто–Садок располагались на склонах хребтов Аибга и Псехако и образовали горный кластер (рис. 2).
■ Обеспечение прикрытия объектов предполагало также создание условий для прикрытия автомобильной дороги между прибрежным и горным кластерами.
□
■ Рис. 2. Горный кластер
□
■ Для решения задач противовоздушной обороны в 2011 г. создана рабочая группа, состоявшая из представителей органов военного управления, Южного военного округа, научно-исследовательских организаций и предприятий промышленности.
■ За время подготовки к выполнению задач по ПВО XXII зимних Олимпийских игр и XI зимних Параолимпийских игр 2014 г. в городе Сочи был проведен полный перечень подготовительных мероприятий, результатом которых стала обоснованная и апробированная группировка ПВО. Она была создана на базе сочинского зенитного ракетного полка, а также дополнительных средств.
■ Группировка ПВО создавалась в условиях, не позволявших воспользоваться только классическими подходами к решению такого рода задач.
■ Главной трудностью на всем протяжении работ стал сложный горно–лесистый рельеф местности с большим количеством ущелий, уходящих на десятки километров на территорию сопредельных государств, что создавало возможность для скрытного перемещения диверсионно–террористических групп, а также для полетов беспилотных аппаратов.
■ По этой же причине возникли сложности с размещением огневых и информационных средств в горном кластере. Рельеф накладывал серьезные ограничения на их возможности.
□
■ Позиция «Санаторий «Адлер»
□
■ Выход был найден путем размещения средств на разных высотах, что позволило обеспечить всеракурсную всевысотную противовоздушную оборону и решить вопрос обнаружения малозаметных целей, двигающихся с предельно малыми радиальными скоростями.
■ В качестве средств усиления зенитному ракетному полку (г. Сочи) были приданы зенитные ракетно–артиллерийские дивизионы, вооруженные ЗРПК «Панцирь–С», а также зенитная ракетная батарея «Тор–М2У». Такой состав способен бороться со всеми типами воздушных объектов.
■ Кроме того, было создано уникальное отделение радиолокационной разведки на базе малогабаритных обнаружителей «Гармонь». Это подразделение способно перебазироваться в кратчайшие сроки в любую точку района проведения Олимпиады и вести разведку воздушного противника в ущельях, на горных хребтах и на побережье.
■ Особое место во всем перечне работ занимал выбор позиций для размещения огневых и информационных средств группировки ПВО. Возможно, это один самих трудоемких и интересных вопросов, который потребовал совершенно нетрадиционных методов решения. Кроме серьезных ограничений, которые накладывал рельеф, возникали дополнительные сложности, связанные с плотной застройкой, отсутствием дорог, необходимостью размещения позиций на территории Сочинского национального парка и так далее. Позиции размещались в таких местах, о которых в рамках классической военной науки мало кто мог подумать.
□
■ Позиция «Роза–Хутор»
□
■ Так, например, одна из позиций была размещена на территории реконструируемого в то время санатория «Адлер». Руководство этого курортного учреждения с большим энтузиазмом приняло у себя боевые расчеты, создав прекрасные условия для проживания.
■ Группировка ПВО получила отличную позицию непосредственно на побережье, что создало условия для прикрытия объектов прибрежного кластера со стороны моря.
■ Но не всем так повезло с размещением. Позиции в горном кластере находились в менее комфортных условиях. Для примера можно привести позицию «Роза–Хутор», которая располагалась в непосредственной близости от одноименного горнолыжного комплекса. Эта точка была единственно возможным местом размещения вооружения для прикрытия олимпийских объектов горного кластера с восточного направления. Именно там находятся наиболее протяженные ущелья, уходящие далеко на юго–восток. Боевые расчеты понимали всю важность данной позиции и, несмотря на все бытовые сложности, отлично выполнили боевую задачу.
■ Это только несколько примеров применения нетрадиционных методов поиска и организации позиций в настолько сложных условиях. Тем не менее система позиций для размещения вооружения группировки ПВО была разработана. Она обеспечила максимальные для данного района боевые возможности.
■ Как видно из рисунка 3, объекты проведения Олимпийских и Параолимпийских игр были надежно прикрыты со всех направлений во всем диапазоне высот как в горном, так и в прибрежном кластере.
□
■ Рис. 3. Возможности группировки ПВО по поражению целей на предельно малых высотах
□
■ Управление силами и средствами группировки осуществлялось в режиме реального времени со специально созданного Центра управления безопасностью проведения Олимпийских и Параолимпийских игр. Особенностью системы управления было то, что она состояла из средств, ранее не замыкавшихся в единый контур управления. Для выполнения этой задачи такое решения было единственно возможным и, как показала практика, верным. Также было организовано взаимодействие с силами ПВО Черноморского флота. Поэтому можно с уверенностью сказать, что с воздуха проведению Олимпиады в Сочи ничто не угрожало.
■ Качественное и вдумчивое выполнение рабочей группой всех подготовительных мероприятий стало залогом успешного выполнения боевой задачи по обеспечению безопасности проведения игр.
■ Перед заступлением на боевое дежурство по обороне олимпийских объектов фрагмент группировки был неоднократно воссоздан на полигонах Министерства обороны. Боевые расчеты получили опыт применения вооружения, прошли все этапы боевого слаживания и были полностью готовы к выполнению поставленных задач.
■ За время несения боевого дежурства специалистами Министерства обороны получен большой и очень важный опыт применения разновидовых группировок противовоздушной обороны в сложной горно–лесистой местности. Полностью оправдала себя тактика несения боевого дежурства по ПВО парами боевых машин. За время проведения игр случаев выхода из строя одновременно двух боевых машин на одной позиции не отмечено. Таким образом, удалось обеспечить непрерывное противовоздушное прикрытие всех объектов и мероприятий в круглосуточном режиме.
■ Особо хочется отметить высокую степень готовности боевых машин зенитного ракетно–пушечного комплекса «Панцирь–С» к решению задач любой сложности. Они в буквальном смысле «с конвейера» своим ходом совершили марш в район применения, были поставлены на боевое дежурство и показали высокий уровень надежности, составив основу огневой мощи группировки ПВО. Все это способствовало качественному выполнению задач по противовоздушной обороне олимпийских объектов.
■ Несение боевого дежурства в столь сложных условиях местности, а также при выполнении боевых задач повышенной ответственности требовало от всего привлеченного личного состава выдержки, решительности и нестандартного подхода к решению поставленных задач.
■ Боевая готовность поддерживалась на высоком уровне. Постоянно проводились внезапные проверки и тренировки. Боевые расчеты несли службу профессионально и слаженно, с высоким боевым духом и ответственностью, с готовностью в любую секунду выполнить поставленную задачу.
■ Группировкой ПВО в ходе несения боевого дежурства при проведении игр обнаружено и проведено большое количество воздушных объектов.
■ Было выявлено несколько случаев нарушения режима использования воздушного пространства беспилотными летательными аппаратами различных министерств и ведомств РФ. Провокационные и террористические действия с применением БЛА были исключены.
■ Весь личный состав в полном объеме справился с задачей противовоздушной обороны и защитил небо XXII Олимпийских и XI Параолимпийских зимних игр 2014 г. в городе Сочи.
■ Большую работу при подготовке и проведении мероприятий противовоздушной обороны олимпийских объектов выполнили генералы и офицеры Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, Главного командования ВВС, Командования ВВКО под руководством заместителя начальника Генерального штаба (ныне главнокомандующий Сухопутными войсками) генерал–полковника О.Л. Салюкова.
□
■ Пара боевых машин ЗРПК «Панцирь–С» на боевой позиции
□
■ Наилучшим образом проявили себя военнослужащие 4–го Командования ВВС и ПВО и Южного военного округа, принимавшие участие в создании и применении группировки ПВО. Все они показали высокий уровень профессиональной подготовки, готовность в сжатые сроки изучать и применять новую технику и выполнять боевую задачу в сложных условиях обстановки.
■ Вопросы обоснования требований к группировке ПВО, формирования структуры системы управления и связи, состава огневых и информационных средств, выбора позиций для их размещения решены специалистами НИЦ (г. Тверь) ЦНИИ ВВКО в тесном взаимодействии с войсками.
■ В заключение хотелось бы пожелать всем нам не потерять и не забыть этот без преувеличения абсолютно уникальный опыт строительства и применения группировки противовоздушной обороны в условиях горной местности.
■ По признанию всей мировой общественности Россия смогла провести лучшие зимние Игры в истории и не последнюю роль в этом сыграла грамотная организация противовоздушной обороны.
□
Дмитрий Геннадьевич Дмитрович, полковник, кандидат технических наук, заместитель начальника НИЦ (г. Тверь) ЦНИИ ВВКО Минобороны России по научной работе
Борис Андреевич Демидов, майор, младший научный сотрудник НИЦ (г. Тверь) ЦНИИ ВВКО Минобороны России
□
Опубликовано 2 июня в выпуске № 3 от 2015 года